также начисто лишенный разных глупых предрассудков вроде совести, щепетильности или чести. Правда, человека таких выдающихся душевных качеств придется тщательно контролировать и не давать ему спуску, но Енси был готов к этому.
Капитан подал знак, и Раф, проявив похвальную сообразительность, откупорил кувшин. Когда он разлил вино по чашам, в воздухе распространился тонкий, немного пряный аромат.
— Итак,— голос Старой Гиены звучал вкрадчиво,— я хочу поговорить с тобой об этих ванирах, что плывут за нами следом. Кстати, на их корабле находится половина всей добычи.
Раф кивнул и выжидающе посмотрел на капитана.
— А людей у них…— задумчиво протянул Енси.
— Людей у них намного меньше, чем у нас,— подхватил Раф,— особенно после ночного боя в устье Хорота. Ведь они взяли на абордаж галеру. Да ваниры и раньше понесли серьезные потери, в замке.
— Так-так,— подбодрил его капитан,— продолжай, юный друг мой.
— Я думаю,— произнес Раф,— что сейчас на борту «Дракона» вряд ли наберется больше полусотни человек.
— Согласен,— кивнул капитан.
— Ну а у нас бойцов — вдвое больше.— Раф многозначительно подмигнул. Енси улыбнулся в ответ. Между ними установилось полное взаимопонимание.
— Но ведь если «Гром» попытается подойти вплотную к «Дракону», ваниры сразу сообразят, что это неспроста,— сказал Раф.
— Верно.— Старая Гиена внимательно смотрел на собеседника.— Ну а если, например, произойдет обратное, и «Дракон» попытается подойти к «Грому», а?
— Как это? — растерялся Раф.
— Увидишь,— многозначительно заверил Енси.
Заслонившись правой ладонью от лучей солнца, капитан Грейп обозревал горизонт за кормой «Морского Дракона». Его беспокоило, нет ли погони. Но горизонт был чист, паруса мессантийских галер не вздымались. Что же, прекрасно. Кажется, дело выгорело. В трюме «Дракона» лежит очень внушительная добыча, с которой не стыдно вернуться домой, в Йомс.
— Эй, капитан, погляди-ка, что это творится?
Грейп медленно обернулся.
— Посмотри, что там с «Громом»! — Только что прибежавший на корму вахтенный тревожно смотрел на капитана.
— А что с ним может быть? — сказав это, Грейп неторопливо двинулся к драконьей голове, чтобы взглянуть на идущий впереди бараханский корабль. Подойдя к форштевню, он удивленно присвистнул.
— Пожар у них, что ли?
Над бараханской галерой подымались клубы черного жирного дыма. Они густели прямо на глазах. Вдруг широкий, темно-синий парус «Грома» пополз вниз и лег на палубу. Потеряв ход, бараханский корабль беспомощно закачался на волнах.
— Но почему они вдруг загорелись? — удивился Грейп.— Неужто эти олухи умудрились по неосторожности поджечь собственный корабль? Наверное, они крепко перепились, празднуя победу…
— А ведь у них на борту полно золота и серебра,— сказал подошедший Орм.
— Верно,— кивнул Грейп.— И будет очень жаль, если оно уйдет на дно. Ведь за эти сокровища заплачено кровью. В том числе и ванирской… Слышишь?
Со стороны бараханского корабля доносились отчаянные вопли.
— Похоже, им там приходится несладко…— вздохнул старик.
— Не испытываю к ним ни малейшей жалости,— покачал головой капитан.— Глупцы, умудрившиеся поджечь свой собственный корабль, иной смерти и не достойны. Но вот сокровища… Эх, мало нам приключений!.. Теперь вот еще придется помогать им тушить их проклятую галеру.
Приняв решение, он обернулся к команде.
— Эгей, парус спустить! Живо, живо! Вот что, волки мои: наши никчемные союзнички, похоже, умудрились устроить у себя на палубе пожар. Южане, что с них взять! Придется теперь тушить их. А ну-ка, хватайте весла и малым ходом — вперед! Самым малым и подходите к галере осторожно, чтобы пламя на нас самих не перекинулось! Эй, кто там у руля?! Правь к наветренному борту! Так, теперь слушайте меня те, кто свободен от весел: хватайте веревки, ведра, а как причалим — сразу прыгайте на борт этой треклятой галеры и помогайте заливать пожар!
По мере приближения крики с палубы бараханского корабля, слышались все явственнее. Подойдя к «Грому» вплотную, корабль ваниров осторожно коснулся его высокого борта. Толчка нужно было обязательно избежать: ведь при нем на палубу «Дракона» могли посыпаться пылающие головешки.
— Вперед! — скомандовал Грейп. Продев локоть в рукоять кожаного ведра, он ухватился за планшир «Грома», нависший высоко над палубой «Дракона», подтянулся и перескочил на борт своего бедствующего союзника… И сразу понял, что их провели: на палубе «Грома» рядами были расставлены жаровни, в которых дымно пылали дрова, политые смолой.
— Предательство!!! — взревел Грейп.— Бей их! Бей проклятых южан!
Но было уже поздно. Не менее сотни бараханцев, свирепо крича, бросились в атаку. Они буквально смели противника. Ваниров было гораздо меньше, они не ожидали нападения, руки их были заняты веслами и ведрами… Предводитель ваниров изо всей силы запустил ведром в голову ближайшего противника. Ведро было кожаное, слишком легкое для хорошего удара, и бараханец без труда отбил его взмахом абордажной сабли. Следующим взмахом он нанес удар, пришедшийся Грейпу в левый бок. Добротная кольчуга, изготовленная гандерландскими кузнецами, выдержала, однако удар заставил Грейпа опуститься на одно колено. Бараханец промедлил одно мгновение, и эта заминка стоила ему жизни. Стремительно выхватив из ножен короткий, тяжелый меч Грейп взмахнул им и рассек врагу горло.
Когда предводитель ваниров вскочил на ноги, то достаточно было одного лишь беглого взгляда, чтобы понять всю безнадежность их положения. Палубу «Дракона» от носа до кормы заполняла толпа пестро одетых бараханцев. Лишь кое-где еще виднелись рогатые ванирские шлемы. Мгновенно приняв решение, капитан ваниров развернулся и принялся пробиваться на корму вражеского корабля.
— Корк! — взревел он, перекрывая зычным голосом шум схватки.— Корк!!!
Посреди палубы «Дракона» возник какой-то удивительный водоворот из людских тел. Бараханцы разлетелись в стороны, точно тряпичные куклы. А мгновением позже свирепый воин-безумец оказался на палубе «Грома», рядом со своим капитаном.
— Корк, это последний бой! — закричал Грейп, отбиваясь сразу от полудюжины врагов.— Самый последний! Но мы должны убить их вонючего капитана, прежде чем Имир…
Не закончив фразы, Грейп издал торжествующий рев, схватил жаровню с пылающей смолой и метнул ее в толпу бараханцев. Испуганные вопли, гневные крики, звон стали! Грейп, Корк и еще несколько ваниров, оказавшихся поблизости, выстроились плотной группой и стали пробиваться в сторону кормы. Там, на боевой башенке, стоял Енси и наблюдал за ходом боя. Атака, которую предпринял Грейп, была сродни безумию, но казалось, ваниров ничто не способно остановить. Свирепо рубя мечами, они двигались вперед, ступая то по доскам палубы, то по трупам, то по спинам гребцов, которые в панике пытались забиться под скамьи. Прикованные цепями, рабы были совершенно беспомощны и беззащитны в этой свирепой схватке, что бушевала вокруг и волнами перекатывалась через их головы…
Грейп вел своих бойцов вперед, и атаки бараханцев не могли остановить их. Когда ваниры шли плечом к плечу, защищая один другого, то поразить кого-нибудь из них становилось для противника почти невыполнимой задачей. Вначале на лице Старой Гиены, наблюдавшего за этой атакой, играла снисходительная усмешка, но потом ее сменило озабоченное выражение. Перегнувшись через ограждение башенки, Енси отдал короткое приказание десятку темнокожих копейщиков, облаченных в широкие одежды из легкого цветастого шелка и причудливые тюрбаны. Эти воины принадлежали к личной охране капитана. Пока что они не принимали участия в сражении. У каждого из них имелось по полдюжины коротких копий.
Пронзительно вскрикнув, темнокожие воины метнули копья в наступающего противника. Несколько ваниров упали. Упали и трое бараханцев, случайно попавших под удар, но это нисколько не смутило
