показались сотканными из грязного тумана, но сам дракон был темен и страшен. Он сделал широкий полукруг и пошел над артанским войском. Аснерд рассмотрел на загривке наездника. Он свесил голову и внимательно всматривался в воинский стан.
Артане вскакивали от костров, натягивали луки. Аснерд сказал резко:
– Не стрелять!.. Где Меривой, Франк?
Послышался топот ног. Дракон зашел на третий круг и, осмелев, несся уже почти над головами. Вяземайт сумел рассмотреть в раскрывающейся пасти белые клыки, красное жерло, откуда полыхнет огонь…
Из шатра выбежали сонные Меривой и Франк. Луки уже в руках, натянули быстро, им подали стрелы. Вяземайт изготовился к удару, но ждал, как и Аснерд, смотрел на чудовищно могучие плечи сыновей воеводы, на толстые руки, что взялись за тетивы. Дракон снова шел над воинским станом, уже не по краешку, а над серединой, высматривая шатры полководцев.
– Если у них не выйдет… – начал Аснерд.
Вяземайт перебил:
– Да готов я, готов!.. Смотри на детей!
Меривой отпустил стрелу первым, Франк чуть помедлил, его стрела ударила в грудь дракона, в то время как Меривой попал в голову. Дракон пролетел еще почти половину стана, крылья затрепыхались неровно, дико, он закричал пронзительно, страшно, как кричало бы горящее дерево. Его занесло боком, ударился о землю, грузное тело подбросило, перевернуло через голову. Послышался треск крыльев, костей, панциря.
От костров разбегались люди, но почти все сразу же с топорами в руках бросились к поверженному дракону.
Вяземайт выдохнул:
– Ну, видишь, какие у тебя ребята?
Аснерд взглянул на огромную тушу, на нее лезли с топорами, блестели лезвия, слышался сухой стук по костяным плитам, сказал ворчливо:
– Для тебя что муху прихлопнуть горящей головешкой, да? Один пепел остается… Эй там! Наездника, если жив, ко мне, а из дракона можете вырубить печень…
– Первый шип из гребня мне, – предупредил Вяземайт.
– Что, тоже поджаришь?
– Дурень, тебе бы только жрать!… Кто выпьет растертый порошок из первого шипа, тот будет зреть, как дракон. Аснерд разочарованно отмахнулся:
– У меня глаза получше, чем у дракона. А что можно еще?
Подумав, Вяземайт сказал:
– Если съесть сырым кусочек сердца молодого дракона, то станешь таким же сильным…
– И это не по мне, – отмахнулся Аснерд.
– Кто съест хоть ломтик из станового хребта, тот никогда не заболеет…
Аснерд хмыкнул, о болезнях только слышал, и, потеряв интерес к такому дракону, пошел к своему шатру. Вяземайт посмотрел вслед каменному гиганту, под которым прогибалась земля, как молодой лед на озере, вздохнул и поспешил к драконьей туше.
Меривой и Франк уже стояли в кругу артан, их звонко хлопали по плечам, по спине, поздравляли, хвалили, восторгались. Люди с факелами в руках безбоязненно полезли на дракона, хотя тот еще дергался в судорогах, другие со смехом и веселыми воплями начали рубить бок, стараясь добраться до лакомой печенки, отведав которую любой становится героем.
С первыми лучами солнца Придон был уже в седле, конь резво вынес за пределы воинского стана. Рядом колыхались на спинах рослых быстрых жеребцов Меривой и Франк, теперь они старались держаться повсюду рядом с Придоном, а за спиной Придона обычно мчался на резвой кобыле молодой волхв, невзрачный и неприметный, но, по словам Вяземайта, наделенный огромной силой чародея.
От них побежали длинные тени, солнце только-только озаряет оранжевым огнем зеленую равнину, из- под копыт выпрыгивали зайцы, все как обычно, но глаз зацепился за узкую полоску пыли на горизонте.
Придон привстал на стременах. Впереди клубилась желтая пыль, а поблескивающие металлом искорки не иначе как солнечные блики на железе доспехов. Кто видел это хоть однажды, уже не спутает с иным блеском.
– Куявы! – сказал он хриплым от жажды боя голосом. – Меривой, скачи обратно к войску!
Меривой повернул коня, но оглянулся, крикнул:
– Придон, надо возвращаться.
– Рано, – отрезал Придон.
– Да? – сказал Меривой. – Как знаешь, ты – тцар!
Он хлестнул коня, тот заржал от оскорбления и понесся со стремительностью большой хищной птицы, что догоняет убегающего зайца. Пристыженный Придон молча подал знак остальным поворачивать коней.
Когда они подъехали к лагерю, там уже носились всадники, покрикивали:
– Куявы!.. куявы идут!..
От костров и просто с земли медленно поднимались, потягивались, неспешно брали в руки оружие. На
