— Как великолепно… Правда, ваша милость?
Гай кивнул, не стоит разочаровывать парня, говорят же, что и собачьей свадьбы не стоит портить, сказал мирно:
— Да… не ожидал даже.
— Это же королевский турнир, — напомнил Хильд гордо. — Потому все здесь так пышно. И богато.
— Подыщи место для ночлега, — посоветовал Гай. — Потом повосторгаешься.
Короткую ночь они провели у костра, а утром Хильд притащил турнирное седло с высокой спинкой, запыхался, довольный настолько, что от него пошло сияние.
— Ваша светлость! Последнее успел купить у седельщика. Вы в нем будете, как в кресле!
Гай критически осмотрел седло, и хотя да, очень удобное, немалую часть нагрузки берет на себя, поддерживая всадника и придавая ему устойчивости, однако поколебался, прикидывал так и эдак, наконец со вздохом отодвинул.
— Нет.
— Почему? — изумился Хильд. — Все используют!
Гай поколебался, вздохнул.
— Наверное, уже старею. Что-то эта новинка не нравится. Нечестная какая-то. Рыцарь должен держаться в седле без подпорок.
— Ваша милость, — запротестовал Хильд, — но все переходят на такие седла!
— Я не все, — ответил Гай.
И все-таки он проводил сожалеющим взглядом послушника, когда тот унес седло обратно.
Быстро позавтракав, они поспешили к турнирному полю, оттуда как раз донесся звон, грохот, крики восторга. Один из всадников пронесся к концу поля, там победно вскинул копье над головой, а другого лошадь донесла до своей половины поля, оруженосцы стащили его вниз и унесли за ограды к красочным шатрам.
Слышно было, как торжественно прокричал глашатай:
— Сэр Мэтью Сплендор вступает на поле!
На трибунах заметно оживились, особенно девушки и молодые женщины. Гай всмотрелся в лицо выехавшего на край поля рыцаря, понял, что да, красавец, еще и обворожительнейшая улыбка на губах, такой просто обязан нравиться. А если он еще и весьма небеден, что видно по доспехам, дорогой конской попоне и султану из цветных перьев, укрепленному у лошади над лбом…
— Сэр Мэтью Сплендор против сэра Адама Сампсона!
На противоположный край поля выехал рыцарь в темных с золотыми полосками доспехах, даже шлем украшен затейливой вязью, то ли буквы неизвестного восточного языка, то ли просто причуда художника. На кончике шлема красиво и гордо развевается веер из крашеных перьев, яркая цветная конская попона наброшена поверх пластинчатых доспехов, на лбу укреплен длинный металлический рог, выглядит грозно, хотя на самом деле безобидное украшение.
— Они в чем соревнуются? — пробормотал Гай.
— Как в чем? — удивился Хильд. — В воинском умении!
— Гм, — сказал Гай, — а я уж подумал грешным делом, в нарядах…
Хильд отмахнулся, вытянул руку, указывая пальцем с обгрызенным ногтем:
— А вон видите?
— Что?
— Там принц Джон, — сказал Хильд возбужденно, — и его сановники… Справа от него лорд-канцлер, да?
— Он самый, — подтвердил Гай.
— Как здорово!
— Что?
— Ну как же, — воскликнул Хильд, — вся знать, все самые могущественные люди королевства вот так на виду!
— Ну и что? — спросил Гай. — Мне надо бы как-то к принцу, должен же я вручить ему бумаги?
Хильд охнул:
— Но не сейчас же?
— Почему?
— Сейчас турнир, — объяснил ему, как последнему дураку, Хильд. — Великое событие! Какие сейчас бумаги?
— Король должен заниматься делом, — возразил Гай.
Хильд насмешливо перекривил рожу.
— Ну да, король Ричард как раз занимался бы сейчас бумагами!
Гай пробормотал:
— Ну, принц не Ричард…
— Еще бы, — сказал Хильд с лицемерным согласием.
— Что ты хочешь вякнуть? — сказал Гай сердито.
— Ничего, — заверил Хильд. — Это вы сами сейчас сказали, что этот принц лучший правитель, чем великолепный и несравненный король Ричард, законный правитель Англии!
Гай ощутил себя посрамленным в споре с хитрым послушником, что еще и не монах, а уже берет верх, сказал сердито:
— Все равно я к нему подойду!
— Стража остановит, — заметил Хильд. — Не советую. Короли не любят, когда мешают развлекаться. А принц Джон… за неимением короля — король!
Гай осматривался, никто на них не обращает внимания, сказал раздраженно:
— Тогда двинемся к замку. Оставим коней, отдохнем, а утром после турнира, надеюсь, принц Джон меня примет.
— Это мысль, — согласился Хильд.
Они начали поворачивать коней, но сзади их окликнули так повелительно, что даже Гай тут же натянул повод.
К ним спешил Джозеф Сэмптон, личный секретарь его высочества принца, лицо рассерженное, глаза и вовсе злые.
— Вы куда? — спросил он холодно. — Насколько я знаю, вас пригласил лично принц, не так ли?
Хильд поспешно склонился в поклоне, а Гай ответил нехотя:
— Вроде бы так.
— Ах, вроде бы, — сказал сэр Джозеф еще враждебнее, — или для вас приглашение принца крови ничего не значит?
— Очень много значит, — заверил Гай. — Однако здесь только развлечение, а я по делу…
— Принц работает везде, — сказал сэр Джозеф наставительно. — Оставьте коней, о них позаботятся, следуйте за мной. Ваш слуга может занять место среди простолюдинов.
Хильд улыбнулся Гаю и, соскочив на землю, сунул повод в руки служителя и пошел на сторону простонародья, где народу больше всего, как и веселья и воплей.
Джозеф посадил Гая среди благородного сословия на скамье второго ряда, от принца отделяет всего семь человек, а это значит, ему досталось очень почетное место.
Соседи справа и слева покосились на Гая с недоумением, но уважительно. Здесь родовитые и могущественные, но если его сажает сам Джозеф Сэмптон, личный секретарь его высочества, который ничего не делает сам, а только по приказу принца Джона, то это явный знак о появлении нового из числа сильных мира сего…
Сосед слева сразу же сказал дружески:
— Я Эдвард Энтони, граф Куртрэ. Обратите внимание вон на того с черными перьями на шлеме. То ли траур у него, то ли стремится так привлечь внимание, хотя уже привлек более достойным образом, ссадив подряд троих достойных бойцов…
— Спасибо, — поблагодарил Гай, — обязательно присмотрюсь.
