Он вдруг замолкает.
Барбара, опустив голову, смотрит на свои ладони, аккуратно сложенные на коленях, будто перед молитвой, и на мгновение ему кажется, что его рассказ ее тронул, что ему удалось как-то затронуть душу этой прекрасной незнакомки. Может, она молится за него или даже плачет? Неужели он довел бедную девушку до слез? Его переполняет глубокая нежность к этой Барбаре. Он накрывает ее ладонь своей, и вдруг понимает, что девушка пишет сообщение. Всё это время, пока он рассказывал ей об Эмме, у нее в руках мобильник, и она писала сообщение! Декстера вдруг охватывает ярость и отвращение.
— Что ты делаешь? — дрогнувшим голосом спрашивает он.
— Что?
— Что ты делаешь, чертова дура? — кричит он, размахивается и ударяет ее по рукам. Телефон летит через весь зал. — Я с тобой разговариваю!
Барбара кричит на него в ответ, обзывает психом, спятившим придурком, а потом зовет вышибалу. Это тот же здоровяк с бородкой, что был с ним так любезен у входа, только теперь он без слов кладет свою огромную руку ему на плечи, другой подхватывает за талию, поднимает, как ребенка, и тащит через весь зал. Присутствующие удивленно оборачиваются, а Декстер кричит через плечо: «Ты тупая, тупая корова, тебе никогда не понять!» Он бросает на Барбару последний взгляд — та стоит, показывая ему оба выпрямленных средних пальца, и смеется над ним. Вышибала толкает ногой дверь пожарного выхода, и Декстер оказывается на улице.
— Моя кредитка! Там моя кредитка! — говорит он, но, как и все остальные, вышибала лишь смеется ему вслед и захлопывает дверь.
Декстер в ярости выбегает на дорогу и машет руками, пытаясь остановить одну из многочисленных черных машин, но все они проносятся мимо: водители не желают подвозить психа, выскочившего на проезжую часть. Он делает глубокий вдох и возвращается на тротуар; прислоняется к стене, ощупывает карманы. Они пусты; пропал бумажник, ключи — и от машины, и от квартиры. А тот, кто украл его бумажник, теперь узнает также, где он живет — его адрес значится на водительском удостоверении. Теперь придется менять замки, а к обеду придет Сильви и приведет Жасмин. Он ударяет стену ногой, прислоняется головой к кирпичам, снова роется в карманах и находит в кармане брюк скомканную двадцатифунтовую купюру, влажную от мочи. Двадцати фунтов хватит, чтобы добраться до дома. Он разбудит соседей, возьмет запасной ключ и проспится как следует.
Но двадцати фунтов хватит и на то, чтобы добраться до города, а сдачи хватит еще на стаканчик чего-нибудь, или даже на два. Поехать домой или забыться? С усилием выпрямившись и пытаясь выглядеть трезвым, он останавливает такси и едет в Сохо.
Гладкая красная дверь в переулке рядом с Бервик-стрит приводит его в подвальный притон; десять, а может, пятнадцать лет назад это место было для него последним пристанищем. Помещение неопрятное, без окон; здесь темно, клубится табачный дым и полно людей, пьющих из пластиковых стаканчиков или прямо из банок. Опираясь на соседей, он подходит к пластиковому столу, служащему по совместительству стойкой бара, но вдруг сознает, что у него кончились деньги: он всё отдал таксисту, проморгал сдачу. Придется сделать то же, что и раньше, когда у него кончались деньги, — умыкнуть первый же стакан, оставленный без присмотра. Он возвращается в зал, натыкаясь на людей; те осыпают его бранью, но он не обращает внимания. Взяв банку пива, которую кто-то забыл, осушает ее до дна, затем смело хватает вторую и забивается в самый угол. Декстер вспотел, он находится возле колонки, из которой несется музыка, глаза его закрыты, пиво стекает по подбородку на рубашку, и вдруг кто-то толкает его в грудь, отталкивает к стене; кто-то спрашивает, какого черта он делает, какого черта крадет чужую выпивку. Он открывает глаза и видит старика, приземистого, как жаба, с красным лицом.
— Вообще-то, это мое, — отвечает Декстер и сам смеется над тем, насколько неубедительны его слова.
Жаба скалится, обнажив желтые зубы, и показывает кулак, и Декстер вдруг понимает, что хочет именно этого — он хочет, чтобы старик его ударил.
— Убери руки, старый урод, — бормочет он, а потом все кружится перед глазами, и он слышит странный звук, похожий на разряд статического электричества. И вот он уже лежит на полу, закрыв лицо руками, а старик бьет его в живот, ударяет каблуком в спину. Декстер вдыхает зловонный запах коврового покрытия, а потом вдруг плывет лицом вниз: шестеро мужчин подхватывают его за руки и ноги, как в школе в его день рождения, когда его бросили в бассейн, и он смеется и визжит, а они несут его по коридору через кухню и выбрасывают в переулок. Он падает на груду пластиковых ведер. По-прежнему смеясь, скатывается на жесткую грязную землю, чувствует вкус крови во рту, горячий, металлический, и думает: что ж, именно этого она бы хотела. Именно этого она бы хотела.
