беззащитная жертва…. ой!
«Ложись!!» — хотел было крикнуть римлянин, но опоздал.
Лу не стал пытаться обходить близнеца, а лишь вынул из-за пазухи какую-то продолговатую трубку, направил ее на Жиля (или Ришара?). Потом трубка дрогнула.
Язык пламени с дымом вырвался из жерла трубки, а секундой позже Флавий услышал резкий и звучный хлопок. Он отразился от ближайших стен и пошел гулять по городу, распугивая кошек и ворон.
Близнец схватился за грудь, удивленно посмотрел на окровавленную руку и молча повалился на набережную.
Лези завопила, второй близнец опешил и даже позабыл о своем ноже.
Флавий отчетливо представил себе облик любимой и тщательно подбирая звуки, произнес:
− Пора!
И действительно, пора.
Газетный магнат подошел к упавшему матросу, склонился над поверженным противником (Флавий видел, что близнец еще дышит) и положил ему руку на грудь. Прямо на кровавую рану, нанесенную невиданным оружием.
По набережной прокатился шквал ветра. Рвал вывешенные на задних дворах простыни, хлопал флюгерами, шумел в лабиринтах выставленных на просушку снастей. Превращение началось.
Флавий уже не видел. Он во все ноги бежал к месту убийства, пытаясь успеть до окончательной трансформации. Иначе все пойдет прахом.
«Ты — светом, я — серебром», − это Гиза.
Хорошо, пусть будет так. В конце концов, у арабески богаче боевой опыт, ей будет легче подобраться к демону на расстояние удара.
Оба успели как раз в тот момент, когда здоровенный черный леопард стряхивал с себя остатки человеческой одежды. Не переродившимися оставались лишь задние лапы, ниже коленного сустава пока еще человеческие.
Флавий своим нутром понимал, что пока демон не перейдет в боевую форму полностью, он не будет атаковать. А значит, есть еще пять-шесть секунд.
Оставшийся близнец выронил вынутый нож, и сейчас пятился назад, прикрывая собой Ежика.
Гиза уже появилась в пределах видимости − нечеткая, размазанная фигура в черном, гигантскими прыжками несется на монстра. Флавий не разу не видел, чтобы человек бежал столь быстро.
Сам римлянин тоже набрал ход, но до твари ему оставалось еще футов сто.
«Не успеваю!!!» − с раздражением подумал воин. Видимо, услышала арабеска, потому что в мозгу раздалось:
«Ноги, Флавий!»
И в самом деле! Какого диавола!?
Флавий распрямил свои двухфутовые суставчатые окончания, скрытые внутри икроножных мышц, и все без малого семь талантов машинного веса нгулу взмыли в воздух в гигантском прыжке. Краем уха римлянин успел услышать, как рвутся застежки новеньких сандалий — любимой обуви.
В руке истребитель демонов зажал кусочек «небесного камня». Или как именуют здешние алхимики — магния. В другой руке было огниво. Теперь главное — успеть!
Приземлялся он футах в двадцати от потряхивающего лапами леопарда. Из копчика твари неторопливо вылезал хвост. Поначалу лысый, мокрый и противный, но прямо на глазах прорастающий плотной угольно-черной шерстью.
«Успел!» − облегченно вдохнул Флавий и со всех сил шкрябнул магнием по металлическому огниву. Кусочек металла вспыхнул с первой попытки, и римлянин, чувствуя обжигающий жар даже через белую одежду, метнул свой факел прямо в леопарда.
И тут «небесный камень» занялся по-настоящему. Неприкрытые ноги Флавия, сейчас собирающиеся обратно в человеческий вид, обожгло адской болью. Правую руку и грудь тоже, но слабее — защитила белая ткань, отразившая большую часть нетерпимого демонами и нгулу света.
Но больше всего досталось глазам.
У него не было век, которыми можно зажмуриться. А прикрыться рукой Флавий просто не успел.
Как будто бы заново лишают зрения. Невыносимая, острейшая боль, перетекающая в мозг и дальше, во все тело… Набережная ударила по затылку, но Флавий этого не заметил. Его скрючило, он скреб пальцами свои всезрячие глаза, тщетно пытаясь выковырять их и отбросить подальше. Ибо через них в голову вливался бесконечный поток огня, море, огненный океан!
«Держись!» − это Гиза, но ее голос замолкает где-то вдали…
− Ты думаешь, ты победил?
Глумливое эхо подхватило: «…бедил, …бедил, …бедил…»
− Ты проиграл!
«…грал, … грал, …грал…»
− Ты никогда не сможешь меня победить!
«…дить, …дить, …дить…»
− Я един во многих лицах! Я поработил черных подземных демонов! Сами боги говорят моими устами, и я убью и тебя, и тебе подобных!
«…добных, …добных, …добных»
− Белые люди умрут! Все умрут, все до единого! Ваше время вышло!
«…ышло, …ышло, …ышло…»
− Ты убил одного меня, но я еще один!
«…дин, …дин, …дин…»
− И я стал еще сильнее!
«…нее, …нее, …нее…»
− Я убью тебя первым! А потом убью твою женщину!
«…щину, …щину, …щину…»
− Как он?
− Жить будет. Даже не поджарил ничего, только ослеп на время. Скоро придет в себя.
Уже пришел.
В глазах по-прежнему огонь, огонь и ничего, кроме огня. Но уже не жжет, не испепеляет мозг, а просто не дает видеть.
Какое это чудо — мир без боли!
− Гиза, мы его сделали? − спросил Флавий и уже понял, что да.
− Еще как, − раздался родной голос. − В лучших традициях.
− Традициях кого?
− Конечно же, истребителей демонов, − засмеялась девушка.
− Плохо звучит, − пробурчал Флавий и попытался подняться. Кто-то подхватил за плечи и помог. − Надо подумать над названием.
Римлянин покачнулся и чуть не упал, кто-то подставил плечо. Судя по фигуре — Николя. Значит, действительно обошлось… хотя… Близнеца жалко. Ну кто же знал, что у этого гада какая-то демонская штука с собой?
− Что с Жилем? − спросил Флавий, по-прежнему вслепую.
− Со мной все здорово, − раздался знакомый голос совсем рядом. − Это Ришар был.
− Я сожалею… − пробубнил Флавий, готовясь выразить соболезнования. Но не успел.
− Да ладно, мужик, почти не больно.
Ришар?
− Ришар?
