– Ты прав, арбалет просто чудо.
Глава 10
Дорога пошла с холмов, далеко впереди на горизонте медленно поднимается белокаменный город с красными черепичными крышами. Очень уютно устроился в зеленой долине, мирный и процветающий, хотя благоразумно вдвинулся в излучину широкой реки, чтобы та защищала с трех сторон, а с четвертой – высокая каменная стена и две сторожевые башни по обе стороны широких ворот.
Кони, чуя отдых, пошли галопом, город с готовностью ринулся навстречу. Ворота, как обратил внимание Томас, распахнуты, стражей нет, а по ту сторону городской стены вздымается цветной базар, множество лавок с товарами, склады, конюшни, оружейные. Булочные, а также кабаки для тех, кто спешит расстаться с вырученными деньгами.
Выше по холму здания почище и поблагороднее с виду, а на самой вершине угрюмого вида замок, явно тут могучий лорд, благодаря защите которого и возник сам город. Двумя ярусами опускаются строгого вида здания, в которых можно заподозрить как меняльные конторы, так и ссудные кассы.
Томас поморщился при виде небольшой каменной церкви, слишком простой и невзрачной для такого богатого и яркого города.
– Не очень думают о душе, – проворчал он с угрозой в голосе. – А Дьявол ищет любую щель…
– Тебе бы в проповедники идти, – посоветовал Олег.
– Почему? – угрюмо осведомился Томас.
– Да так, – ответил Олег с неопределенностью в голосе, – ты крючком вязать не пробовал?
– Нет, – ответил Томас, – только спицами. Да и то самую малость, у нас спицами вяжут теперь только пастухи.
– А у нас бабы, – заметил Олег.
Томас посмотрел с недоверием, нахмурился.
– Оскорбить хочешь?
– Зачем? – удивился Олег. – Правда. Многое из того, что придумывают мужчины, потом начинают делать женщины. Не сразу, а так. Со временем, постепенно. Хорошо, что хоть до сих пор не воюют.
Томас расхохотался.
– Скажешь такое! Или это ты так шутишь?.. Во имя женщин можно воевать, верно, но не могу представить, чтобы женщины когда-то начали воевать!
Он откинул голову назад и беспечно расхохотался идиотскому предположению, подставляя красивое лицо солнцу.
Олег долго ехал молча, конь встряхивал гривой, присматриваясь к приближающимся воротам. Томас косился на калику, у того сурово двигаются брови, складки на лбу то углубляются, то идут вширь, а глаза поблескивают загадочным зеленым огнем.
– А вообще-то… – проговорил он задумчиво.
Томас начал вслушиваться, но калика снова впал в глубокую задумчивость. Томас сказал раздраженно:
– Ну крякай дальше, что у тебя, язык в узел затянуло?
Олег встрепенулся, глаза уставились в Томаса с таким удивлением, словно увидел рыцаря впервые.
– О чем это я?.. Ах да, о женщинах в войнах. Знаешь ли, христианство как-то уравняло всех сперва перед глазами Господа, а потом начинает равнять и вообще… Будь везде язычество, место женщины оставалось бы между коровой и собакой, а так она тоже вроде человек, с ней даже умные разговоры ведут… Начинают доверять те дела, на какие раньше только мужчины имели право, так что не за горами время, когда женщины будут надевать доспехи и садиться на коней. Ну, такие копья им не удержать, зато могут рубить сарацинскими саблями, стрелять из луков, арбалетов…
Томас весело и беспечно расхохотался. Глядя на него, рассмеялся и Олег. Конечно, пока существуют такие рыцари, что ради своих женщин пройдут ад и рай, те всегда будут за их надежными широкими спинами, сами воевать не станут.
Городские ворота приблизились, на лавочке у караульной будочки сидят, не выпуская из рук оружия, трое могучего вида латников. А у самых ворот на отесанном камне стоит молодой священник и благословляет входящих и въезжающих. Чуть выше на деревянном помосте несколько арбалетчиков держат под прицелом всех, кто появляется из-под арки каменных врат.
Томас с беспокойством оглянулся на Олега, но язычник равнодушно принял благословение, безропотно дал себя перекрестить и даже не закричал жутким голосом, коснувшись серебра и связки чесночных головок, чего Томас вдруг начал опасаться. Олег очень мирно поинтересовался у священника:
– Остерегаетесь, святой отец?
– Да, – ответил священник из-под надвинутого на глаз капюшона.
– Чего-то определенного?
– Тьма подняла голову, сын мой, – ответил священник так же кротко. – Уже не раз в город пыталась проникнуть всякая нечисть.
Олег кивнул, ничуть не задетый, что молокосос называет его «сыном», поинтересовался:
– И как?
– Молитва творит чудеса, – ответил священник. Он указал на арбалетчиков. – Особенно когда подкреплена делами.
