Пруг торопливо подал коня чуть назад, надо еще стряхнуть повисший на топоре щит, куяв взревел от ярости и начал наносить удары. Пруг наконец стряхнул щит, в этот момент острое лезвие коснулось его плеча. Будь он в железных доспехах, даже не заметил бы, но острое как бритва лезвие тут же рассекло плоть, брызнула алая кровь, потекла по плечу и по груди широкой струей.
Пешие куявы радостно заорали, начали колотить в щиты. Куявские всадники смеялись и хлопали один другого по железным плечам. Железный строй колыхался, как жуткая волна стального моря.
– Бой еще не кончен! – прокричал Пруг яростно. Он отразил удар меча щитом, сделал ложный замах, ударил прицельно и точно. – Получи!
Куяв вздрогнул, его шатнуло, в следующее мгновение он набросился на Пруга с удвоенной яростью.
Придон, Ральсвик и военачальники наблюдали в напряженном молчании, по движениям куява угадали опытного бойца, наконец Ральсвик не выдержал, вскрикнул:
– Ну куда, куда лезешь, дурень!.. Это тебе не с братьями драться!
Пруг наконец сообразил, что железные доспехи – не привычный кожаный панцирь, что поддается лезвию почти так же легко, как и собственная шкура, отступал, парировал удары, а сам бил сильнее и сильнее, приноравливаясь к новой манере боя. Несмотря на потерю крови, залит уже до пояса, двигался намного быстрее тяжелого куява, парировал удары меча щитом, а топор высекал искры из плеч, рук, головы куява. Вмятины и зарубки появились даже на груди, все заметили, что куяв все медленнее поднимает меч, а из разрубленных щелей на правом плече показалась кровь.
Наконец до холма, где в горестном ожидании застыл Ральсвик, донесся страшный крик:
– Чернобог, к тебе отправляю эту жирную свинью!
Он привстал на стременах и обрушил страшный удар. Грохот железа пронесся над застывшими полками, как удар грома. Острие топора разрубило железный шлем вместе с черепом и завязло в нижней челюсти. Пруг с усилием выдернул пламенеющий, как маленькое вечернее солнце, топор, вскинул над головой.
Артане, опомнившись, радостно заорали. Пруг ухватил чужого коня за повод, вода снова разлетелась серебряными крыльями, и они с шумом пересекли реку. Куяв свалился, подняв тучу брызг, когда они пересекали середину реки. Пруг уже был бледен, с усилием улыбался, но глаза закатывались. К нему подбежали принять коня, а он кулем свалился товарищам прямо на руки.
Со стороны артан выехало уже несколько человек, воодушевленных победой молодого бойца. Они орали и размахивали над головой топорами, с ходу проскочили реку и остановились, продолжая подбрасывать топоры. Со стороны куявов медленно отделились от отряда трое, пустили коней навстречу артанам. Их догнал еще один, вчетвером пошли на артан, закованные в железо с головы до ног. Кони их, выше и крупнее артанских, под широкими попонами выглядели вообще чудовищами.
Все четверо выставили перед собой длинные копья, пригнулись и погнали коней вскачь, с каждым прыжком набирая скорость. Артане со всполошенными криками разбежались в стороны. Придон стиснул зубы, куявы выглядят гораздо красивее, их действия слаженны, словно всю жизнь в боях, словно вот так в бесконечных схватках отработали каждое движение…
Страшно ударило железо о железо, один из артан не сумел достаточно быстро уклониться, копье пронзило насквозь чуть выше пряжки ремня. Он закричал страшно, выронил топор, обе руки ухватились за копье. Сильным рывком он насадил себя еще, еще, придвигаясь к оцепеневшему куяву. Куяв наконец выронил копье, ухватился за меч, но артанин выбросил вперед обе руки, ухватил его за голову и откинулся назад всем телом.
Они рухнули с коней, копье сломалось от удара о землю, артанин дергался, умирая, но куяв не двигался, артанин в падении сломал ему шею.
Над местом схватки стоял грохот, кони бешено вертелись, стараясь помочь седокам, помогая выбрать позицию для удара. Земля здесь влажная, пыли нет, от артанского войска и от куявского все было видно отчетливо, а схватка жестокая, на виду у всех, и каждый боец стремился показать себя в блеске славы.
Трое куявов встали спинами друг к другу, образовав треугольник, и снова Придон отметил, что рубятся красиво, умело, а его артане прыгают вокруг, как драчливые бессильные петухи. Правда, превосходят в скорости, что хорошо, но превосходят и в ярости, что сейчас выставило их в смешном виде.
Он сказал Аснерду холодно: – Больше никаких поединков!
– Но…
– Куявы уступают только один на один, – сказал Придон зло, – но прекрасно дерутся в строю, чего наши не умеют.
– А зачем нам строй?
– Нам – незачем. Но один куяв в строю стоит троих. Если не пятерых.
Из-за спины кто-то сказал высокомерно:
– Но один артанин стоит десятерых куявов!
Придон даже не оглянулся, кивнул Аснерду.
– Скоро все узнаем. Выставляй тяжелых лучников!
Схватка становилась все нелепее и неинтереснее. Артане уже покрылись ранами, кровь течет по рукам, плечам, у двоих даже волосы слиплись от крови, а куявы все так же дрались холодно, расчетливо, у всех троих погнуты латы, но ни один даже не ранен.
Щецин наконец поднес к губам рог, страшный рев заставил всех вздрогнуть.
– Всем вернуться! – прокричал он, опустив рог. – Это приказ!
Артане, что из упрямства готовы были умереть, но не отступиться, с готовностью повернули коней и помчались через реку. Куявы молча смотрели вслед через щели в забралах, но даже артанскому войску было видно, что они остались победителями.
Аснерд властным взмахом руки подозвал Промека. Тот приблизился, богато одетый, в боевых доспехах,
