– Представляешь, – орал Вован, – какие-то верхолазы умудрились написать прямо на стене! Да не внизу, там бы сразу заметили и арестовали, это прямо перед милицейским участком, а на высоте!..
– Ладно, – сказал я властно, – не болтай много.
Он вскрикнул негодующе:
– Я что, не понимаю?.. Все разговоры могут прослушиваться…
– Умолкни, дурень, – отрезал я и отрубил связь.
В нашем доме тремя этажами ниже обитает одинокая и очень молодая женщина. С виду совсем девчонка, только по каким-то неясным признакам понимаю, что не ребенок, да и не оставят ребенку целиком квартиру. Правда, она не одна, по квартире носится огромный черный пес, втрое крупнее ротвейлера, модная ныне порода кане корсо.
Я вообще собак боюсь, даже маленьких, а кане корсо – такое чудовище, что с одного взгляда можно стать заикой. С виду похож на боксера, только увеличенная копия темного цвета, с огромной головой и налитыми злобой глазами, в которых никогда не бывает веселости и дружелюбия боксеров.
Девчонка не работает и не учится, но и на работника горизонтального промысла не тянет: вечерами всегда дома. Однако днем все-таки выходит в магазины, и в ее отсутствие я начал высовываться из стены почти под потолком и бросать зверюке куски мяса. В конце недели он уже не рычал, быстро сжирал мясо и с ожиданием задирал голову, не сводя горящих злобой глаз с моей руки.
Я постепенно опускался, теперь этот крокодил мог подпрыгнуть и достать меня за пальцы, но я готов и тут же отдерну в стену, пусть бьется мордой в бетон. Но этот кане то ли не дурак, то ли с теми, кто дает вкусное, предпочитает не ссориться, так что откусить мне пальцы не пытался.
На второй неделе я рискнул не бросить, а подать ему кусок жареного мяса. Конечно, самыми кончиками пальцев, даже кисть все еще держал в стене, но это чудовище сожрало мясо и, обнюхав мои пальцы… лизнуло их!
Не знаю, какого мужества мне это стоило и пары седых волосков в мои семнадцать лет, но я удержался, не отдернул, а на следующий раз даже рискнул чуть коснуться его лба. Буду считать, что я погладил этого монстра.
Правда, в конце второй недели я в самом деле погладил и даже почесал у него за ухом. Он довольно прищурил глаза и хрюкал басом, что и понятно, кабан еще тот. А глаза совсем не страшные, если в них смотреться, чего никто не делает.
А в конце третьей недели он на прогулке вырвал поводок у обомлевшей хозяйки и со всех ног или лап ринулся ко мне. Я застыл на дорожке, девчонка бежала следом и кричала истошно:
– Рекс, ко мне!.. Рекс, стоять!.. Рекс, вернись!..
Кабан добежал до меня, я выставил перед собой руки, он прыгнул передними мне на грудь и попытался облизать лицо. Я отпихивался, хозяйка испуганно верещала:
– Рекс, ко мне!.. Рекс, ко мне!..
Но Рекс, дорвавшись до единственного друга, который посещал его в одиночестве и даже подкармливал вкусным, визжал в восторге и пытался зализать меня до смерти, настоящий пес-убийца. Женщина добежала и пыталась ухватить зверя, но он увертывался, бегал вокруг нас и, виляя мне хвостом, смотрел влюбленными глазами.
– Вы не бойтесь! – прокричала она наконец мне. – Он не укусит!
– А затопчет? – спросил я сварливо. – У вас собака-убийца!
– Он не укусит, – повторяла она и все бегала за ним, а он, принимая игру, носился вокруг меня и весело подпрыгивал. – Он совсем-совсем…
– Убийца, – повторил я. – Понимаю, зализывает до смерти?
– Да что же это такое, – прокричала она, – что с ним…
Они все бегали, прохожие останавливались и смотрели. Посыпались реплики насчет проклятых буржуев, предложения вызвать бригаду по отлову собак, женщина запыхалась и раскраснелась, вся несчастная, бросает по сторонам затравленные взгляды.
Я набрался отваги, пес как раз подбежал ко мне и прыгнул передними лапами на грудь, я ухватил его за болтающийся поводок. Он потащил, как танк, радуясь новой игре, но все-таки я его затормозил, подбежала хозяйка, тоже ухватила, прижала, заставила сесть.
Пес елозил задом, не осмеливаясь встать, и скреб хвостом землю, не сводя с меня преданного взгляда. Хозяйка сказала испуганно-виновато:
– Спасибо, что поймали!.. Не понимаю, что на него нашло.
– Ветер от меня в его сторону, – объяснил я. – А собаки хорошего человека чуют издали.
Она смерила меня недоверчивым взглядом.
– Это вы хороший?
– Замечательный, – заверил я. – А собачка у вас милая, ласковая… Это болонка, да? Извините, я в собаках совсем не математик. Просто болонки, я думал, всегда беленькие. Или это порода такая?
– Порода, – ответила она. Пес начал уморительно подползать ко мне, ерзая по земле задницей, хозяйка зашла с той стороны и с силой потянула обратно. – Сидеть, Рекс!.. А теперь рядом… Рядом, я сказала!
Пес нехотя поднялся и потащился с нею рядом, время от времени бросая на меня взгляды с надеждой в другой раз побегать вволю и поиграть без помех.
Поиграем, ответил я ему мысленно. И с твоей хозяйкой поиграем в постели. Это же как-то дико: живем в одном доме, красивая женщина, а ходит все еще не трахнуто. Непорядок.
