– Хорошо ли перенес перенос, – пояснила старуха угрожающим шепотом.
– Да вроде нормально…
– Слава Приснодеве!.. Запомни, ты – Коло.
– Коля, – поправил Николай.
– Коло, – прошипела старуха. – Тцаревич Коло.
– Кто-кто, я? – изумился Николай.
– Ты, недоросль, – ответила старуха, слегка повышая голос, глаза ее победно горели в полутьме красным огнем, как у хищного зверя или как у спортсменки, идущей на побитие рекорда. – Добровольно согласился!.. Теперь ты наш… Запомни – тцаревич Коло. И не смей перечить, а то не сносить головы. Выполнишь то, зачем призвала, тогда освобожу.
– А куда я попал? – всполошился он. – Кто вы?
– Я ведающая Ведами!!!
Старуха снова крепко сжала ему пальцы, ногой толкнула дверь. Они шагнули в комнату побольше. В два узких окошка падал солнечный свет, на стенах висели огромные мечи и топоры, блестели узкие кинжалы. Посреди комнаты стоял грузный мужчина с красным одутловатым лицом, похожий на тяжеловеса в отставке. Рядом с ним гордо выпрямилась девушка в легком охотничьем костюме. Мужчина был в белом балахоне, подпоясанный веревкой толщиной в руку, на Николая пахнуло хорошим вином.
Девушка метнула на Николая взгляд, в котором были ненависть и отвращение.
Николай дернулся. Копия Марины!.. Хотя нет, Марина – бледная копия, а здесь одухотворенный оригинал.
Старуха сказала с нажимом, не выпуская руки Николая:
– Вот тцаревич Коло!.. Почивал он добре, видел вещие сны.
– Какие? – бухнул мужчина тяжелым басом. На Николая снова накатилась волна запахов марочного вина, но глаза борца-тяжеловеса оставались острыми. Такого, понял Николай, чтобы свалил хмель, надо еще в придачу влупить молотом между ушей, иначе не шатнется.
Николай не успел открыть рот, как старуха больно сдавила ему кисть, сказала скрипуче:
– Зрел он, что быть великой Дане и во веки веков! Быть вплоть до окончания света и начала нового круга Вселенной!
Борец в балахоне с веревкой презрительно хмыкнул. Старуха напряглась, злоба в ее глазах засветилась ярким пламенем:
– Еще видел он, что проклятые апийщики будут повержены, аки погань слабая, прах же их развеется по Степи! А тебе, Чугайстырь, придется худо, если не соберешь остатки ума, еще не пораженные проклятым чужеземным зельем! Тьфу-тьфу на тебя, южник!
Мужчина снова хмыкнул, но дыхание отвел в сторону. Бабка очко выиграла, и Николай покосился на мужчину с сочувствием. Эта бывшая чемпионка, а ныне каскадерша, ведающая какими-то Ведами, ему не нравилась.
Вдруг он ощутил, что старуха незаметно, но явно потащила его к боковой стене, где виднелась еще дверь. Над ней скалила страшные клыки голова огромнейшего кабана, он люто смотрел на Николая. Чем-то показался похожим на ведающую Ведами каскадерку. Какая-то драма, подумал Николай с привычной опасливостью среднеинтеллигентного человека, который привык избегать не только любых драм, но даже нигде не оказывается свидетелем. А тут вдруг даже драма идей…
У двери старуха оставила Николая. Двери заскрипели, хотя петли были ременные, на гвозди не было и намека. На пороге Николай оглянулся. Все трое смотрели ожидающе. Мужчина – сожалеюще и как-то обрекающе, старуха с удовлетворением потирала ладони и гнусно хихикала, а девушка испепеляла ненавидящим взглядом, в котором было непонятное торжество.
Ничего не понимаю, подумал он потрясенно, но лучше подальше от трагедий. Осторожно переступил порог, впереди длинная светлая галерея, половицы громко поскрипывают, пахнет сосновой смолой и свежими стружками. Слева в стене через равные промежутки шли двери, справа узкие окна, через которые в терем не пролезть, зато отсюда удобно метать копья и стрелять из лука или пулемета. Однако ни копий, ни луков на стенах почему-то не было, хотя под крюками в стене белели светлые пятна, словно оружие тут висело долго, но перед его приходом убрали…
Сзади, где осталась старуха с борцом и девушкой, с хищным чавкающим звуком захлопнулась дверь. Николай вздрогнул, по спине наперегонки понеслись крупные мурашки.
Он сделал еще пару шагов, внезапно ближайшая дверь резко распахнулась. Толкаясь, в галерею вывалилось четверо вооруженных мужчин. Двое поспешно загородили дорогу к отступлению, двое бросились на Николая с поднятыми мечами.
Рефлексы каратэки сработали мгновенно. Николай высоко подпрыгнул, сделал быстрые движения руками и ногами, издал во всю глотку дикий, устрашающий вопль на уровне обладателя черного пояса.
Нападающие будто на скалу налетели. Двое повалились на пол, обхватив голову руками, мечи выскользнули из ослабевших пальцев. Остальные, что перекрывали дорогу, прижались к стенам, освобождая путь. Они мелко-мелко тряслись, зубы стучали, как дорожные пневмомашины.
Николай услышал потрясенный шепот:
– Свят-свят!.. На оборотня, паразиты, послали!.. Не предупредили! Да чтоб я за такие деньги…
Распахнулась торцевая дверь. Оттуда шагнула девушка, чье лицо так поразило Николая. Она увидела четырех поверженных воинов, на мгновение остановилась в растерянности. Но странная это была растерянность… Как будто ждала этой схватки, но не предполагала, что закончится именно так.
Долгий миг они смотрели друг на друга, затем лицо ее изменилось. Николай понял, прыгнул через нападающих, что ныне старались укрыться друг за другом, отбежал к следующей двери и поспешно рванул за бычий рог, вбитый вместо ручки.
