line/>
КИРИЛЛО-БЕЛОЗЕРСКИЙ СПИСОК «ЗАДОНЩИНЫ»____________________
585
Таким образом, полученные результаты нисколько не проясняют вопрос о существовании гипотетического «Слова о Мамаевом побоище» как посредника между «Словом о полку Игореве» и «Задонщиной», заставляя вернуться к мысли о воздействии «Слова о полку Игореве» на «Сказание о Мамаевом побоище» не прямо, а опосредованно, т.е. через текст самой «Задонщины»41, как это произошло, например, с сюжетом о «новгородской помочи».
И последнее, касающееся наблюдения Р.П.Дмитриевой, опирающегося на сопоставление текстов списка С и Печатного варианта «Сказания…», что отличия списка К-Б от остальных списков «появились позже»42.
Такое утверждение вызвано либо недоразумением (попыткой в списке К-Б лексему 'порожнымъ землям', т.е. землям 'порожным', 'пустым', 'опустошенным', или 'разным', читать как «по рожнымь землям» [Тексты, с. 549], связывая это с лексемой «в Рус-кои земле», якобы общей для всего «извода УВД», тогда как на самом деле в списке У какие-либо «земли» в качестве адресата отсутствуют [Тексты, с. 538], в списке И-1 читается «велит послушати грозънымъ землям» [Тексты, с. 543], а в списке С - «велит грозна послушати» [Тексты, с. 553]), либо настойчивым стремлением при написании указанной работы доказать «вторичность» списка К-Б по отношению к списку Ундольского для посрамления «скептиков», делавших из правильных наблюдений (индивидуальные и более ранние чтения в списке К-Б) совершенно необязательные и неправильные заключения (о зависимости текста «Слова о полку Игореве» от списка У «Задонщины»), доходившие порою до абсурда, впрочем, как часто случалось и у их «опровергателей».
Итак, на основании всего изложенного я полагаю, что 1) список К-Б отражает изначально дефектный, а затем и сокращенный Ефросином текст первоначальной редакции «Задонщины», позволяющий 2) отнести все остальные списки «Пространного вида» к второй редакции, возникшей после 1475 г., и 3) утверждать наличие только одного извода этого памятника, существовавшего в двух редакциях текста. Что же касается времени создания «Задонщины», то наличие в текстах второй редакции фрагмента с «новгородской помочью», связанной в Распространенной и последующих редакциях «Сказания о Мамаевом побоище» с «архиепископом Евфимием», не позволяет датировать его ранее 60-х гг. XV в.
41 Дмитриев Л.А. Вставки из «Задонщины» в «Сказание о Мамаевом побоище' как показатели по истории текста этих произведений. // «Слово о полку Игореве» и памятники…, с. 385-439.
42 Дмитриева Р.П. Взаимоотношение списков «Задонщины» и текст «Слова о Полку Игореве». // «Слово о полку Игореве» и памятники…, с. 259- 260.
586____________________
У каждого времени есть свои загадки. Главной загадкой русской истории XVI века, отбросившей мрачную тень на всё столетие, стала «опричнина» Ивана IV. Она на века затормозила развитие русского общества, утвердила во всей его толще крепостничество и ввергла страну в последующее Смутное время раздоров и самозванцев на российском троне. Трагическое искажение исторической перспективы привело, в свою очередь, к искажению исторической ретроспекции, через которую мы воспринимаем явления и людей того далекого времени, пытаясь разобраться в их поступках и содержании событий, предшествовавших эпохе Ивана IV, и, в определенной мере, ее обусловивших.
Одним из них, ставшим, по существу, поворотным пунктом в дальнейшей судьбе России XVI в., стал развод великого князя Василия III со своей первой женой, Соломонией Юрьевной Сабуровой, под предлогом отсутствия у нее детей, пострижение ее в монастырь и заключение второго брака с Еленой Глинской, будущей матерью Ивана IV. Безусловный интерес к этим событиям на протяжении последующих столетий определялся не столько фактом нарушения канонического права, воспрещавшего второй брак для государя при живой первой жене, сколько распространившимся тогда же слухом, что бывшая великая княгиня родила в монастыре сына. Если же вспомнить, что вторая супруга Василия III на протяжении почти четырех первых лет брака тоже не могла родить, и молва приписывала отцовство Ивана IV ее любовнику, князю И.Ф.Овчине Телепневу-Оболенскому, после смерти великого князя расправившемуся с его братьями и отстранившему регентский совет, можно предста-
1 Печатается с дополнениями по тексту: Никитин АЛ. Соломония Сабурова и второй брак Василия III. // Григорьев Г.Л. Кого боялся Иван Грозный? М., 1998, с.77-118.
СОЛОМОНИЯ САБУРОВА И ВТОРОЙ БРАК ВАСИЛИЯ III____________________
587
вить, какой клубок интриг, претензий, ущемленных самолюбий, взаимной зависти и ненависти получила Россия в наследство после смерти Елены Глинской и ее фаворита.
Но «был ли мальчик», и что происходило на самом деле?2
Работы историков, так или иначе касавшихся этих сюжетов, опираются на круг весьма, немногочисленных и малословных источников, какими здесь предстают сообщения русских летописей, на сохранившиеся документы Царского архива, как, например, роспись свадебного разряда января 1526 г., и на сообщения австрийского дипломата С.Герберштейна, посетившего Москву в 1526 г. Стоит заметить, что, продолжая традицию сначала официального российского летописания, а затем и государственной историографии, исследователи, как правило, не заостряли свое внимание на невольно возникающих вопросах, под тем или иным предлогом стараясь уйти от рассмотрения «опасных» тем, удовлетворяясь или повторением традиционных формулировок, или отговариваясь недостаточным количеством фактов для их анализа.
А так ли их мало на самом деле?
История жизни Соломонии Юрьевны Сабуровой, первой жены Василия III, известна нам в столь же общих чертах, как и жизнь любой другой великой княгини ХV-ХVI вв. В августе 1505 г. она была выбрана для наследника московского престола, сына Ивана III и Софьи Фоминичны Палеолог из пятисот невест, собранных в Москву для смотрин3, 4 сентября того же года состоялась свадьба4, и на протяжении последующих девятнадцати лет ее имя всего трижды упоминается в летописях: по поводу переезда великокняжеской семьи в новый кирпичный двор у церкви Благовещения в Кремле (7.5.1508 г.), в связи с «подъемом» вслед за великим князем в осенний объезд (8.9.1511 г.) и по поводу погребения брата Василия III, князя Семена Ивановича (28.6.1518 г.). Детей у великокняжеской четы не было, поэтому братья Василия III числились холостяками на своих уделах, ожидая смерти старшего брата, чтобы занять московский трон. Такое положение дел, предопределившее раздоры в
2 Подробнее об этом см.: Никитин А. «Невидимка» XVI в.? // Знание-сила 1971, №6-7; он же. Государев обиход. //Никитин А. Точка зрения. М., 1985, с.281-413.
3 Франческо да Колло. Доношение о Московии. М., 1996, с. 66.
4 ПСРЛ, т. 8. Воскресенская летопись. СПб., 1859, с. 245; ПСРЛ, т. 26. Вологодско-Пермская летопись. М.-Л., 1959, с. 297.
588____________________
великокняжеской семье и грозящее смутами для государства постоянно поднимало вопрос о расторжении брака Василия с Соломонией и заключении нового, однако для этого требовалось разрешение православной Церкви, отвергавшей такую возможность при живой жене и требовавшей следом ухода в монастырь и ее бывшего мужа5.
Окончательное решение о пострижении в монастырь Соломонии и последующем вступлении в новый брак великого князя было принято, судя по всему, во время осеннего объезда Василия III (в период с 10 сентября по 10 ноября 1525 г.) в тесном кругу сторонников развода при поддержке московского митрополита Даниила. Чтобы сломить сопротивление оппозиции, еще до этого, весною и летом 1525 г., прошло несколько политических процессов (Берсеня Беклемишева, Федора Жареного, Максима Грека и его помощников)6, что нанесло жестокий удар сторонникам «нестяжателей», протестовавших против развода, главой которых в то время выступал князь-инок Вассиан Патрикеев, и развязало руки их противникам, «презлым осифлянам», лидером которых являлся московский митрополит.
С возвращения Василия III в ноябре 1525 г. в Москву собственно и начинаются события, на протяжении вот уже почти пяти веков привлекающие внимание к истории Соломонии и к ней самой. В настоящее время исследователь располагает для суждения о них широким кругом разнообразных свидетельств, фактов и документов, начиная с подлинных актов того времени и кончая фольклорными исследованиями. Безусловная ценность
