Влад, вспыхнув от гордости, звонким страшным голосом отдавал приказы, посылал своих людей в конюшню, кузницу, оружейную. Быстро, умело, будто знал, где и как лучше всего схватить древлян за горло. Когда он повернулся, Ольха увидела, как из-под шлема выбиваются густые русые волосы!
На крыльцо с боевым кличем выпрыгнул Ясень. Одной рукой он держал страшный меч, едва ли короче оглобли, вращал им с легкостью, от него пятились, отпрыгивали. Другой рукой он прикрывался круглым щитом, в который уже со стуком вонзились три стрелы, а когда пересекал двор, еще две.
Ингвар свирепо оскалил зубы:
– Всем стоять! Он мой.
Влад бросил ему свой меч. Ингвар повелительно вскинул левую руку, второй дружинник швырнул ему другой. Ингвар хищно повернулся, злой, оскаленный, с двумя мечами.
В толпе древлян затаили дыхание. До них доходили слухи о страшных воинах, их зовут оберукими, но это было в кощунах!
Глаза Ясеня заблестели.
– Ты не уйдешь от смерти, проклятый!
– Мы все не уйдем, – ответил Ингвар.
– Не беги, прими бой!
– Кто сказал, что я бегу?
Ясень бросился на него с криком:
– Умри, убийца! Умри, кровавый пес!
– Сколько воплей, – поморщился Ингвар. – А где же дело?
Меч Ясеня упал с такой силой, что должен был рассечь киевского воеводу пополам. Все ожидали, что воевода уклонится, отступит, но тот лишь вскинул мечи, поймал падающий двуручный меч в перекрестье своих мечей.
Все-таки удар был так страшен, что лезвие остановилось на два пальца от голой головы воеводы. Все еще держа мечи, он сказал громко, могучим голосом, полным ярости:
– Клянусь, и эта клятва нерушима! Если этот увалень побьет меня в поединке, то все русы уйдут. Древлянам останутся их вольности!
Ольха задержала дыхание. Крепость уже в руках киевлян, воевода чересчур уверен в себе. Явно какая-то хитрость, успеть бы ее понять и обезвредить. Не станет же в самом деле так рисковать?.. Ясень, несмотря на молодость, заслужил славу сильнейшего бойца. Он свирепеет в битве, бьется люто, но головы не теряет, его страшатся и избегают даже опытные бойцы.
Круг был широк, древляне перемешались с русами. Все жадно смотрели на бой. Сошлись сильнейшие, это знали все, а теперь и видели.
Ингвар хладнокровно отражал страшные удары древлянского богатыря, ни на шаг не отступал. Двор наполнился лязгом, грохотом.
Древляне кричали, подбадривали Ясеня. Русы молчали, но следили возбужденно, изредка вскрикивали, толкали друг друга. Ингвар все еще парировал удары противника, попеременно подставлял то один меч, то другой, и все видели, что одинаково владеет обеими руками.
Сердце Ольхи наполнило нехорошее предчувствие. На лице Ингвара были хищный оскал, откровенная ненависть. Он не просто старается убить, внезапно поняла она со страхом. Он стремится искалечить молодого парня. Или ранить так, чтобы тот умирал долго и в муках!
Внезапно Ингвар сделал выпад. Ясень защититься не успел, двигался киевский воевода, как скользкая молния. Острие чужого меча блеснуло возле горла древлянина, а руку его отшвырнуло с такой силой, что едва не вывернуло из плеча. Ясень остановившимися глазами проводил свой тяжелый меч. Тот трижды перевернулся в воздухе, с лязгом ударился оземь.
Подпрыгнуть он не успел. Сапог киевского воеводы прижал к земле. Острие меча все еще смотрело в грудь древлянина. Мгновение Ингвар смотрел в побледневшее лицо противника, отступил на шаг:
– Да, сопливый, тут скользко. Ладно, это не в счет.
Ясень, еще не веря, медленно нагнулся, протянул руку к мечу. В толпе стояла мертвая тишина. Ольха быстро бросила взгляд на киевских дружинников. На их лицах были жестокие усмешки. Ждут, что их воевода сейчас обрушит удар второго меча и голова древлянина покатится в пыли?
Ингвар отступил еще, выждал, пока Ясень подберет меч. Древлянин смотрел исподлобья, дышал тяжело. Его руки начали опускаться, словно он терял силы, внезапно с диким криком, от которого стыла кровь, прыгнул вперед.
Киевлянин не сдвинулся с места. Два меча заблистали, словно их было две дюжины. Ясеня встретил град ударов. В толпу полетели щепки от изрубленного щита. Через мгновение Ясень сжимал лишь ремень, на котором висел обломок доски с медной полоской.
Древлянин в ярости и растерянности смотрел на то, что осталось от щита. В толпе сочувствующе и растерянно кричали, подавали советы. Он резко отшвырнул щит, схватил меч обеими руками и пошел наносить страшные удары. Двигался он быстро, несмотря на свой рост и огромные мышцы, но киевский воевода всякий раз парировал удар или пропускал мимо себя.
Звякнуло, и снова меч вырвало из рук древлянина. Упал на землю между поединщиками. Снова на лице Ингвара играла злая усмешка, но голос был полон сочувствия:
– Да, когда в соплях путаешься, драться трудно. И этот раз не в счет!
Ясень тяжело дышал, по лицу бежали крупные градины пота. Он прохрипел, глядя налитыми кровью глазами:
