– Доктор Голдинг… – робко произнесла Мэгги. – Я хотела объяснить кое-что по поводу денег за курс психотерапии… – Он вскинул голову, предостерегающе поднял руку, заставляя ее замолчать, но Мэгги тем не менее быстро заговорила: – Дело в том, что деньги мне дала подруга. Я не хотела брать, но она настояла, сказав, что мне непременно надо 'промыть мозги', и я согласилась, пообещав ей вернуть деньги при первой же возможности.
Доктор молчал, и Мэгги разнервничалась.
– А вторая проблема, как вы наверняка догадались, связана с моей работой, – печально продолжила она. – Понимаете, этот мой начальник… мистер Бриннон… – Она сделала паузу, глубоко вдохнула и выпалила: – Он ко мне пристает!
– Что? – Доктор подался вперед, и лицо его стало жестким и даже злым. – Пристает?
– То есть я неверно выразилась, – попыталась исправить положение Мэгги. – Не то чтобы пристает… Он… заигрывает со мной. Это трудно объяснить…
– А вы попытайтесь, – попросил Голдинг. – Опишите его манеру поведения с вами. Что он говорит и делает.
– Ну вот вчера… – начала объяснять Мэгги, мысленно ругая себя за то, что затронула столь щекотливую тему, – Мистер Бриннон специально стоял около моего стола и ждал, когда я появлюсь на работе. Проверял, не опоздала ли я. А затем попросил меня зайти к нему в кабинет.
– А вы вчера опоздали?
– Немного, – смущенно призналась Мэгги.
– И что было дальше?
– Я зашла к нему в кабинет. Мистер Бриннон сидел за столом и молча смотрел на меня. Потом сказал: 'Вы, Мэгги, очень симпатичная молодая женщина и, похоже, даже не подозреваете о том, насколько вы хороши и привлекательны'. – Произнеся эту фразу, Мэгги густо покраснела.
– И что дальше? – спросил доктор, заметив ее смущение. – Не стесняйтесь, рассказывайте.
– Мистер Бриннон поднялся из-за стола, подошел и положил руку мне на плечо, – призналась Мэгги. – Сказал, что сожалеет о том, что был со мной груб накануне, и пригласил на ленч. Мол, за ленчем мы с ним обсудим мои частые отлучки с работы.
– Так… – промолвил доктор Голдинг. – Значит, пригласил на ленч… И что же вы?
– Я сбросила его руку и направились к двери. А на пороге сказала, что у меня свои планы относительно того, где и с кем сегодня обедать. Мой начальник покраснел от гнева и процедил сквозь зубы: 'Вам будет трудно найти другую работу без положительных рекомендаций с предыдущей, мисс Айви'.
– И часто случаются подобные… инциденты? – осведомился доктор Голдинг.
– Да каждую неделю! – простодушно отозвалась Мэгги. – Но вообще-то, доктор, я не такая плохая работница, какой меня пытается выставить мистер Бриннон. Я трудолюбивая, исполнительная, внимательная, а если раз или два в месяц и пропускаю по нескольку часов, то на моей работе это никак не отражается. А мистер Бриннон грозится вычитать из моей зарплаты деньги за пропущенное время.
– А сколько… вам платят? – на мгновение замявшись, поинтересовался Голдинг.
– Я получаю семь с половиной долларов в час. Доктор плотно сжал губы.
– Но это оттого, что я считаюсь временным работником, – покраснев, быстро заговорила Мэгги. – Когда меня переведут на постоянную ставку, я буду получать больше и пользоваться всеми социальными льготами: больничным, медицинской страховкой, оплаченным отпуском. – Она оборвала себя на полуслове, осознав, что шансы получить все перечисленные ею блага призрачные. Удержаться бы вообще на этой работе! Мэгги робко взглянула на сидящего напротив с хмурым видом доктора и, вздохнув, продолжила: – Честно говоря, порой мне так не хочется идти на работу! Как представлю, что около моего стола стоит мистер Бриннон и… злорадно ждет, опоздаю я или нет! А потом пригласит в свой кабинет и заведет разговор о совместном ленче…
Мэгги машинально потянулась к коробке с бумажными салфетками, но тотчас отдернула руку. Если она снова расплачется, нос покраснеет и распухнет, лицо покроется пятнами. Нет, в присутствии доктора Голдинга опять выглядеть столь же непривлекательно, как во вторник, ей не хотелось.
Мэгги несколько раз глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться, и на мгновение закрыла глаза. В такие минуты она начинала мечтать о будущей счастливой жизни… Обычно Мэгги представляла уютный красивый собственный дом с камином, ухоженный сад с цветами. Кстати, о доме. Это и был третий вопрос, беспокоящий Мэгги. Она открыла глаза и, смущенно улыбнувшись, произнесла:
– Ну и третья проблема, которая доставляет мне много огорчений, это дом, в котором мы с Тимом живем. И дом, и район, в котором он находится.
При упоминании об 'Эмбаркадеро-Армс' у Мэгги окончательно испортилось настроение и снова защипало в носу.
– Мы с Тимом живем в удаленном промышленном районе города, – тихо сказала она. – И я не чувствую себя там в безопасности.
– А где вы живете? – спросил доктор Голдинг.
– В западном Окленде, в старом доме, расположенном поблизости от нескольких фабрик. – Мэгги показалось, что на лице доктора отразилась тревога, и, чтобы смягчить свои последние слова, она торопливо добавила: – Но у меня неплохие соседи… точнее, соседка.
– Вы не чувствуете себя защищенной, очевидно, оттого, что жить там небезопасно, – задумчиво промолвил он. – В прошлый раз вы что-то говорили про плохие дверные замки. Расскажите подробнее, что у вас с замками.
Этот вопрос очень удивил Мэгги. Она ожидала чего угодно, но только не детального обсуждения с психотерапевтом темы дверных замков. Но наверное, доктор Голдинг знает, что надо спрашивать.
– Да ломаются постоянно, – махнув рукой, сказана Мэгги. – И тогда мы с Тимом не можем попасть в
