Измученное долгим переходом войско подтягивалось, остановилось от города на безопасном расстоянии, чтобы никакой внезапности вылазок. На равнине запестрели шатры военачальников, быстро выросли шалаши для сотников, а десятникам и простым воинам хватит и места у костров.
Он не мог остановиться и выехал далеко вперед. Обеспокоенный Крок понесся вперед, с высоких стен в его сторону полетели стрелы.
– Придон! – закричал он, вскидывая щит. – Здесь уже опасно!
Придон заставил себя остановиться, хотя сердце едва не захлебнулось кровью.
– Возвращайся, – велел он.
Крок послушно подал коня назад, но все равно поставил его так, чтобы защищать вождя от стрел.
– Вроде бы всех перебили! – крикнул он. – Откуда их столько?
Весь верх высокой и длинной стены блистал металлом. В несколько рядов, закованные в железо, с длинными баграми в руках на тот случай, если артане вот прямо с ходу приставят лестницы и полезут на стены. А ведь все войско Куябы вышло навстречу… и полегло целиком.
– Набежали из соседних сел и весей, – сказал Придон недобро. – Ничего, сейчас возьмем Куябу в кольцо, мышь не проскользнет. А защитников поубавим, поубавим…
Крок зачарованными глазами смотрел на дивный город.
– Боги… Неужели в самом деле Куяба? И мы стоим под ее стенами?
– Отдыхаем! – велел Придон. – А то кони стерли копыта, а наши обозы неизвестно где тащатся. Пусть куявы видят нашу силу. Это взвеселит наши сердца, а их подлые души затрясутся в страхе.
Куяба – огромный город, но костры артанского войска опоясали его со всех сторон. Даже со стороны гавани не подойти, туда артане с ходу бросили отборные отряды лучников, а те моментально расстреляли горящими стрелами корабли.
С той стороны огонь поднимался до небес, ветер гнал черный дым в сторону города. Горели корабли, что не успели отойти от причала, а также те, кто не ушел достаточно далеко. Корабли вантийских купцов вышли в море и бросили якоря на безопасном, как они полагали, расстоянии, однако толстые металлические стрелы ударили в борта, а затем прилетела толстая и длинная стрела, роняя горящие масляные капли, и корабль вспыхнул, как просушенное на солнце тряпье нищего.
Точно так же сожгли и второй, вселяя ужас в сердца тех, кто видел это нечеловеческое деяние.
Окрестные села разорили и сожгли, предварительно согнав в воинский стан весь скот. Сейчас его резали, пошел пир. На всех кострах установили вертела с насаженными целиком телятами, а то и быками. Воздух заполнился запахами свежей крови, затем все перебил аромат жареного мяса.
В лагере звучали песни, всюду играли на рожках, стучали в бубны. Воинами овладело исступленное веселье, всех распирала гордость, ибо никогда еще артанское войско не подходило к стенам стольного града проклятой Куявии. Но они смогли, сумели. И об этом будут с гордостью рассказывать по возвращении…
Придон, счастливый и хмельной от ликующей радости, шел в сопровождении Аснерда, Вяземайта и десятка знатнейших военачальников и героев на край воинского стана, долго смотрел на блистающие под солнцем высокие стены.
Светило уже клонилось к закату, белоснежные стены медленно окрашивались в нежно-алый цвет, потом станут красными, Придон это уже наблюдал, когда привез ножны, видел стены даже багровыми, это когда доставил рукоять, а сейчас может наблюдать, как станут даже черными… нет, серебристыми в лунном свете, а потом снова заалеет восток, заалеют и стены.
– Как долго я этого ждал! – выдохнул он.
Серебряные звуки труб звучали ближе, громче. За трубачами шли развеселые юноши и лупили в огромные бубны. Получалось не очень стройно, зато громко, весело, а сердца начинали стучать в такт, в ритм.
Придон вскинул ладонь, останавливая, велел весело:
– Походную!..
Музыканты с энтузиазмом ударили в бубны, задудели, кто-то запел юным чистым голосом, а за спиной могучие хриплые голоса военачальников подхватили:
Придон сбросил плащ, его тело уже почти не подчинялось ему, сильная могучая воля повела в круг, заставила притопнуть, выпрямиться, гордо вскинуть голову, руки застыли… А затем он увидел мир совсем другим, здесь звуки стали зримыми, цветными и осязаемыми, он чувствовал их шероховатость, теплоту или бодрящий холод, ноги наступали на одни нити, руки хватали и удерживали другие, успевали связать узлы, скрепить, и мир сразу менялся, где земля стала прозрачной, небо и твердь соприкоснулись. Он увидел дивные создания, что всматривались в него с неимоверным удивлением, а он плясал, прекрасно понимая, что это не просто танец, а разговор, деяние, творение, создание нового дивного света, что существует в этом простом мире, но видеть его смогут только настоящие, а не люди-поденки с их мелочными заботами и куцыми грезами…
Аснерд отвел Вяземайта в сторону, тот все не отрывал горящего взора от раскрасневшегося в танце Придона.
– Ты мне вот скажи…
– Да что ты хочешь? – сказал Вяземайт нетерпеливо. На щеках верховного волхва выступили красные пятна, он дышал учащенно, а кулаки сжимались. – Чтобы Придон перестал плясать?
Аснерд покачал головой:
– Я не такой дурак. Если это не мешает нашему походу, то пусть пляшет. Но ты мне скажи, есть в его танцах магия или нет?
