Он широко улыбнулся.
– Все на это ловятся. Попробуйте, рекомендую. Не пожалеете!
– Ладно, – сказал я, – тогда мясо по-урюпински одна порция. Ну там салатик, холодная закуска…
Он быстро черкнул пару строк в блокноте, поинтересовался:
– Что пить будете?
– Кофе, – сказал я твердо. – Крепкий черный, с сахаром.
Он посмотрел с недоверием.
– И совсем-совсем без вина к мясу?.. Или предпочитаете коньяки?
Я сказал еще тверже:
– Да, я должен бы, доказывая свою круть, заказать бутыль коньяка и вылакать ее у всех на глазах, вот я какой герой, но я еще и за рулем, это во-первых. Во-вторых, я приеду и сяду за Линейку. Мы ночью Гиран будем брать, а то орки что-то обнаглели… Так что только кофе!
Он смирился, еще раз отметил в блокноте и пропал. Я старался не рассматривать всех слишком откровенно, это признак нуба, а я из нубов вышел еще по достижении двадцатого левела. Ко мне тоже присматриваются, особенно – девчонки у барной стойки. Но пока не напрашиваются, у них свои порядки.
Официант принес холодную закуску, сообщил, что мясо готовят, через десять минут будет на моем столе. Я кивнул, а он наклонился к моему уху и сказал заговорщицки:
– Девушки у барной стойки заинтересовались вами. Хотят познакомиться.
Я кивнул снова.
– Позже.
Он ушел, я следил за ним краем глаза и видел, как, проходя мимо, он бросил им коротко пару слов. Или даже мое «позже». Девчонки продолжали тянуть свои коктейли через соломинки, то одна, то другая зазывно улыбались мне. Кто-то демонстрирует крупную грудь, у кого-то пышные профессионально полные губы, кто-то выставляет длинные ноги так умело, что сразу как-то непроизвольно видишь их на своих плечах.
Я с удовольствием цеплял на вилку тонкие ломтики холодного мяса, в фужерах на высоких ножках минеральная вода, здесь администрация якобы заботится о здоровье клиентов, подает вкусную и здоровую пищу, а что здесь упиваются до поросячьего визга, так, что сажают печенку, почки и всю требуху, так это уж свобода и демократия.
Горячее принесли не через десять минут, а через двадцать, девчонки исчезают по одной, взамен появляются новые. Эти тоже сразу смотрят на меня оценивающе, как будто выбирают точку для удара мулетой. Или рапирой.
Впрочем, подумал я успокаивающе, точно так же смотрят и на других одиноких самцов, или не одиноких, или на те компашки, где женщин меньше.
Официант поставил горячее благоухающее мясо, лицо довольное, это то самое по-урюпински, от которого я должен упасть под стол, напомнил тихонько:
– Девушки с вас глаз не сводят…
– Дык я ж красавец, – сказал я, делая ударение на последнем слоге. – Но я добрый, денег за это не беру. Пусть смотрят.
Он ухмыльнулся.
– Какую пригласить?
Я покачал головой.
– Позже. Мясо с виду чудесное, зачем портить ужин?
Он, секунду поколебавшись, ушел, по дороге дважды оглянулся, будто не уверенный, что расслышал правильно. Такие вот юнцы, как я, всегда распираемы гормонами, а если еще пожрут мяса, то в мозгах у них вообще все мутится, а инстинкты правят всеми телодвижениями и даже языком.
Я в самом деле чувствовал нарастающее возбуждение, здесь и громкая музыка заставляет кровь разогреваться до кипения и двигаться быстрее, и запахи разнообразной еды, и ароматы вин, коньяков, коктейлей. А та девчушка на подиуме у шеста уже сбросила и слаксы, щеголяет то узкой полоской темных волос внизу живота, то упругими блестящими ягодицами, где нет и намека на целлюлит, по которым так и хочется хотя бы шлепнуть так, чтобы звон заглушил оркестр.
Держись, нуб, сказал я себе. Именно таких, которые стараются показать себя крутыми, и разводят по полной. Надо ушки держать на макушке, я сейчас для всех только легкая добыча. Сопротивляться не сумею, здесь профи, для меня одно только спасение – не играть на чужом поле и по чужим правилам.
Мясо в самом деле просто чудо: нежное, ароматное, подлива щекочет и приятно обжигает небо. Я постепенно обрел уверенность, напряжение спало, в желудке приятная тяжесть. Девчонки продолжали рассматривать меня игриво и обещающе, дескать, бери нас и делай с нами, что захочешь, выполним любые твои желания. Даже самые тайные и стыдные. Я ответил твердым взглядом мачо, у которого не бывает иных желаний, кроме как поставить в позу пьющего оленя и слить горячую ртуть из гениталий. Но и это делаю, когда изволю сам, а не когда меня к этому ведут, как бычка на веревочке.
Поняли, малость присмирели, а заодно потеряли повышенный интерес, раз уж не дивно легкая добыча, а битый, который заставит отработать по полной, а заплатит по минимуму. На меня по-прежнему посматривали только две: худенькая блондинка, одетая под наивную дурочку и косящая под школьницу, а может, в самом деле школьница, и пышная яркая брюнетка, вся от кончиков ушей до пят в стиле вамп. Ее задница не помещается на крохотном пятачке барного стульчика, но не особенно и свисает по сторонам. Широкая, надо сказать, задница.
