Западном море! Но вот этот сброд совершенно не годился в качестве команды боевого корабля. Что же, тем хуже для них.
Итак, Ремидио догадался, кто этот чумазый парнишка, и, понимающе кивнув Соне, отвернулся, устремив взгляд в морскую даль. Где-то там, на северо-востоке, находилось побережье Зингары, Кордава, родной дом… По расчетам Ремидио, до берега было миль тридцать. Только вот как туда добраться? Особенно его тревожило то, что ветер, дувший с востока, мало-помалу нес «Гром» к Барахским островам, до которых тоже было не так уж далеко. Итак, они в самом скором времени могут снова попасть в плен к пиратам. Не было никакого желания опять оказаться в их руках… Ремидио попытался найти какое-нибудь решение, но хмель шумел в его голове, лишая возможности соображать. За время плена юноша совершенно отвык от горячительных напитков и теперь чувствовал себя больным и неспособным к каким-либо осмысленным действиям. А, пропади оно все пропадом! Зингарец поднялся на ноги и нетвердо зашагал к сходням, что вели в трюм. Может, там найдется бочонок, в котором еще осталось хотя бы немного вина? Ремидио успел сделать всего несколько шаг в, как вдруг его хлопнули по плечу. Зингарец резко обернулся.
— Я хочу поговорить с тобой,— негромко сказала Соня.
О боги, что за глаза! Точно два изумруда. А лицо — чумазое… Ремидио усмехнулся.
— Если тебя отмыть, ты будешь прехорошенькая,— сказал он.
— Потише,— строго оборвала девушка.— Ну а ты, если протрезвеешь, возможно, начнешь соображать. Во всяком случае, ты выглядишь немного умнее остальных.
— Спасибо на добром слове,— кивнул в ответ Ремидио.
— Тогда ты и сам должен понимать, что пора убираться с палубы этого корабля, если конечно мы не хотим снова очутиться в плену.
— Полностью с тобой согласен.— опять кивнул Ремидио,— Но как это сделать, вот вопрос? До материка — не меньше тридцати миль, вплавь не доберешься.
— Верно, вплавь не доберешься,— эхом отозвалась девушка,— А вот на лодке — запросто. Видишь лодку там, возле носовой башенки?
Ремидио несколько раз моргнул и потряс головой.
— Кажется, я — дурак.— сказал он с чувством.
— Верно. Пьяный дурак,— согласилась Соня.— Вот что, ты сейчас иди к лодке, а я позову еще одного человека, пусть он тоже отправится с нами.
— Кого это? — спросил Ремидио.
— Лекаря.
Ремидио потер виски, стремясь хоть немного разогнать хмель, и направился к лодке. Она была небольшая, с узким остроносым корпусом. Вряд ли в ней можно было перевести большой груз, но зато, она, кажется, была довольно быстроходной. Надо постараться не привлечь внимания, когда будем спускать ее на воду, подумал Ремидио. Стоит еще десятку человек последовать нашему примеру, и нам самим не найдется места. К счастью, уже вечер — скоро стемнеет. Он сел на палубу, прислонившись спиной к борту, и принялся ждать. Вскоре появилась Соня. Она несла кувшин воды и небольшой мешок с сухарями.
— Эй, паренек! — заорал какой-то громила, один из многих, бесцельно бродивших по палубе.— Что это у тебя в кувшине, а? Вино? Ну-ка, тащи сюда, живо!
— Закрой пасть и оставь парня в покое! — рявкнул Ремидио.
— Это кто там такой грозный? — не унимался громила.— Может, отправить тебя за борт, чтобы остыл немного?
— Вот ведь скотина, сожри его Нергал,— вполголоса проворчал Ремидио.
Соня с размаху грохнула глиняный кувшин о палубу.
— Очумел? — воскликнула она.— Последнее вино вы, пьянчуги, выжрали ещё до полудня. Иди проспись! Похмеляться нечем…
Громила тупо уставился на мокрое пятно, расплывавшееся возле его ног.
— Вода? — спросил он,— Так у тебя в кувшине была простая вода? Что же ты сразу не сказал? Не стоило и шум поднимать…
Сразу потеряв интерес к происходящему, громила бесцельно побрел прочь.
— Придется отправляться в путь без воды,— вздохнула Соня.
— Впрочем, до берега недалеко, так что потерпим.
Она кинула в шлюпку мешок с сухарями.
— Это нам на дорогу. До Кордавы довольно далеко.
— Молодец, что позаботилась об этом,— сказал Ремидио.— А я вот не сообразил.
— Ты много чего не сообразил,— пожала плечами девушка.
Услышав эти слова, зингарец слегка нахмурился.
— Кстати, как тебя зовут? — спросил он после недолгого молчания.
— Соня.
— А меня — Ремидио… Да, а где же лекарь? Ты говорила, что он отправится с нами.
Соня печально покачала головой.
— Менг отказался плыть. Он говорит, что на борту находится много раненых, которые умрут без его помощи… Странный человек. Но очень хороший.
— Дурак,— отрезал Ремидио.— Впрочем, пусть делает, что хочет. Нам-то что…
Теперь нахмурилась уже Соня:
— Менг говорит, что мы могли бы взять с собой около десятка человек.
— И думать не смей об этом! — воскликнул зингарец.— Ты ведь не хочешь, чтоб началась драка за места в лодке? Может, все это дурачье и попадет снова в плен к пиратам, однако они будут сами виноваты в этом. Незачем было превращать превосходную боевую галеру в беспомощное корыто, которое тащится по воле волн и ветра. Они ведь даже рулевые весла и те уничтожили.
— Все равно мне жаль этих людей,— ответила девушка.— Им пришлось много, слишком много перенести…
— Возможно, ветер переменится,— предположил Ремидио,— и тогда корабль принесет к берегам Хайбории.
— Или наоборот, унесет прочь, куда-нибудь в пустынные моря Южного предела. Тогда их судьбе не позавидуешь.
— Повторяю, они сами виноваты! — Ремидио начал терять терпение, в его голосе появились металлические нотки.
— Да, конечно, ты прав,— вздохнула девушка.
Вдвоем они освободили канаты, закрепленные в блоках. Лодка соскользнула с борта и повисла над водой, чуть заметно покачиваясь. По мере того как канаты сматывались, она опускалась, приближаясь к водной глади. Раздался негромкий плеск, и суденышко оказалось в своей родной стихии.
Они гребли. Гребли всю ночь, до утра, время от времени меняясь местами, чтобы одна рука не уставала больше другой. Когда рассвело, Ремидио велел Соне идти отдыхать. Девушка отказалась, и тогда он прогнал ее силой. Соня была слишком измучена, чтобы спорить. Пройдя на корму, она прилегла там на узкой скамье и уснула, точно провалилась в непроницаемую глухую тьму. Последнее, что она видела перед этим,— осунувшееся, но решительное лицо Ремидио, продолжавшего ворочать тяжелыми веслами…
Проснувшись, она некоторое время лежала неподвижно и с закрытыми глазами. Сон освежил ее, хотя и не избавил от усталости полностью. Тупо ныли предплечья и спина, натруженные целой ночью гребли. По-прежнему, не двигаясь, девушка прислушивалась к своим ощущениям. Солнце поднялось уже высоко и довольно сильно припекало. Его лучи, проникая сквозь ресницы и веки, зажигали в закрытых глазах теплые оранжевые пятна. Тихонько шуршали волны, скользя вдоль борта лодки, где-то далеко крикнула чайка, а больше ничто не нарушало тишины, что стояла над морем. Ее спутник: уснул он, что ли? И если это так, то куда несет лодку? Соня резко открыла глаза и резко села. А уже в следующий момент она услышала тихий смех Ремидио.
— Ты чего так вскинулась? — спросил зингарец с едва заметной ехидцей в голосе.
— Неважно,— ответила Соня. Она уже увидела, что опасения оказались напрасными. Пока девушка спала, Ремидио соорудил мачту из запасного весла. В качестве паруса он использовал тент, а вместо рея
