Сестры вылезли из машины и направились к двери подъезда. Келли немного успокоилась и расслабилась, еще надеясь отговорить Рейчел от участия в расследовании, зато сама Рейчел нервничала все больше. Впрочем, она уже все для себя решила четыре месяца назад, когда тупо смотрела на Си Джей в гробу. Она вдруг поняла тогда, что совсем не знала свою сестру, никогда не представляла, чем жила Си Джей Брэдли Нельсон. Как странно: сотни совершенно незнакомых, чужих людей были ей ближе. Во время кратких, случайных бесед Рейчел, часто против своей воли, узнавала этих людей лучше, чем их родные за всю жизнь; чувствовала то, что чувствовали они, только намного острее.
Но Си Джей она не знала… И сколько ни твердила себе, что Си Джей не могла, просто не могла покончить с собой, у нее не было твердой уверенности в этом. Потому что она действительно
Впервые это случилось, когда Рейчел было девять лет. Подружка призналась ей, что к ней пристает старший брат. Рейчел охватил такой стыд, такое унижение, будто все, что рассказывала подруга, произошло с нею самой. Ужасное признание и вторгшиеся в душу чужие чувства перепугали ее до смерти, но она, как девочка послушная, пошла к маме и поведала ей слово в слово все, что услышала. Ну, а мама Рейчел отправилась к маме той девочки… Увы, в результате Рейчел лишилась подруги, потому что родители бедняжки запретили ей разговаривать с Рейчел, а потом уехали из города и увезли с собою ужасную тайну.
Тогда Рейчел и решила, что лучше не узнавать чужих секретов. Только так можно было защитить себя от черной бездны, открывающейся внутри при каждом откровенном разговоре. Теперь она старалась не смотреть людям в глаза, избегала близко сходиться с кем бы то ни было. Всего несколько раз она воспользовалась своим даром сознательно – чтобы помочь Келли. Но там подобные признания были средством для достижения достойной цели: зло должно быть наказано, преступники – осуждены.
От всех остальных Рейчел отгородила себя невидимой стеной. Даже от родных сестер… В горле вырос тугой ком. «Си Джей, прости меня! – беззвучно прошептала она. – Может быть, если бы я подпустила тебя ближе… если бы ты все рассказала мне, то осталась бы жива… Может быть…»
Рейчел проглотила слезы, тщетно пытаясь убедить себя в том, что ее вины здесь нет. Си Джей в гробу до сих пор продолжала являться ей в ночных кошмарах. Если бы знать, кто ее убил… «Но я здесь как раз для того, чтобы найти убийцу», – напомнила она себе.
Девушка в полицейской форме провела их в прихожую невзрачного пригородного дома, и Рейчел искоса взглянула на оставшуюся в живых сестру. Слава богу, у нее еще есть Келли; с ней она не повторит тех же ошибок, что с Си Джей. К Келли она постарается держаться ближе… Если, конечно, Келли позволит. Сейчас она явно не расположена к откровенному общению. Эти ее уклончивые слова о человеке, с которым Рейчел предстояло вместе работать… Как же его зовут? Ах да, Дрейк Хантер… Какое интересное имя, в нем есть что-то фольклорное. «Дрейк» – значит дракон или змея. Разумеется, на человека, чье имя излучает такую силу, можно положиться. Но сильные мужчины бывают и жестокими, и непредсказуемыми. Ведь он определенно напугал Келли, а Келли никогда ничего не боится…
Впрочем, забеспокоиться всерьез Рейчел не успела: они вошли в комнату, и она оказалась лицом к лицу с самим Дрейком Хантером.
Он стоял, прислонясь к стене, напротив сидящего на диванчике Годшо. Перед глазами Рейчел ярко, точно наяву, мелькнула средневековая резьба по дереву – сказочные драконы, неподвижные и страшные. Этот человек был чем-то поразительно похож на них. Рядом с ним она казалась себе почти карлицей. Его тело будто бы состояло из одних мускулов – широкие плечи, жилистые руки, сильные длинные пальцы… На нем была дешевая темная майка, потертые джинсы, тяжелые армейские ботинки; конечно, на стройке в такой одежде он ничем не отличается от остальных рабочих.
Рейчел подняла голову: иначе она не могла посмотреть Хантеру в лицо. Лицо оказалось под стать телу – бронзовое от загара, с четкими, крупными чертами. Под густыми сведенными бровями холодно поблескивали черные, как обсидиан, глаза. Нос, видимо, когда-то был сломан и сросся неправильно, что придавало Хантеру довольно свирепый вид. В довершение всего, его длинные выгоревшие на солнце волосы были стянуты на затылке в хвост, что привлекало внимание к тяжелому подбородку, а вдоль щеки тянулся тонкий шрам. Неудивительно, что Келли испугалась. Она с юности терпеть не могла этих крутых новобранцев-моряков с одинаковыми, как на подбор, тренированными челюстями, которые, уходя в увольнение, почему-то наводняли Квантико, и говорила, что ее приводит в ужас их казенный патриотизм.
Рейчел всегда кивала, соглашалась. Но этот бывший моряк… странно, он не пугал ее, хотя должен бы. Обычно при встрече с новым человеком она сразу настораживалась, готовая защищаться от чужих эмоций, а сейчас осталась совершенно спокойной, несмотря на то что Хантер изучал ее с холодным вниманием снайпера, разглядывающего свою цель.
Рейчел чувствовала на себе взгляды Годшо и Келли, но не хотела заговаривать первая. Дрейку Хантеру она совершенно не нужна, судя по кислому выражению лица и презрительно изогнутой верхней губе. Но хватит ли ему честности заявить об этом вслух?
Ему хватило.
– А вот, кажется, и наша психологиня! – небрежно бросил он. – Ну, как вам тюрьма?
Рейчел передернуло от откровенно равнодушного тона, чуть смягченного тягучим южным выговором. Но этот Дрейк явно не понимал, что сейчас ее мог бы обратить в бегство разве что живой дракон.
– Тюрьма? Нормально, – ответила она и спокойно взглянула на Годшо. – Только напрасно меня не предупредили, что Харлей подозревается в убийстве. Убийство порождает в человеке эмоции более сильные, чем другие преступления.
У Годшо медленно открылся рот, и даже Келли немного удивилась красноречию обычно скупой на слова младшей сестры.
Тень удивления мелькнула и на лице Хантера.
– В тюрьме много убийц, мисс Брэдли. К этому вам следовало быть готовой.
Их взгляды скрестились, и Рейчел застыла, потрясенная водоворотом эмоций в его черных глазах. Она сразу почувствовала, что этот человек терпит мучительную душевную боль, его страдание взывало к ней, ища сочувствия, и она бессознательно начала защищаться.
– Мистер Хантер, к убийству быть готовым нельзя.
Дрейк крепко сжал губы, в глазах его загорелся упрямый огонек; он хотел резко возразить, но Годшо не
