– Тцары предают, князья предают, женщины предают, только меч не предаст… нет, даже меч может сломаться в бою, а вот твой дракон не сломится, ты прав…
Иггельд обхватил Черныша за голову, поцеловал в теплые бархатные ноздри, в груди было горько, в горле стоял ком.
– Домой, Чернышик, – проговорил он тихо. – Здесь все предатели… Не верю я их высоким словам. Не верю! Летим к тем, кто не предаст.
Черныш с готовностью распластался по земле, прямо растекся, как студень, как блин, стараясь стать как можно ниже, чтобы папочке с другом проще забраться ему на загривок.
Иггельд намеревался лететь прямо в свою Долину, но Ратша, протрезвев, завил, что они не дети, чтобы вот так сразу бросаться с плачем домой, где уткнутся в мамину юбку. Да и нет мам, они сами теперь старшие, это к ним приходят и тыкаются им в юбки, плачутся, спрашивают, что делать, и приходится решать, не сошлешься, что страшно, иначе судить и рядить охотно возьмутся другие, из тех умельцев, что топоры себе на ноги роняют.
Дважды садились на Черныше на обратном пути, искали тех, что все-таки готов сражаться. На полдороге к горам догнал слух, что последнее наспех собранное по приказу Тулея войско отказалось выступить навстречу артанам, требуют переговоров, желают сдаться на достойных условиях. Еще больше поразила его страшная новость, с удовольствием разнесенная артанами, что хорошо обученное и прекрасно вооруженное войско Одера, опытного воителя и умелого военачальника, разбито и рассеяно впятеро меньшим войском артанского предводителя Щецина. Там тоже запылали пожары и мятежи, остатки рассеянного войска, потерявшего веру, быстро превратились в шайки мародеров и разбойников, что нападали уже друг на друга, жгли и грабили всех и все подряд, распинали, вешали, топили в реках захваченных, даже если месяц тому вместе плечом к плечу двигались навстречу наступающим артанам.
Тулей, по слухам, укрывался в Родстане, другие утверждали, что он все еще в Куябе, а третьи заявляли с полной уверенностью, что Тулей вообще бросил Куявию на произвол судьбы, ведь казну вывез заранее, а сейчас с верными ему людьми уже пирует в Вантите…
Иггельд терзался; все, ради чего он приехал, рухнуло со страшным треском и грохотом, рассыпалось в пепел. Вторжение артан само по себе дело страшное, всякий раз отбрасывает Куявию на грань бедности, обескровливает, лишает лучших сынов, но тут еще в Нижней Куявии начался страшный разброд, за князем Бруном последовали далеко не все.
Очень многие, не признав его правоты, а то и не поняв замысла, начали собираться в отряды, князя объявили врагом и предателем, прятались в лесах и нападали на мелкие отряды артан, забредающих в села пограбить. Единой сильной руки не было, отважные борцы с артанами сами грабили и разбойничали не хуже артан, дрались с захватчиками и друг с другом, во всем богатом и цветущем крае вскоре не осталось ни одного города и даже села, которое не захватывали бы поочередно то князь, то его противники, а жителей все грабили, женщин насиловали, скот забирали на мясо.
– Все, – сказал Иггельд с отвращением, – никуда больше не сворачиваем, сразу домой. Хватит, насмотрелись!
Черныш мерно взмахивал крыльями, скользил легко, и хотя земля внизу проплывает неспешно, теперь и Ратша понимал, что на самом деле несутся ненамного медленнее выпущенных из лука стрел.
– И что? – спросил Ратша.
Он сидел за его спиной, угрюмый и злой, сразу погрузневший, с опущенными плечами. Иггельд крикнул навстречу ветру:
– Буду укреплять Долину!
– Рано, – бросил Ратша.
– Полагаешь, к нам не придут?
– Про башни магов забыл?
– Нет, но…
– Думаешь, артане пройдут? Пока что никто не мог их миновать и уцелеть!
Иггельд крикнул:
– С ними идет Придон! А это такой… я видел его, понимаю, что его ничто не остановит. Он герой, к тому же обезумевший герой, а это вообще такое, что я не понимаю и понимать не хочу…
В голосе Ратши послышалась насмешка:
– Не понимаешь, из-за чего обезумел?
– Нет, я понимаю… вернее, знаю. Но, ты прав, этой дури я не понимаю.
Ратша бросил загадочно:
– Все придет. Попадешься и ты в эти сети. Все равно по дороге надо заглянуть в Город Драконов. Если ты собрался укреплять наше убежище всерьез.
Вскоре высокие острые шпили гор расступились, нехотя открывая упрятанное ровное плато, густо заставленное домами, сараями, складами. Еще в воздухе ощутился характерный запах большого скопления драконов, а огромные ямы котлованов отсюда просто небольшие выемки в скальном грунте, правда, домики для людей еще меньше.
Черныш благоразумно сделал правильный разворот, чтобы опускаться по плавной дуге, всего лишь раскинувши кожаные паруса, а не переваливать через высокие горы, пошел красиво и растопыренно над домами и домиками. Черная тень скользила внизу, люди вскидывали головы, тут же опускали, в Городе Драконов увидеть летящего дракона что в обычном – скачущего всадника или нагруженную телегу.
Иггельд миновал дома – город огражден стеной, сюда никакой враг не поднимется, да и драконов устрашится, не говоря уже о черных башнях магов, – но все равно опустился за рядом крайних домов. Черныш ахнул от возмущения: это ж сколько драконов не увидит, не познакомится, не обнюхается, не подерется, выясняя, кто сильнее, а с каждым годом выяснять такое все приятнее, но Иггельд сказал строго:
