Беннет покачал головой, на лице проступило сдержанное восхищение.
— Трудно поверить, что до появления норманнов здесь такой красоты не бывало!.. Такую крепость не взять и королевской армии! Когда и построить успели…
Гай сказал мрачно:
— Во Франции такие лорды часто отказываются признавать короля. У них свои армии, свои вассалы.
Беннет спросил с недоверием:
— А что… у них получается?
Гай кивнул.
— Наш король Вильгельм, насмотревшись на такое во Франции, поступил мудро, заставив всех жителей Англии принести присягу лично ему. Здесь у этого лорда, каким бы богатым и могущественным ни был, нет своих вассалов, что были бы подчинены только ему и не признавали никакого короля. У нас королю подчинено все!.. А раз так, то если воспротивится мне, то это неподчинение самому королю. И хотя мы вроде бы совсем мошки… но мы сейчас не сами по себе, понял? Мы — королевская власть!
Голос его звучал твердо и уверенно, по крайней мере Гай старался, чтобы так выглядело, однако Беннет поскреб в затылке и проговорил упавшим голосом:
— Оно, конечно, так… но Лондон далеко, а граф и мы… здесь.
Гай покосился на молчаливого Аустина, тот едет мрачный и неподвижный, лицо каменное, но Гай ощутил сильнейшую неуверенность второго помощника шерифа.
Гай тронул коня, направляя к воротам, но Беннет сказал быстро:
— Ваша милость, минутку…
— Что?
— Сейчас-сейчас…
Он вытащил из сумки короткий рог, простой и ничем не украшенный, даже с трещинкой, но когда поднес к губам и дунул, звук разнесся оглушающе громкий, да еще благодаря трещинке зловеще гнусавый, таким обычно слышится голос из-под уже опущенного шлема.
— Да у тебя сам Олифант! — восхитился Гай.
— Это что?
— Рог самого Роланда, — пояснил Гай.
— Что за Роланд? — спроси Беннет с подозрением. — Это мой, не брал я ни у какого Роланда!
Над воротами появился человек, потом еще один. Всмотрелись, позвали третьего, тот крикнул:
— Кто такие?
— Гай Гисборн, — ответил Гай. — Королевский шериф.
— И что?
Гай ответил громко, сдерживая гнев:
— А то, что имею право заходить куда захочу и когда захочу! Если не откроете мне ворота сейчас же, вернусь с королевской армией, и вас всех повесят как мятежников. Это понятно?
С ворот ответили угрюмо:
— Так бы и сказали…
Гай ожидал, что отворят калитку в привратной башне, однако напуганные грозной речью, за которой вообще-то ничего не стоит, не станет же в самом деле принц Джон присылать армию… да и армии вообще- то нет, всех увел с собой король Ричард Львиное Сердце, ему открыли массивные ворота, и он въехал на коне, велев Беннету и Аустину ждать снаружи.
Со стен двое арбалетчиков взяли его на прицел, но так спокойно и с ленцой, понятно, забавы ради, попугать, проверить, сколько в нем бесстрашного рыцарства.
Конь процокал копытами по ровно уложенным плитам двора, где в щели пробивается жесткая трава, привыкшая подниматься снова и снова.
Гай остановил коня, по сторонам не смотрел, не простолюдин, чтобы крутить головой.
Ждать пришлось долго, но он заметил, что его сперва внимательно рассмотрели из окна второго этажа, затем двери распахнулись, вышли слуги, оглядели его и, хихикая, ушли на задний двор.
Наконец вышел крупный грузный лорд в дорогой одежде, расшитой золотыми львами, весь в бороде от самых глаз, широкий шелковый пояс поддерживает выпирающий живот.
Он просто остановился и ухитрился смотреть свысока, хотя Гай рассердился и не стал слезать с коня.
— Граф Ингольф? — поинтересовался Гай с оскорбительным высокомерием, с такими иначе нельзя, совсем на голову сядут. — Или его слуга?
— Дерзите, шериф, — проговорил бородач с угрозой в голосе.
— Приходится угадывать, — отрезал Гай. — Вы забыли назваться… сэр.
— Граф Адальберт Ингольф, — представился бородач. — А с кем имею честь?
— Гай Гисборн, — ответил Гай, — как уже сказал вашим стражникам. Королевский шериф со всеми полномочиями, которые вы знаете не хуже меня.
Граф Ингольф сказал спесиво:
— Шериф? Вас поставил принц Джон?
Гай ответило сдержанно:
— Да, вы угадали.
Граф заявил надменно:
— Я не признаю этого узурпатора трона!..
Гай ответил громко:
— Я тоже. Я верный сторонник короля Ричарда Львиное Сердце, и это знают все. Но сюда меня назначил шерифом принц Джон, так что если хотите подрыться с другой стороны, ничего не выйдет. Закон есть закон, кто бы его ни исполнял. К тому же эта статья придумана вовсе не принцем Джоном, а еще великим Вильгельмом Завоевателем!.. Так что, ваша светлость, я предлагаю вам вернуть скот крестьянам и выплатить установленный законом штраф для подобных случаев…
Граф побагровел, глаза начали вылезать из орбит.
— Что? — проревел он грозно. — Да вы знаете, с кем разговариваете?
— Я знаю, — отпарировал Гай. — А вы?
Граф прокричал:
— Эй, стража!.. Если этот человек сейчас же не уберется из моего замка, убейте его!
Гай поднял руки.
— Хорошо-хорошо, — сказал он. — Ухожу.
Стражники высыпали с копьями в руках, начали надвигаться, делая угрожающие гримасы. Он повернул коня и пустил его шагом обратно к воротам.
Он выехал неспешно, показывая, что хозяин положения все-таки он, а когда за ним закрывали створки, поднял голову и крикнул наверх воинам на стене:
— Все вы отныне вне закона!.. Я, Гай Гисборн, королевский шериф, объявляю графа Ингольфа мятежником, что карается по всей строгости закона. Все вы будете арестованы и казнены, если останетесь поддерживать бунтовщика против законной власти! Сегодня же я отправлю письмо принцу Джону.
Он пустил коня шагом, Беннет и Аустин ждали вне пределов досягаемости стрел, лица встревоженные.
Оба вздохнули с облегчением, Гай посмотрел на них, покачал головой.
— Уперся… Только о своих вольностях и помнит, справедливость его не интересует.
— Что делать будем, ваша милость? — спросил Беннет.
Гай оглянулся на мрачный замок, еще более величественный, как показалось, двинул плечами.
— Еще не знаю. Но замок нам не взять приступом, а без этого графа не арестуешь…
Аустин удивленно хмыкнул, а Беннет спросил живо:
— А что, вы в самом деле готовы были его арестовать?
— И сейчас готов, — отрезал Гай. — Не люблю этих… кто гордится родословной. И чем длиннее у них родословная, тем больше им якобы позволено.
— Так и есть, ваша милость.
