Один из воинов в полном боевом наряде пытался танцевать на столе, ноги запутались в дорогой скатерти, уже залитой вином, соусами, он с грохотом повалился на спящих и больше не двигался. Под ним медленно расплылась лужа крови, что смешалась с красным вином.
На столе блестела одинокая золотая чаша, все остальные наемники, хоть и перепились, все же поразбирали по мешкам. Булат чаш не брал, наоборот – всячески подчеркивал, что все только для войска, себе ни монеты, ходил по лагерю, со всеми пил, не пьянел, зорко присматривался, прислушивался, а сам все ближе подбирался к западной части лагеря.
Там располагалось две сотни куявов, командовал ими некий Вихрян. Когда приходит беда, вспоминают о тех, кто может послужить стране, чтобы потом снова отодвинуть их в тень, так и Вихряна не только вернули из песиглавцев в беричи, но и дали ему право набирать в свой отряд всех, кого сочтет пригодным. Вихрян не морщил нос при виде разношерстного войска наемников, что понравилось им, но и не старался понравиться, что вызвало уважение.
Он расположил свой отряд так, что к нему подступиться можно было только с одной стороны, но там всегда нес стражу усиленный караул.
Булат направился к куявам с кувшином вина, очень обиделся, когда не пропустили дальше сторожевого поста. Вихрян вышел на крики, суровый, мрачный, его обожженное лицо в полутьме еще больше напоминало кусок сырого мяса, покрытый тонкой пленкой кожи. Серые, цвета холодной стали, глаза смотрели пугающе ярко из-под лишенных бровей высоких надбровных дуг.
– Чего тебе? – спросил он хриплым голосом.
Неведомый пожар, так обезобразивший лицо, повредил и голосовые связки этого вождя наемников, голос звучал с металлическим оттенком, будто с Булатом общалась боевая труба.
Булат сделал вид, что очень обиделся.
– Разве мы не одно войско?
– Возможно, одно, – резко ответил Вихрян, – но этим отрядом командую я. Только я.
Булат сказал примирительно:
– Дорогой Вихрян, я слышал о тебе… и про то, как ты загремел из беричей в песиглавцы. Очень достойный поступок! Его не одобрили в Куябе, но, поверь, мужчины моего племени сказали, что ты был прав. Надо было еще и кинжалом мерзавца… Но я пришел к тебе, чтобы…
Вихрян поморщился, он все еще загораживал Булату дорогу, на кувшин в его вскинутой руке не повел и глазом. Лишенные даже ресниц покрасневшие глаза с навеки набрякшими толстыми веками выглядели страшновато.
– Ну-ну, зачем?
– Разве не повод, что у меня кувшин с великолепнейшим вином?
– Не повод, – отрезал Вихрян. – У меня есть что пить… и есть – с кем.
Он повернулся, чтобы уйти, Булат завопил:
– Погоди! У меня к тебе пара слов. В самом деле важных! Но я не хотел бы их орать… тогда их услышат все.
Поколебавшись, Вихрян сказал нехотя:
– Ладно, пойдем в мой шатер.
Булат, сдерживая улыбку, главное – ладить с людьми, пошел следом, в шатре огляделся, сразу же поставил на стол кувшин, сказал гордо:
– Этому вину триста лет!.. Как Дунай сумел сохранить, ума не приложу. У тебя найдутся чаши?
Вихрян молча достал из походного ящика два кубка. Булат разлил, стараясь, чтобы никому не было предпочтения, иначе можно истолковать по-всякому, взял свой, прямо посмотрел Вихряну в глаза.
– Я пью за достоинство человека, что осмелился защитить свое имя даже в прогнившей Куябе!
Вихрян поморщился.
– Ладно-ладно… говори, с чем пришел? То, как ты вынудил Черево принести золотые чаши, было проделано ловко, но здесь твои трюки не пройдут.
– Разве я поступил плохо? – спросил Булат с ухмылкой. – Я заставил эту жирную свинью потрястись. Да и не только эту. Неужели тебе не нравится? Ага, по глазам вижу… А пришел я с одной целью: веришь ли ты, что Куявия остановит артан?
Вихрян кивнул, обвел рукой стены шатра.
– По ту сторону этого шелка – двенадцать племен. Неужели мы не дадим артанам отпор?
– Мы – дадим, – согласился Булат. – Мы даже способны разгромить артанское войско! Но это мы, а не куявы. Мы – бедные, злые, голодные, яростные. А вот сытые жирные куявы будут жиреть еще больше, пока мы обагряем своей и чужой кровью земли на границе с Артанией! Разве это справедливо?
Вихрян засмеялся:
– Нет на свете справедливости.
– Нет, – согласился Булат. – Но мы можем ее добыть. Установить.
– Как?
Булат показал на стену шатра тем же широким жестом, как и Вихрян.
– Люди, которые способны остановить артан, заслуживают лучшей доли. И если мы – надежда и спасение Куябы, то мы… мы должны считаться не наемным войском, а… куявским. Мы можем заставить Куябу… да, заставить Тулея считаться с нами! Да что там просто считаться! Куяба сейчас беззащитна перед
