злодейства, убивали и даже истязали захваченных, упиваясь свободой творить зло.
Если раньше перед бером и даже беричем всяк ломал шапку и низко кланялся, то сейчас даже самый уважаемый бер не мог пройти по улице, чтобы кто-то не бросил в спину дерзкое слово, а если не окажется с бером надежной охраны, то могут и напасть, сорвать богатую одежду, а самого бера избить, а то и вовсе убить. Исчезло уважение перед знатным, перед старшим, даже перед родителями и наставниками. Всяк свои желания ставил превыше всех, а отсюда по стране покатились убийства, грабежи, поджоги, измены и вероломство.
Артане с удивлением смотрели на юг. Там, куда повернуты морды их скачущих коней, горизонт затянут синеватой дымкой, небо тоже в сизом мареве, как бывает только от сильных пожаров, а когда наступала ночь, они видели впереди багровое зарево, словно заходящее солнце увеличилось в сотни раз и остановилось сразу за горизонтом.
Пожары и пожарища встречали высланные вперед разведывательные отряды. Если раньше чернь сжигала дома богатых, дома знатных и дома тех, кто осуществлял власть: старост, судей, наместников, то теперь жгли все подряд, только бы видеть горящее добро соседа, слышать его отчаянные крики, наблюдать, как он с женой и детьми старается спасти имущество или хотя бы спящих в колыбели младенцев.
Вся Куявия с ужасом повторяла имя человека, о котором совсем недавно говорили с насмешкой, как про обманутого неудачника. Придон, сокрушивший дивов, в разговорах и пересудах стал сперва героем: припомнили, что все-таки сокрушил чудовищ, а Меч добыл, а не нашел на дороге, а потом заговорили и о его страшной мощи как грозного и карающего тцара-полководца, умелого и беспощадного.
Страх и ненависть тут же обратились на Тулея, которого только что прославляли, что сумел и дикаря обмануть, и принцессу не отдать. Самые знатные вотчинники и наместники потребовали, чтобы Тулей срочно признал вину перед артанским тцаром и обязался возместить ущерб. В подтверждение требования всяк грозил, что откажется повиноваться такому недальновидному тцару, ввергшему страну в такую беду.
Многие уже посылали доверенных людей навстречу наступающим артанам и заверяли их, что не будут сражаться за правителя, так обманувшего их, артан, ибо с соседями надо жить в мире и согласии.
Когда до Куябы осталось два конных перехода, передовые отряды донесли, что из стольного града поспешно выходит навстречу огромное войско.
Придон удивился, не проще ли куявам дожидаться за крепкими стенами, Вяземайт объяснил мягко:
– Город столько не вместит… Я смотрел в магические зеркало. На призыв Тулея сошлись беры из окрестных земель, а это впятеро больше, чем нас. И вооружены так, что нашим голопузым и не снилось.
– А город?
– В городе тоже полно войск, – ответил Вяземайт. – Но это войско на пути к Куябе – последнее.
– Мне кажется, – проворчал Придон, – я это уже слышал…
– Что?
– Насчет последнего.
Вяземайт развел руками:
– Куявия велика…
Придон раздраженно отмахнулся:
– Ладно, посмотрим, что нас ждет.
На ночном совещании не было только Меклена, но утром он примчался на взмыленном коне. За ним маячили запыленные всадники, головы двоих небрежно повязаны чистыми тряпками, красные пятна проступили сквозь плотную ткань.
– Обоз! – прокричал он возбужденно. – Куявский обоз!
Придон, услышав крики, выскочил из шатра первым, за ним поспешили военачальники. Меклен замахал ему рукой, прокричал счастливо:
– Обоз!.. Тот самый, что отправил Вишневич!.. А по дороге к нему прибивались еще обозы с сокровищами!.. Телеги увязают под тяжестью золота!..
Аснерд насторожился, крикнул:
– Где? Перехватили?
– Не успели, – ответил Меклен. Он нехотя слез с коня, покачнулся, постоял, держась за стремя. – Но и они далеко не ушли. Увидели нас, свернули к городишку. Вот там, западнее!.. У них охраны около сотни, а со мной только трое. Думаю, что теперь в ловушке.
Придон слушал молча, Аснерд поинтересовался:
– Городишко… что из себя? Крепость?
Меклен отмахнулся с пренебрежением:
– Откуда? Наши сюда еще не подступали. Правда, стены высокие, толстые. Но сам город мал, сумеем окружить, мышь не выскользнет. Думаю, что в том обозе огромные сокровища! Это же тот, тот самый!
Аснерд сказал угрюмо:
– Тогда драться будут не на жизнь, а на смерть. Только жадность может заставит куява вести себя подобно героям. Что скажешь, Придон?
– Окружить город, – сказал Придон коротко. – Если не откроет врата, взять и сжечь!..
– А ты? – спросил Аснерд.
