разревелась.
Он наклонился ко мне с высоты своего нового роста. Длинные светлые волосы упали на плечи, но в них были заметны серебристые ниточки. Я представила прежнего Рэйни с длинными волосами и всхлипнула от припадка истерического смеха.
— Ты не хочешь знать, правда ведь? — Его голос звучал низко и густо, будто тек. — Ты хочешь это все забыть.
— Да откуда ты знаешь?! — взорвалась я наконец. — Разве я пришла бы сюда, искала бы тебя?! Да я десять лет реву по ночам, не было ни дня, ни ночи, чтобы я не вспомнила о тебе! Ты просто исчез! Я не хочу ничего забывать, я хочу знать, что произошло. После этого можешь меня убить.
— Разрешаешь? — усмехнулся он. Я все еще не видела его глаз, они были похожи на разбитые фары.
— Не имеет значения. Если ты пришел убить меня, то хоть удовлетвори мое любопытство.
Последнюю фразу я едва построила, она казалась слишком сложной в этой ситуации. Но видит Бог, я не кривила душой. Просто устала я, и все тут.
Он отступил, все еще улыбаясь, чтобы я могла увидеть его в свете фар, и добился нужного эффекта. Я зажала себе рот ладонью и презирала себя за это. Лассе — нет, а вот Зак обожал улыбаться на публику, но в сравнении с Рэйни его улыбка была просто детский лепет. Все зубы Рэйни стали одинаковыми — длинными, узкими и острыми, как зубья капкана. Никакого разделения на резцы, клыки и прочее. Они смыкались по принципу шестеренки и были почти незаметны, когда он молчал, прятались за красиво вырисованными губами, но сейчас он улыбался. Для меня.
Рэйни сделал шаг навстречу, и усилие, благодаря которому я устояла на месте, было просто нечеловеческим. Ну, может, чуть менее нечеловеческим, чем его улыбка. Он провел руками по моим плечам, склонился и дотронулся губами до виска. Губы были теплыми и мягкими, и прикосновение совсем не вязалось с ситуацией. С угрозами. С обещаниями. С его обидой и моим страхом.
— Уезжай, пока можешь, — шепнул Рэйни.
Я схватила его за руки.
— Расскажи мне все.
— Не проси. Сейчас я в прекрасной форме, и оставим это.
— Усовершенствованный вариант? — нервно всхлипнула я, пытаясь поймать его взгляд, но никак не могла сфокусировать свой. — Супер-Рэйни?
— Вроде того.
— Но ты все еще злишься на меня.
— От этого никуда не денешься. Ты предала меня, а это как-то непросто забыть. Но я меняюсь, и скоро это уже ничего не будет значить. Недолго осталось.
Рэйни отстранил меня и медленно двинулся к единственному выходу из тупика.
— Я должна тебя бояться? — спросила я ему в спину. Он хмыкнул, как-то очень похоже на прежнего Рэйни.
— Это все, что тебя волнует?
— Да нет, я… — Я поняла, как это прозвучало, — будто меня ничего не колышет, кроме собственной безопасности, но это ведь неправда. Я хотела обнять его, прижаться к нему, любить его, и чтобы ничего не произошло. Чтобы я не пошла тогда на поводу у Фокси Лютор, чтобы не ввязалась в это, чтобы не бросила его одного. Чтобы он не превратился в монстра (я что, правда сказала «в монстра»?..). Чтобы, чтобы, чтобы…
Рэйни вдруг резко обернулся и развел руки, будто звал меня в объятия, но я знала, что это не так. Он снова улыбался — специально.
— Ты не понимаешь! Так уж вышло, что я выиграл и получил приз. Я более чем доволен, и здесь ирония, потому что это никак не умаляет твоей вины. Просто так вышло. А могло бы быть по-другому — если бы выиграла Фокси, например. Но для нее все сложилось наилучшим образом…
Я похолодела.
Он не ответил.
— Ты убил Фокси? И всех других? И меня убьешь?
Он не исчез, слава Богу, не взлетел и не растворился в воздухе — просто медленно ушел, будто наслаждаясь произведенным эффектом. Я не отрывала взгляда от его спины, пока видела ее, а потом прыгнула в машину. Моя нога даже не сразу попала на педаль. И когда я давила на нее и рыдала, и сжимала руль до онемения в руках, и не видела дороги, то не могла избавиться от мысли, что никуда он не ушел, а стоит где-то совсем близко, в темноте. Ждет меня. Играет со мной.
Машина с визгом нырнула за угол, я уже видела светящуюся вывеску нашей больницы, когда что-то огромное свалилось на капот и закрыло собой все лобовое стекло.
Я заорала и нажала на тормоз. Оно слетело или спрыгнуло и в тот же момент ударило по стеклу лапами, длинными и корявыми, как у самки богомола. Стекло расцвело паутиной трещин.
Стресс от встречи с Рэйни, наверное, давал о себе знать. Я не испугалась так сильно, как могла бы. Просто дала задний ход, не собираясь рассматривать неожиданного агрессора, и не задумываясь наехала на него. Затрещали кости — стократно усиленный эффект от звука, когда таракана давишь. В то же время оно издало дикий вопль, высокий и тонкий, почти на грани ультразвука и резко замолчало.
В полной тишине билось только мое сердце, где-то под горлом.
Кто-то открывал дверцу, вытаскивал меня из машины — Перри. Я слышала себя со стороны. Сказала: все нормально. Кто это? Не знаю. Нет, не поранилась. Разве что немного — осколок порезал щеку. Что? Где я была? Где я была…
Где-то в глубине меня включился механизм-стабилизатор. И когда мы с Перри, Джошем и другими затащили напавшую на меня тварь в морг, он уже почти привел мои нервы в порядок. Правда, при этом едва не перегорел сам…
ДЖОШ
Посетители появились внезапно, я слушал «Murder Ballads» — старенький альбом Ника Кейва, и даже не заметил, как они вошли. Просто легкий шорох — я подумал, что вернулась Кира, но когда поднял голову, встретился взглядом с вампиром.
Они к нам обычно не заходили. Мы сталкивались с ними редко, и только в том случае, когда кто-то плохо переносил превращение. А это само по себе редкость. Если кому-то вздумалось стать вампиром, его обычно не тянет в это время на больничную койку, как бы хреново ни было.
Он налег всей грудью на конторку, за которой я сидел и мирно пил кофе. На нем была джинсовая куртка, надетая прямо на голое тело.
— Привет, детка. Старшие дома есть?
Мне он не понравился с самого начала — наглая сволочь, уверенная, что ей все можно. И какого рожна он пришел сюда? Забыл дорогу в донорский пункт?
— Доктор сейчас подойдет, — сказал я, выключив плеер и стараясь вести себя хорошо. — Какая у вас проблема?
— У меня? — Он хмыкнул. — У меня нет проблем. — Рваная челка падала на половину его лица,
