Интерес Саммерса к вампиризму, а также к ликантропии и колдовству был настолько велик, что он оставил англиканскую церковь, к которой принадлежал, и стал приверженцем римской католической церкви. Ему нужна была строгая магия католических ритуалов изгнания дьявольских сил. Являясь авторитетом в области литературы по периоду реставрации, Саммерс завоевал уважение коллег, несмотря на свою экстравагантную привычку носить странные одежды, старинного вида туфли и пурпурного цвета калоши XVII века. Его завитые волосы больше напоминали парик, при нем всегда была трость из слоновой кости с серебряной рукояткой, которая при ближайшем рассмотрении оказывалась исключительно нескромным изображением Зевса в виде лебедя, похищающего красотку Леду.
Саммерс родился в 1880 году в глубоко религиозной семье в Клифтоне, пригороде Бристоля, на юго- западе Англии. С литературой XVI – XVII веков он познакомился в прекрасной библиотеке Теллисфорд-хауса. Учась в Клифтонском колледже, много читал по вопросам мистики, глубоко интересовался католицизмом, хотя его семья была протестантской. В 1599 году окончил колледж Троицы в Оксфорде, где во время учебы за свой вспыльчивый нрав получил кличку Характер. Продолжал обучение л Личфилдском теологическом колледже, в 1908 году был введен в сан дьякона и получил приход в бристольском пригороде Биттоне. Однако в нем он пробыл недолго, так как был уличен в гомосексуальной связи с другими служителями церкви.
Покинув Биттон, Саммерс полностью отдался изучению темных сторон сознания, в частности вампиризма. В 1909 году он перешел в католичество. Теперь называл себя не иначе как преподобный Альфой Джозеф-Мария Август Монтегю Саммерс и содержал дома частную молельню. «Читатели его „Колдовства и демонологии“, – как писал один из рецензентов, – несказанно удивлялись, узнав, что автор верит в дьявола как высшего вершителя всего зла, в том числе и колдовства, и разделяет все средневековые предрассудки». Саммерс переводил и издавал многие ранние работы по колдовству, две из которых были конфискованы полицией с обвинением издателя в непристойном поведении. Тираж его книги было приказано уничтожить в 1934 году.
Саммерс проводил много времени во Франций и Италии «по состоянию здоровья», однако считалось, что он занимается там оккультизмом.
Вплоть до самой смерти в 1948 году он жил тихой жизнью в разных городах Англии, работал над своими книгами и собирал библиотеку обо всем странном и необъяснимом. В Оксфорде, где он какое-то время подвизался в Болдеанской библиотеке, его прозвали доктором Фаустусом: В Оксфорде шептались: или Саммерс прогуливается со своим секретарем, или секретарь с собакой, или Саммерс с собакой, но никогда все трое не ходили вместе – и это явно неспроста. Это колдовство или еще что-нибудь похуже… Вся жизнь Монтегю Саммерса была удивительной смесью горячей веры в учение католической церкви и поклонения дьявольским силам.
На основе длительных исследований он пришел к выводу, что далеко не все истории о вампирах выглядят так уж традиционно. В темных анналах истории, как, впрочем, и в газетах нового времени, сохранились сведения о живущих, современных нам людях, которые становятся вампирами из-за непреодолимой тяги к человеческому мясу и крови. В эту особую категорию вампиров Саммерс включил, например, 14-летнюю девочку из Франции, которая любила пить кровь из свежих ран, итальянского бандита Гаэтано Маммоне, у которого имелась «прекрасная привычка припадать губами к ранам своих несчастных пленников», а также бесчисленных каннибалов всех времен и народов. Сюда же он относил и тех, кто питал аналогичное пристрастие к трупам, а не к живым людям. «Вампиризм,
Последняя сентенция равным образом относится и к живым вампирам, и к тем, кто выкапывает тела умерших, подозреваемых в вампиризме.
Любопытный случай имел место во Фракции в середине прошлого века. Стали поступать сообщения, что какое-то таинственное существо по ночам похищает трупы из могил на кладбищах Парижа. Неуловимость его, неспособность стражей поймать загадочного ночного вора приводили людей к мысли о некоем «парижском вампире» – именно так окрестили его газеты того времени.
Впервые о нем стало известно в 1849 году, когда сторожа кладбища Пер-Лашез, последнего прибежища многих художников, музыкантов и писателей, стали замечать темную призрачную фигуру, по ночам мелькавшую между могил. А по утрам обнаруживалось, что некоторые захоронения разрыты, покойники вытащены из гробов и потревожены. Власти, пытавшиеся объяснить эти таинственные случаи вампиризма, ничего не могли сказать вразумительного. Первые полосы парижских газет пестрели устрашающими заголовками А когда были разграблены могилы на Монпарнасском кладбище и еще на одном кладбище в пригороде Парижа, снова заговорили о вампире-призраке.
Городские власти обратились за помощью к военным, и в одну из ночей солдаты, прятавшиеся в засаде на Монпарнасском кладбище, заметили «нечто», появившееся между могил. Вскоре услышали скрип отрываемых досок. Командир отдал приказ, и «группа захвата», как мы бы сегодня сказали, ринулась по направлению к источнику шума. Некто бросил свое дело и побежал в конец кладбища. Раздались выстрелы, но фигура перемахнула через стену и растворилась в темноте. Осмотрев место происшествия, солдаты при свете лампы заметили следы крови на траве и обрывок… военной формы.
Объектом поисков теперь стал солдат со свежей огнестрельной раной, и полиция быстро вышла на след сержанта Виктора Бертрана. Выяснилось, что у этого миловидного благовоспитанного молодого блондина появилась «непреодолимая страсть» вскрывать могилы. Сам он, по его словам, пытался сопротивляться своему влечению, но тщетно. Состоялся суд. 10 июля 1849 года при большом стечении зевак его приговорили к принудительному лечению и одному году тюрьмы за нарушение общественного Порядка.
За время пребывания в тюрьме Бертран подробно описал свои похождения. После их публикации никто ничего больше о нем не слышал.
ЛЮДОЕД ХААРМАН И ДРУГИЕ
Если понятие «вампир» вряд ли применимо в достаточной мере в случае с Бертраном, то он вполне проявился в истории немца Фрица Хаармана, известного в 20-е годы нынешнего века под кличкой Ганноверский Кровопийца. Он был младшим сыном в семье грубого, неотесанного рабочего и жил в промышленном городе Ганновере, ненавидя и боясь своего отца, пишет Монтегю Саммерс. В отрочестве его задерживали за издевательства над младшими детьми, но, констатировав ограниченность его умственного развития, суд признал его невменяемым и направил на лечение.
Хаарман сбежал из лечебницы и вернулся домой, и тут после нескольких крупных ссор отец отправил его в армию. Но тот прослужил недолго и, отпущенный по болезни, снова оказался дома. Его неоднократно арестовывали за хулиганство и разбой. Отбыв заключение, он в 1918 году, казалось, начал нормальную жизнь, открыв мясную лавку и сколотив немалый капиталец в голодное послевоенное время. Одновременно стал осведомителем ганноверской полиции, сообщая ей о криминальных элементах в городе, благо знал их
