Пули загрохотали по крыше. Я инстинктивно прикрыл руками украденный ноутбук. Мой десантник выругался и, разворачивая машину к воротам, быстро выпустил всю обойму в сторону дома.
Мы неслись к воротам, когда сзади нас догнала волна ослепляющего света, оранжевого, багрового, потом мощный кулак сжатого воздуха ударил с такой мощью, что десантник с воплем отчаяния завертел руль, пытаясь удержать машину на дорожке.
Сзади на месте роскошного особняка поднимался, медленно и страшно разрастаясь, огромный багровый гриб, очень похожий на ядерный. Из выбитых окон вылетали длинные струи огня и дыма, горящие куски не то мебели, не то человеческих тел. Крыши не было, только странно багровые, словно раскаленное железо, стены, даже земля вокруг горела и дымилась.
Сквозь стекло будки было видно, как охранник метнулся к телефону. Десантник высунул через боковое окно автомобиля руку с автоматом:
– Эй, парень!..
Тот обреченно опустил трубку. Лицо было белее мела. Я крикнул:
– Отвори ворота. И до приезда людей из охраны президента никому не отворяй.
Он судорожно закивал, еще не веря, что остался жив, а десантник погрозил ему пистолетом, явно стараясь услужить:
– И чтоб никаких шуточек! Ты меня знаешь.
Ворота открылись с такой скоростью, словно их отстрелили, как крышки над стратегическими ракетами в шахтах. Десантник уверенно гнал машину, молчал, лишь когда впереди показалась широкая автострада, вдруг сказал:
– Это я виноват.
– Что?
– Не надо было, говорю, отстреливаться. Вы ж не хотели, чтобы и этих всех… И так всю нашу команду положили. Я ж вижу по вас, что врукопашную! Да и стрельбы не слышал.
– Гм, – сказал я.
– Хотя не понимаю, – продолжал он с озадаченностью профессионала, – как вы атомную затащили!.. Вас же привезли связанным, а на объекте взрывчатки не было…
Я буркнул угрюмо:
– Забудь. Они знали, на что шли.
Он кивнул, соглашаясь. Я внимательно осматривал панель, снял одну штуку, надеясь, что это вычурный телефон, кнопки подходят, только их побольше. Потыкал пальцем, из мембраны донеслось хрипловатое:
– Алло?
– Это Никольский, – сказал я торопливо. – Срочно Чеканова!
Через несколько долгих мгновений послышался торопливый голос:
– Чеканов у телефона. Где вы, Виктор Александрович?
Я покосился на десантника и, вместо того чтобы заорать в истерике, сказал как можно хладнокровнее:
– Пошлите людей на объект… на дачу генерала Покальчука.
По звукам из мембраны слышал, что несколько человек уже сорвались с места, а какие-то машины, что в нашем районе, сейчас круто разворачиваются и с воем мигалок несутся в нашу сторону.
– Сделано, – сообщил он торопливо. – Где вы?
– Сейчас буду, – буркнул я.
– Что с вами? – крикнул он чуть тише. – А, вы не можете говорить?
– Приготовьте два кофе из запасов президента, – сказал я. У моего десантника ухо вытянулось в мою сторону на полметра, и я добавил: – И пару больших бутербродов… Нет, лучше дюжину.
– Сделаем! Что-то еще?..
– Да. И две ложки сахара.
– Две… ложки?
– Ложечки, – поправил я. – Чайные! Ладно, размешаю сам.
Голос в трубке был торопливый, услужливый. То ли Чеканов думал, что я помешался, то ли был уверен, что я несу какую-то чушь под дулом пистолета.
– Все сделаем.
– Я сейчас прибуду, – добавил я. – Если нужны подробности, то пусть Марина кофейник не выключает.
Десантник покосился на коробочку сотового телефона, я небрежно сунул ее в бардачок, спросил уважительно:
– Канцелярия самого президента?
– Она самая.
