– Съешь сало, – предложил Николай, – все брошу, сам принесу файл!
– Даже салом готов пожертвовать? Ну ты настоящий хохол! Давай быстрее.
– В зубах принесу, – добавил Николай, но быстро перебросил файл по сетке на комп Аллодиса, сказал сварливо: – Я еще минут сорок как сбросил в общий отдел! Что, перед Моссадом отчитывался?
– Коран читал, – буркнул Аллодис и торопливо вернулся к свому компу.
– Так у вас же Тора! – крикнул вдогонку Николай злорадно. – Неграмотный Мойша, не помнящий родства!
– А Коран, – ответил Аллодис невозмутимо, – одна из веток Торы. Как и коммунизм. Или хохляндизм. Все тупиковые, кстати.
С другого конца комнаты раздались проклятия. Скоффин ярился, сыпал угрозами, ругался и даже подпрыгивал на сиденье. Его чар несется, как наскипидаренный, из города в направлении залитых солнцем гор. Скоффин рычал, что давно нужна система телепортов, ну что за дурь бежать пешком, когда можно р- раз и готово, и вообще натворили эти чертовы дизайнеры хрен знает что…
В офисе переглядывались, кто с интересом, кто с недоумением. Помнят, что именно Скоффин настаивал на замедленных вариантах прокачки, на запрете телепортации для нубов и миддлов, даже простую лошадь можно купить только с сорокового, а скаковую – с пятидесятого, доступ к телепортам открывать, дескать, не раньше семидесятого…
Николай поинтересовался с недоумением:
– Скоф, какая муха тебя грызанула?
Скоффин прорычал, не отрывая взгляда от экрана:
– Мобы убили!..
– Подумаешь, меня вчера шесть раз кильнули.
– С тебя что-то дропнулось?
– Один раз шлем свалился…
Скоффин прорычал злобно:
– А с меня весь цельный панцирь!.. И меч вдобавок… Что за мобы, что за мобы…
– Ого, – сказал Николай сочувствующе. – Где?
– В Темном Ущелье.
– А-а-а, – сказал Николай успокаивающе, – так туда еще никто не добирался, кроме нас, чего гнать-то? Все равно никто не подберет, куда летишь? Туда хоть через неделю явись…
Скоффин фыркнул:
– Не подберет? Уже подобрали!
Николай даже привстал.
– Кто? Я не думал, что отыщутся круче нас…
– Мобы, – рыкнул Скоффин, он закашлялся, злость перехватила горло. – Какой гад присвоил мобам в Темном Ущелье такие характеристики? Признавайтесь!.. Убили, подобрали дроп и пошли себе…
Николай ахнул.
– Мобы, подбирающие дроп? Ну, я такого еще ни в одной байме… Может, помочь завалить? А то вдруг снова убьют… На этот раз и трусы снимут.
В офисе захихикали, Скоффин пробурчал:
– Сгинь, умник. Пока ты в игру войдешь, они будут далеко. Это не простые мобы, а мигрирующие. Кто знает, куда направятся… Сейчас прямо, а потом упрутся в горный хребет. Понятно, что свернут! Но под каким углом? Хорошо еще, если знают, что угол падения равен углу отражения, а если у них этот угол рэндомный?
Аллодис делал вид, что не слышит, полностью поглощен работой, только я по сдержанной улыбке видел его ликование. Попался Скоффин, попадутся и тысячи других. Мобы, собирающие дроп, – это круто, на таких начнут охотиться в надежде, что у тех в желудках окажется лут с убитых ранее игроков…
Аллодис распечатал несколько листков, я успел увидеть лесенку имен и цифры, подошел Кулиев, они сдвинули головы, я не слышал их переговоры, говорят вполголоса, тем временем возле меня Скоффин поймал за руку Ворпеда, тот крутнулся вокруг своей оси и сразу выпалил:
– Нет, ни за что! В клан не пойду!
Скоффин прорычал, грозно сдвинув брови:
– Почему?
– Ну знаешь ли, – ответил Ворпед мягко, – я очень неклановый человек. В клане лучше всего чувствуют себя тинейджеры. Они и по улицам ходят обычно группами, сознавая собственную никчемность, как отдельной личности. И в группе, клане, гильдии, или как это ни назови, им куда комфортнее. А человеку взрослому рамки клана тесны, а любые условия и правила раздражают.
Скоффин прорычал еще злее:
– Обидеть хочешь, дарагой? Это я – тинейджер? Ты же не с подростками же будешь! Я, вон Кулиева сговорим… еще кое-кого из наших!.. Ты что, с нами не уживешься?
Ворпед ответил с неловкостью:
