землю быстро скатывались быстрые юркие десантные танки, бронетранспортеры, самоходные орудия.
Генерал Джон Ковалеф на джипе быстро поднялся на холм. Каждое движение он мог сверять с картами, получаемыми со спутников, вот и сейчас на экране видно, как движется его точка из квадрата ДВ-28 в квадрат ДВ-29, это предупредительные компы докладывают о перемещениях его джипа, но он предпочитал осматривать все по старинке, на глазок.
Возможно, это нежелание во всем полагаться на электронику и задержало его надолго в полковниках, хотя во всем остальном он был блестящим офицером. Но когда встал выбор, кого назначить командующим десантом, вспомнили чувствительность туземцев к продвижению здесь, за океаном, «своих». Поляки впадают в восторг при имени Бжезинского, грузины ликуют, что во главе объединенных штабов стоит грузин, а русские легче примут оккупацию, если во главе высадившихся войск будет стоять их соотечественник.
И вот теперь он, спешно произведенный в генералы, гордо осматривает окрестности. За спиной – непомерная ширь Амура, на той стороне китаезы тоже ломают головы, из-за чего же их экстремисты вдруг так вскипели, едва ли не вплавь хотят одолеть Амур и вернуть «исконные земли», в далекой Москве тоже сопят и чешут репу и еще долго будут чесать, а когда опомнятся, уже весь Дальний Восток будет говорить на английском, а Восточная Сибирь будет умолять, чтобы американский десант высадили и у них…
Танки развернулись, двинулись цепью в сторону Благовещенска. Самый большой мост через Амур там, надо – ха-ха! – выставить мощное заграждение на самом мосту, чтобы успеть остановить толпу оголтелой китайской экспансии…
Еще один мост, построенный уже в эпоху перестройки, соединяет русский и китайский берега Амура чуть севернее. Там всего лишь пропускной пункт с десятком пограничников, у которых нет ничего, кроме обычного стрелкового оружия. Тоже надо не меньше двух-трех танков, вроде бы в помощь русским. Но у кого танки, у того и власть.
От колонны танков отделился маленький юркий джип, на большой скорости понесся к машине Ковалефа. Генерал с удовольствием смотрел, как водитель умело преодолел склон, красиво промчал по косогору, минуя валуны и упавшие деревья, подъехал на скорости и встал как вкопанный в двух метрах.
Возле водителя стоял Ляхич, майор. Его родители, не то югославы, не то чехи, перебрались в Штаты еще лет сто тому, но Ляхича тоже взяли в эту операцию лишь благодаря славянской фамилии.
– Господин генерал, – отрапортовал Ляхич. – Мы готовы водрузить звездно-полосатое знамя на ближайшей сопке!
Он заржал, показывая на всякий случай, что это шутка: чем выше чин, тем меньше понимают юмор.
Ковалеф сказал строго:
– Никаких звездно-полосатых знамен! Идем в ближайший поселок, надо успокоить народ.
– Думаете, они обратили внимание?
– Нас было слышно за сто миль!
Ляхич сказал с презрением:
– Русские – тупой и равнодушный скот. В лучшем случае подумают, что маневры. Их войска часто проводят маневры, здесь же одни милитаристы!
Ковалеф отмахнулся:
– Уже давно не проводят. У них бензина хватает только на генеральские «кадиллаки». Но со мной кинооператоры, они должны запечатлеть ликующий народ, что встречает спасителей.
Ляхич кивнул понимающе:
– От коммунистов?
– Дурак, от китайцев. От коммунизма они, к счастью, отказались сами…
Он зябко передернул плечами. Этот коммунизм был страшным призраком для всего западного мира, так как лучшие люди брались помогать Советскому Союзу совершенно бескорыстно, воровали для него ядерные секреты, новейшие технологии, шли за это на каторгу, даже на электрический стул, но помогали… в ущерб своей собственной стране!
– И к нашему счастью, – подтвердил Ляхич угодливо. – Да-да, к нашему.
Ковалеф сказал благодушно:
– Миссия ваша будет легкой. Это непростая деревня… Лакомый кусочек для нас! Староверы.
– А что это?
– Бежавшие от злого царя, – объяснил Ковалеф с усмешкой, – потом – от злого Советского правительства… И те и другие их уничтожали. А староверы только хотели, чтобы им не мешали молиться так, как они хотят.
– Что-то особое? Сатанисты?
Генерал поморщился:
– Да нет, бред какой-то… Как на Востоке возня с суннитами и шиитами. Эти староверы всего лишь хотят креститься двумя пальцами, а не тремя. Мол, если тремя, то два пальца раздвигаются… такие они косорукие!.. а третий пролезает между ними. Кукиш получается!
Ляхич захохотал. Так вместе поржали всласть, есть же на свете придурки, которым так важно, с какого конца яйцо разбивать, какую религию исповедовать, какие флаги носить.
Колеса постоянно увязали в мокрой земле. Синоптики сообщили, что здесь уже с месяц не было дождей, однако под колесами чавкало, чвиркало, коричневая грязь выплескивалась вроде бы на сухом месте.
На проселочную дорогу, что шла по берегу Амура, а потом резко уходила в чащу, Ковалеф смотрел с ужасом. Глубокая колея, по сторонам отброшенные, словно рукой великана, огромные деревья с
