– Какое там струхнул, – едва выговорил Иггельд. – Меня всего трясет…
– Так всегда, – сообщил Ратша. – Первый раз человека жизни лишил. Потом привыкаешь. Вот курицу зарезать не могу… а человека – легко. Он же пришел с боевым топором! Знал, что идет убивать. Знал, что могут убить. Сам выбрал эту дорогу. Так что правильно, не терзайся. А вот курицу – не могу…
– Да, – прошептал Иггельд. – Да, Ратша… Прости, но меня все равно трясет.
– А ты смотри на Черныша, – предложил Ратша. – Сразу все понял. Видишь, как гоняет! Если коня скормить, он взлетит?
– Конь?
– Твоя жаба с крыльями!
– Еще как, – ответил Иггельд.
– А двух?
– Вряд ли. Если переест, ложится спать. Надолго. А когда спит, ничем не добудишься. Любой может подойти и убить…
Ратша с беспокойством следил за драконом, земля глухо гудела под его тяжелыми прыжками. Кони при всем ужасе перед чудовищем не убегали далеко, храня верность хозяевам, делали большие круги и возвращались к их телам. Черныш снова носился за ними, смешно подкидывая зад, а если догонял, то опрокидывал лапой и мчался за другим конем, а упавший вскакивал в ужасе. Стоял некоторое время, дрожа всем телом и дико вращая глазами, не понимая, что у него отъедено, а Черныш несся дальше, догонял, валил в восторге от такой игры и ликующий от ощущения силы и ловкости.
– Мой убит, – сказал Ратша кратко, – пойдем посмотрим, что с теми…
Еще двое артан поднялись с земли, с ободранными в кровь руками и лицами, бросились разом, плечо в плечо, одинаковые, как два степных льва. Ратша быстро и ловко обезоружил обоих, каждого ранив не смертельно, но глубоко и выбив из рук топоры. Один схватился за нож, Ратша тут же заступил Иггельда и нанес короткий удар. Артанин захрипел и повалился навзничь, из разрубленной груди широкой струей хлынула кровь.
Второй все нащупывал нож, в глазах ненависть, губы дрожали, а лицо искривилось в бешенстве.
– Остынь, – сказал Ратша громко. – Мы не воины, мы не обязаны воевать… и убивать. Ответишь на вопросы – останешься жить.
– Я ничего не скажу, – процедил артанин. – Вы, две грязные куявские свиньи, ничего от меня не услышите. Скоро придет доблестный Придон, всю вашу грязную страну поставит на колени!
Ратша мрачно кивнул.
– Да, это мы слышали. А где сам Придон?
– Там, где ему надо, – отрезал артанин. – Небо следит за его подвигами, небожители восторгаются им!
– Ну да, – сказал Ратша, – а если он…
Договорить не успел, артанин молниеносно ринулся, минуя его, на Иггельда, признав за старшего. Иггельд не успел даже отшатнуться, его пальцы сами по себе перехватили кисть с ножом у самого горла, сжали. Артанин вскрикнул, хрустнуло, нож выпал из побелевших пальцев.
Ратша, ругнувшись, ударил мечом, как копьем, в спину. Обагренный кончик стали высунулся из груди артанина. Он захрипел, сказал окровавленным ртом, откуда сразу хлынула красная струя:
– Он… придет… Куяба будет взята!.. Мы отомстим… За правду… За честь…
Ратша с силой дернул меч на себя, артанин повалился лицом вниз. Ратша наступил на спину, освободил меч, вытер окровавленное лезвие о штаны убитого.
– А ты быстр, – сказал он с удивлением.
– Да он был ранен, – сказал Иггельд, защищаясь.
– Не настолько. Да и кисть ты ему сломал как лихо. Я слышал, как трещали кости.
– Это ты придумал!
– Правда-правда, – сказал Ратша. Он оглядел Иггельда с головы до ног. – Ты вырос, Иггельд. Окреп. Я не считаю тебя мальчишкой, но ты уже сейчас сильнее всех мужчин, которых знаю. Самому пожить в пещерах, что ли?
Лошадь с торчащим в шее дротиком тяжело ковыляла, алая кровь стекала по ноге на землю. Ратша милосердно взмахнул мечом, прекращая мучения. Иггельд подозвал Черныша, указал на убитую лошадь, сказал хмуро:
– Ешь!.. Можно.
Ратша снял было седло по крестьянской бережливости, подумал, с жалостью почесал затылок.
– И куда это теперь?.. Эх, столько добра пропадает…
Он окинул взглядом убитых. Коней можно изловить, с убитых поснимать хотя бы сапоги, с коней – седла. Топоров сколько штук, ножи на поясах. Все бедное, но оружие у артан всегда добротное, сталь закаленная, а ножи почти не тупятся и не ломаются.
Иггельд сказал с неудовольствием:
– Можно бы взять, но… зачем? Мы за одну перевозку какого-нибудь загулявшего бера из одного края в другой получаем в сотни раз больше.
– И то верно, – согласился Ратша со вздохом. – Да только все равно жалко вот так бросать. Другие ж все равно подберут!.. Тут не пустые земли, не сегодня, так завтра наткнутся. Чем и не люблю войны, что
