извинить за недостойный вашему званию прием. Но чем рады…
С этими словами пронзительно свистнул, раздался такой знакомый Флавию скрип деревянных засовов, и целая часть забора отворилась, впуская гостей.
− Рад приветствовать на вверенной мне земле! Присаживайтесь, угощайтесь, а о делах потом. Путешествие не утомило? Как вам жемчужина местных краев — блистательная Луанда, центр цивилизации в этом забытом богами краю?
Глава гарнизона, центурион Стругг, был в летах, но за годы и десятилетия службы выправка военного не исчезла, а наоборот, казалось, еще больше пропитала центуриона. Тот не отрастил безобразного пуза, руки и глаза однозначно говорили: «мы принадлежим настоящему воину».
С такими людьми приятно беседовать и еще приятнее гулять на все деньги. Но вот встречаться на поле боя нежелательно. Хоть и немолод, но таких щенков как Флавий положит с полдюжины.
− Спасибо, центурион. Не скажу, что шли по лавровыми листьям, но все целы, здоровы и полны сил. Да и на прием жаловаться грех, − улыбнулся гость. − Прозвучит неучтиво, но мы здесь не ради вас, уважаемый. Обсерватория не ставит под сомнение преданность вас и ваших людей.
− Спасибо на доброй вести, молодой господин. Можно я буду называть вас по имени? У нас не принято злоупотреблять званиями.
− Конечно, цен… Кельвин.
− Рад знакомству, Флавий. Или вас лучше называть Рэм?
− Флавий. Мне так привычнее.
− Школа трибунов, я полагаю?
− Да, Сант-Элия, девятый выпуск. Окончил младшим трибуном, направлен в двенадцатый легион.
На лице Стругга застыло непонимание, и никак не рассеивалось. Флавий пояснил:
− Проиграл финальную схватку циркулисту. Подобран Обсерваторией и заманен в ловушку славы сладкими обещаниями быстрой карьеры, − римлянин пригубил из бокала. Там было что-то божественное.
− Циркулист? — удивился центурион. − Мы тут немного отстали от новостей из Рима. Кто такой Циркулист? Какой-то гладиатор?
− Извините, Кельвин, я должен был догадаться, что люди в наши времена передвигаются быстрее вестей, − улыбнулся Флавий. − Циркулист это тяжелый панцирный воин, вооруженный вращающимся лезвием с паровым приводом — собственно самим циркулием. Энергия для него хранится в виде сжатого воздуха, а тот помещен в герметичные сосуды на спине.
− Боги мои, − закатил галаза центурион. − Скоро пресловутая машинерия будет вместо нас воевать и грабить города, получать награды и женщин. Куда катится мир?
Флавий готов побиться об заклад, что продолжением фразы должно было быть «в этом христианском гадюшнике». Но старый воин быстро взял себя в руки и, кивнув в сторону столика, продолжил:
− Да что вы как не в гостях, угощайтесь, Флавий. И расскажите, наконец, что вас привело в столь отдаленную от метрополии провинцию.
− Все очень просто, Кельвин. Одно слово, но сначала допью этот божественный напиток, − Флавий улыбнулся и опустошил бокал с восхитительной смесью нектара и амброзии. − Ангола.
Центурион помрачнел.
− В недобрый час упомянуто, Флавий. Племя ангола воюет со всем окружающим его миром. Боюсь, что моих сил не хватит, чтобы обеспечить вам безопасный проход на их территорию.
− Благодарю, но в планы не входит прорыв силой оружия. Мое дело — разведка. Закончу свое дело — вы возьметесь за свое. Надеюсь, я достаточно прозрачно выразился.
− Более чем. Только я опозорю вас, Флавий.
Флавий вопросительно поднял брови.
− Конечно, все мои воины послушно пойдут в атаку и умрут, защищая честь Им… Святого престола. Однако будь у меня вдесятеро больший гарнизон, я положу его весь, но прорваться в столицу ангола — Луэну — мы не сможем. Думал, магистрату Мировой Обсерватории это известно, да и вам тоже.
− Вы меня удивили, Кельвин. Неужели дикарей так много?
− Нет, но они повелевают подземными демонами.
Вот тут Флавий удивился уже не показушно, по-настоящему. Не округлял глаз, не строил из себя трагика и мима. Но внутри что-то щелкнуло, и римлянин оценивающе взглянул на Кельвина. Вроде вменяемый служака, да и к христианству относится терпимо, однако ж такую чушь сболтнул, и ведь с совершенно серьезным видом. Сошел с ума в этой влажной и жаркой глуши?
− Вы полагаете, я свихнулся, − улыбнулся центурион. — Это не так. Может быть, даже к сожалению. Вы кушайте, кушайте. А я расскажу, что видел здесь за все эти годы… Кхм, да почти сорок лет уже прошли. Только прошу, не сочтите за труд дослушать до конца и не перебивать. Свое мнение вы можете озвучить потом, и уверяю, мои мысли относительно здешних дел при первом донесении в Рим были точно такие же, какие будут и у вас после моего рассказа.
Флавий уселся поудобнее и кивнул ординарцу, подошедшему с очередным бокалом волшебного напитка. А центурион, чуть прикрыв веки, начал рассказ.
Назначение сюда я получил тридцать шесть лет назад, и весь путь — а плыть довелось не на быстром паровике, а на тихоходной парусной калоше, − я проклинал это назначение. Впрочем, дома ничто не держало. Родители погибли еще когда я был ребенком, а своей семьей так и не обзавелся.
Так я и попал в эту глушь. Тогда гарнизон стоял в совершенно дикой, не отстроенной Луанде, а местные племена частенько нас тревожили. Конечно, мы их отгоняли, но знаете, что удивительно — чернокожие с упорством, достойным лучшего применения, утаскивали своих раненых и убитых! Даже если доводилось потерять на вызволении своих трупов больше народу, чем погибло в первом штурме. Тогда это казалось какой-то дикостью.
Через пару лет впервые заговорили о племени ангола, что далеко на востоке, в самом центре плоскогорья. Раньше обитало севернее и насчитывало всего несколько сотен человек, но год из года численность росла, и вот племени стало тесно в своих землях. Ангола принялись теснить соседей, в первую очередь племя луэна. Эти были миролюбивыми, и поначалу лишь отступали. Видать, домыслили, что захватчики не могут расширять свои владения бесконечно. В конце концов, у ангола не хватит воинов охранять столь обширные просторы.
Но ангола и не думали снижать темпа. Набеги их становились все более жестокими и массовыми, казалось, племя растет прямо из-под земли. Некоторые шаманы луэна всерьез уверяли соплеменников, что ангола оживляет своих мертвецов, и те на следующий день снова идут в бой! Но даже будь так, это не объясняло рост населения. Женщины не рожают так часто!
Терпение старейшин луэна лопнуло, когда ангола сровняли с землей крупное восточное поселение племени, собственно город Луэна. Захватчики тут же провозгласили его своей столицей.
В то время Рим еще заботился о новых землях. В Луанде стоял большой экспедиционный корпус, почти четыре полных легиона и две отдельных когорты артиллерийской поддержки. Второй легат Тарий пошел навстречу мольбам старейшин луэна и для усмирения обнаглевших ангола послали легион с усиленными велитными терциями. Арбалеты, переносные баллисты и дальнобойные луки казались очень действенным оружием против дикарей, которые никогда не знали мощного метательного оружия. Я служил помцентуриона второй когорты, а по совместительству и опцием.
Выступили. Достигли плоскогорья и поднялись, но стоило расположиться лагерем, как из-за камней вылетели несколько десятков обезумевших дикарей, потрясая оружием. Конечно же, их перебили всех, даже не перестраиваясь в боевой порядок. А этой же ночью все сложенные в кучу трупы исчезли. Потом мы привыкли к подобному, но в тот раз казалось, что сам диавол забирает грешников прямо в подземный мир.
Через две недели тяжелого марша по плоскогорью достигли первого из «укрепленных» селений
