хотя
Мамай, ординьскый князь, по-
разорити церквы, их же
движе всю ордоу безбожных та
Христос кровию своею ис
тар, идоут на мою отчиноу, на
купи. Тем же, отче святый,
Роусскоую землю, хотя разорити
помоли Бога о том, как
святыа церкви и погубити наше
сия печаль обща всем хри-
христианство. Тем же, отче свя
стианом есть. Преподоб
тый, помоли Бога о нашем хрис
ный же отвеща: иди про-
тианстве, да избавит нас Бог от
тиву их, и Богу помагающе
таковыа беды. Блаженный же
ти победиши, и здравъ с
отвещавъ, рече: господини царю
вои своими възвратишася,
нашь русскый, ты еси пастырь
токмо не малодушествуй.
великомоу стадоу всему христи-
Князь же отвеща: аще убо
анствоу. Подобает ти пещися о
Бог поможет ми молитва
своем стаде крепко, и должно ти
ми твоими, то пришед по
и душю свою положити о нем в
ставлю церковь въ имя
Христовъ образ, яко ж и Хрис-
пречистыа владычица на
тосъ о нас кровь свою излиа и
ша Богородица честнаго
душу свою положи. И поиди, господини
еа успениа и монастыр
царю нашь, противоу имъ
съставлю общаго житиа.
съ правдою и покорением, яко ж
Слышанно ж бысть, как
пошлина твоа дръжить покаря-
Мамай идет с татары с ве
тися ординьскому царю должно.
ликою силою. Князь же,
А чрес то надеемся на человеко
събрав воя, изыде противу
любие Божие и на пречистоую
чх. И бысьть по пророчь-
Богоматерь, поможет ти Богь
ству святого Сергиа. И,
победити их, и здравъ возврати-
победив, татары прогна, и
шися съ вои своими. Дръзаи, гос
сам здравъ съ вои своими
подини нашь, Богъ с тобою, и
възвратися. И тако моливь
прославит Господь имя твое в род
святаго Сергиа обрести
и род. Князь же великыи рече:
место подобно, иде ж
отче святыи, аще ми Бог помо
церъков сътворити. И тако обретше место подобно,
жет и възвращуся здравъ, поставлю церков во имя пречистые
призва и князя великаго, и основаста церковь, иже и
Богородица честнаго оуспениа, и монастырь съставим общаго жи
вскоре сътворише церковвъ имя пречистыа на Дубенке, и съставиша обще житие
тиа. И се князю глаголящу. Слышано бысть въскоре: се Мамай грядет съ татары съ силою многою. Князь же великыи събрався изыде въскоре противу их, и бысть сеча зело велика, и по пророчеству святаго побежени быша безбожные татарове, избиша их множство бесчислено. Самь же князь великыи здравъ возвратися съ своими вой, радуяся» - красну ».
и пр. 29
Вот и все. Ни о каких иноках, посланных с князем, ни одна из древних редакций жития Сергия, оставшихся от XV в., не упоминает.
Текст этот в высшей степени примечателен. Он свидетельствует, что до второй половины XV в., если не еще позже, никто из окружения Сергия в Троицкой обители не знал о посылке с Дмитрием иноков, в противном случае факт этот вряд ли мог быть обойден молчанием. С другой стороны, сбор Епифанием материалов о жизни Сергия и использование Пахомием Сербом исключительно только собранного Епифанием позволяет полагать, что до указанного времени в Троицкой обители не вели никакой летописи или хроникальных заметок, из которых позднейшие сочинители могли почерпнуть сведения о событиях 1380 г. Единственное, что осталось от того времени - известные записи на листах Троицкого стихираря XIV в., сделанные неким «Епифаном» (в котором традиция склонна видеть Епифания Премудрого), даты которых читались И.И.Срезневским и его последователями как 21 и 26 сентября 1380 года, однако их содержание не проясняет, а еще больше запутывает вопрос:
«М(е)с(я)иа септябр въ 21 д(е)нь в пят(ок) на памят (ь) о(агио)с аи(о)с(то)ла Кондрата по литурги почата быс(ть) пис(а)т(ь) татр[адь] 6. Во т(о)жь […] […] симоновскии приездиль, во т(о)ж д(е)нь келарь поехалъ на Резань, во т(о)ж [д(е)иь] чернпа уе[…] […]ьр д (е)нь Исакиi Андрониковъ приехалъ к намь, во т(о)ж д(е)нь весть прид(е), яко летва грядеть с агаряны […]»30
29 Тихонравов Н.С. Древние жития…, с. 59-60,136-137.
30 Столярова Л.В. Записи исторического содержания Х1-ХГУ веков ни древнерусских пергаменных кодексах. // ДГВЕ. 1995. М., 1997, с. 76); Срезневский И. И. Древние памятники русского письма и языка Х-ХIV веков СПб., 1882, стб. 240-241; Шляков Н. Невыясненное известие из жизни преподобного Сергия Радонежского. // Прибавление к Церковным ведомостям. СПб., 1892, № 41, с. 1411-1414; Голубинский Е.Е. Преподобный Сергий Радонежский и созданная им Троицкая лавра. М., 1909,с.91,прим. 3.
АЛЕКСАНДР ПЕРЕСВЕТ И СЕРГИЙ РАДОНЕЖСКИЙ____________________
505
Так получается, что единственным фактом, отложившимся в памяти иноков Троицкой обители о взаимоотношениях преподобного Сергия с московским князем, остался его приезд перед сражением с татарами и последующее строительство монастыря на р. Дубенке. Но когда произошло это свидание?
В текстах жития об этом не сказано. По умолчанию считалось само собой разумеющимся, что обращение московского князя к троицкому игумену, с которым у него тогда были довольно сложные отношения из-за кандидатов на митрополичью кафедру, могло произойти только в самый критический момент, т.е. накануне битвы на Дону. Об этом - вроде бы - свидетельствовал и княжеский обет, реализованный постройкой монастыря на р. Дубенке. Однако именно наличие монастыря позволяет в таком приурочивании усомниться, поскольку, как показал В.А.Кучкин, монастырь основан не в память Рождества Богородицы, приходящегося на день победы на Дону, а в память Успения Богородицы, приходящегося на 15 августа. Более того, современные событию летописи закладку обетного монастыря на Дубенке и его храма отмечают в августе 1379 г., т.е. за год до Куликовской битвы. Всё это безусловно доказывает, что Дубенский монастырь явился памятником не Куликовской битвы, а предшествующей ей битвы на р. Воже, которая произошла 11 августа 1378 г., за три дня до праздника Успения Богородицы, с чем и был связан приезд Дмитрия к Сергию31.
Визит этот был вызван крайней необходимостью. Впервые московский князь выступал против своего ордынского сюзерена, которому приносил некогда присягу на верность, и освободить от нее князя могла только Церковь, ибо он целовал Орде крест; впервые без предупреждения и договоренности он вторгался со своим войском на территорию дружественного Москве Рязанского княжества, что могло привести к долгому размирью и даже к выступлению рязанского князя против Москвы в союэе с ее многочисленными врагами… Другими словами, Дмитрий не мог предпринять эти шаги, не обратившись за советом и благословением к своему крестному отцу, каким являлся Сергий Радонежский, причем не один, а вместе со всей своей боярской «Думой».
31 Кучкин В.А. Свидание перед походом на Дон или на Вожу?/ НиР, 1987, № 7, с.50-53; он же. О роли Сергия Радонежского в подготовке Куликовской битвы. // ВНА, вып. 37. Православие в истории России. М., 1988, с.100-116; он же. Дмитрий Донской и Сергий Радонежский в канун Куликовской битвы. // Церковь, общество и государство в феодальной России. М., 1990,с.117-119.
506____________________
В августе же 1380 г., после получения известия о движении Мамая к Москве, все эти вопросы уже были разрешены победой на Воже, и на поездку князя к Сергию не оставалось времени; следовало спешить навстречу врагу, чтобы перехватить его за пределами московских рубежей. В Троицу Дмитрий мог только послать с известием нарочного, не более. Именно поэтому рассказ о присылке Сергием благословляющей «грамоты» вдогонку князю, которую тот получил за два дня до битвы, при отсутствии предшествующего личного свидания, представляется если не реальным, то вполне вероятным фактом.
Следует ли из этого заключить, что Пересвет и Ослебя являются мифом? Не будем спешить с выводами, потому что уже четверть века спустя после работы Пахомия Серба появилось произведение, в котором впервые Пересвет и Ослебя выступают в качестве действующих лиц. Это - «Задонщина».
Посвященная событиям 1380 г., «Задонщина» состоит как бы из двух пластов, взаимно проникающих и обуславливающих друг друга: поэтических образов и переработанных текстуальных заимствований из «Слова о полку Игореве» и рассказа о событиях 1380 г., заключающего безусловные анахронизмы. И в том, и в другом она удивительно повторяет свой прототип, поскольку и «Слово о полку Игореве», рассказывающее о событиях 1185 года, облекает их в образы и тексты Бояна, поэта второй половины XI в.32 Как автор «Слова…» начинает свой зачин с обращения к Бояну, так и безвестный автор «Задонщины» сохраняет эту традицию, называя Бояна «гораздым гудцом в Киеве»33.
В «Задонщине», сохранившейся в шести списках, два из которых представлены отрывками, четко прослеживаются «сюжетные блоки», которые можно сопоставлять и
