– Но не сразу же? Хотя бы несколько недель побудем наедине?
– Недель? – переспросил он.
Ей почудилось изумление, в сердце кольнула обида, как он не понимает, что все мужчины Брабанта мечтали бы с нею остаться на всю жизнь, да еще на троне герцога!
– Хорошо, – сказала она уступчиво, – дней. Пока вассалы будут прибывать в наш замок.
Он снова поцеловал ее, наслаждаясь чистотой и свежестью ее губ.
– Ты сможешь сопровождать меня, – предложил он.
Она охнула, отшатнулась.
– По землям Брабанта?
– А что? – спросил он. – Пусть видят, какая у меня красавица в женах!
Она энергично затрясла головой.
– Нет-нет. Там часто такие дороги, что повозка не пройдет.
– А на коне? – спросил он. – Если не умеешь, мой Снежок легко понесет двоих.
Она сказала с укором:
– Как я могу? Я твоя жена и должна вести себя прилично. Замужняя женщина не должна подниматься в седло, чтобы не уронить себя и не бросить тень на своего мужа!
Он посмотрел на нее несколько озадаченно.
– Правда?
– Правда, милый, – произнесла она ласково. – Ты в очень далеких краях путешествовал, забыл наши обычаи!
Глава 13
Он долго всматривался в даль, приставив ладонь ребром ко лбу, прикрывая глаза от солнца.
– А что там? – спросил он. – Не вижу набитой колеи к тому лесу. Похоже, все предпочитают ездить во- о-о-он туда, верно? Там дорога пробита хорошо, но тот лес в пять раз дальше! А в этом деревья как на подбор, отсюда видно!
Она посерьезнела.
– Это Зачарованный Лес, Лоенгрин.
– Кем?
– Не знаю, – ответила она испуганно. – Но еще никто не вернулся оттуда. Нет, вру, однажды вернулся один охотник, но он стал совершенно седым, разум его помутился, он бормотал что-то непонятное, ночами не мог спать, а в конце концов бросился в реку и утонул.
Он нахмурился, Эльза со страхом видела, как посерьезнел его взор, а в глазах мелькнули злые искорки. Но он не заявил, что немедленно направится туда и мечом искоренит всякое зло, вместо этого сказал спокойнее:
– Хорошо, а что с Шельдой, почему на ней до сих пор нет пристани? Она здесь достаточно широка, чтобы носить большие корабли.
– Проклятие, – прошептала она потерянно.
– Чье?
– Не знаю. Вот видишь, какая из меня была бы правительница!.. Кто-то из древних колдунов наложил проклятие, что здесь, в таком удобном месте, нельзя строить пристань, нельзя кораблям приставать к берегу… и даже приближаться опасно. Потому все, кому приходится плыть мимо, жмутся к тому берегу!
– Та-а-ак… А почему на озере нет уток? Дома близко, утки сами бы утром ходили к воде и возвращались вечером…
Она тяжело вздохнула.
– В озере огромный водяной зверь. Утки для него что мухи, но ест их тоже. Раньше женщины ходили туда полоскать белье, но, когда он утащил двух под воду и сожрал, к воде никто не подходит…
Она рассказывала и рассказывала про то, как загнанные в свои глубокие норы чудовища снова выходят на божий свет, как только люди начинают драться друг с другом и забывают о них, еще он узнал, что на самой дороге часто появляются исчезники, что сбивают путников с дороги, те часто разворачиваются уже в виду стен замка и идут обратно, некоторые вообще направляются к реке и падают в воду. Бывают случаи и посерьезнее, например, один отряд покойного герцога на заколдованной дороге принял второй отряд за невесть оттуда взявшихся врагов и вступил с ними в бой. Те тоже были уверены, что перед ними сарацины, дрались отчаянно, несколько храбрых рыцарей были убиты, многие ранены.
За оградой кладбища, где хоронят некрещеных, а также клятвопреступников и самоубийц, по ночам начали твориться странные вещи: мертвые встают из могил, затевают свары, иногда выходят на дорогу в ожидании запоздавшего путника.
– Да, – протянул Лоенгрин озадаченно, – а я думал, буду учить здешних крестьян овец разводить…
– Овец? – удивилась она. – Каких овец?
– Да любых, – ответил он. – Лучше, конечно, тонкорунных, но можно и мясную породу. Кроме шерсти и мяса, очень хорош овечий сыр, а молоко вообще просто чудо… Я видел, как в других странах на одних только овцах растет богатство и благосостояние.
Она наморщила хорошенький носик.
– Овец? Разве это занятие для благородного лорда?.. Ну, хорошо-хорошо, тебе виднее. Ты знаешь другие страны и народы, а я даже Брабанта как следует не видела. Только свой замок и чуть-чуть вокруг замка. Если ты говоришь, что овцы дадут простым крестьянам выгоду, то пусть заводят этих самых овец.
Он поцеловал ее в лоб.
– Ты не против? – спросил он с улыбкой.
– Нет, конечно, – сказала она, посмотрела на него, возмутилась: – Ты чего, дразнишься? Ты же теперь лорд и этого замка, и всего Брабанта! Или ты сам не знаешь, как разводить овец, только дразнишь меня, вот такую жалобную?.. Точно не знаешь! Вы же в своем Ордене только сидите и слушаете вопли о помощи?.. Что, не так?
Он покачал головой.
– Совсем нет.
– А как?
– Наши рыцари, – объяснил он серьезно, – постоянно покидают замок… одни, вот как я, открыто, другие предпочитают странствовать под видом бардов, торговцев, бродячих охотников. Так им удается узнать больше, а помощь их бывает неожиданной и более уместной.
Она сказала задумчиво:
– И народ преисполняется надежды…
– Умница, – сказал он. – А еще деспоты трепещут… ну, пусть не трепещут, но понимают, что и на них найдется управа, если слишком… да, слишком. Мы не в состоянии истребить и даже наказать все зло на свете, но наиболее заметных или зарвавшихся злодеев судить по своему рыцарскому кодексу можем, кем бы эти злодеи ни были и где бы они ни находились.
Она спросила, судорожно вздохнув:
– А король Генрих?.. Он злодей или нет?
Лоенгрин ласково перебирал ее золотые волосы, Эльза счастливо закрывала глаза, никогда не думала, что прикосновения могучих мужских рук могут быть такими ласковыми и нежными.
– Он король, – ответил Лоенгрин.
– Я знаю…
– Король, – повторил Лоенгрин, – а это обязывает.
Эльза воскликнула в негодовании:
– Он собирался отдать герцогство Тельрамунду!
– Да, – согласился Лоенгрин с неохотой, – но он исходил из интересов королевства. Он соблюдает законы, и если бы ты представила веские доказательства, что герцог оставил корону тебе, король ни за что не посмел бы передавать герцогство Тельрамунду, хотя на этом потерял бы его поддержку, а то и приобрел бы сильного врага в тылу. Но при равных условиях королю выгоднее предпочесть Тельрамунда, так он получает преданного вассала, страна снова становится сильной и монолитной. Так что король не злодей, нет.
