Да, таким способом она сумеет хоть немного отплатить Джули за шоколад, номер в «Редженси», а главное – за возможность краешком глаза взглянуть на новый, волшебный мир.
– Прямо сейчас? И мы успеем к полудню?
– Ну… – протянула Жанна и умолкла.
Она буквально лишилась дара речи при виде восторженного личика Джули, уверенной, что подруга сумеет решить все ее проблемы одним взмахом волшебной палочки. Как объяснить ей, что научиться читать нелегко – куда труднее, чем нацепить на себя парик? Но Джули столько лет стремилась попасть в кино и всего добилась сама… Она заслуживает победы. И Жанне страстно захотелось ей помочь, придумать что-то необыкновенное.
Они молча посмотрели друг на друга, и Жанна увидела, как в глазах Джули сверкнула безумная идея – точное отражение ее собственной.
– Ничего не выйдет! – хором воскликнули они и очень удивились.
И тут Жанна услышала свой собственный застенчивый голос, который опрометчиво произнес:
– А вдруг получится?..
Глава 9
– Номер пятый. Мисс Джули Фрэнсис.
Фернан Ким слегка подался вперед и, тронув за плечо мужчину, сидевшего впереди, шепнул:
– Это та самая, о которой я вам говорил. – Он махнул рукой своему помощнику, терпеливо дожидавшемуся возле двери. – Одну минуту.
И Фернан внимательно прислушался к себе, столь же терпеливо выжидая, пока пройдет неожиданно охватившее его при звуке этого имени возбуждение. Так-то оно лучше. Надо сохранять объективность. Нет ничего важнее первого впечатления. Красота Джули взволновала его, но это не должно повлиять на окончательное решение. Нет, он, как орел, будет парить высоко в небесах, ничего не упуская из виду, подмечая малейшие детали. Промелькнувшая тень, едва заметное движение травы – и птица молнией падает вниз.
Опыт, вынесенный после двадцати лет работы в кино. Фернан готовился снять свой седьмой полнометражный фильм, и у него не было выбора: он должен создать шедевр, а не какую-нибудь там среднюю вещицу. Но, придумывая очередной сюжет, он всякий раз терял частицу самого себя. Попытки начать семейную жизнь неизменно заканчивались неудачей, подобный финал, казалось, был предрешен с самого начала. Как это ни назови: хрупкий союз двух душ, таинственное притяжение атомов, – все распадалось в мгновение ока. И фильм – такая же неопределенность. Какая-то доля секунды – и все может измениться, получится совсем другой фильм, или два фильма, или вовсе ничего не получится. Но Фернан уже привык к этому. Он так часто разбивал лагерь, а потом сворачивал свои шатры, что теперь стал путешествовать налегке.
Говорят, англичане сделаны из камня. Внутреннее спокойствие – вот что привлекло его в Джули. Но, как ни удивительно, в «Чуде» эта девушка сошла со своего пьедестала. Ох уж эти англичане! Они такие угрюмые. Похоже, им кажется, что все вокруг только и думают, как обмануть их. Но за детской обидчивостью скрывается выработанное веками чувство собственного достоинства. Вспомнить хотя бы, как они путешествуют, прихватив карту, плед, шерстяное нижнее белье, чайник и ситечко для заварки… Это восхищало Фернана. Он всегда восхищался умением создавать роль из ничего, на пустом месте. Такой способностью обладают только настоящие профессионалы.
Правда, сам он предпочитал работать с актерами-любителями. Конечно, иногда можно пригласить и какую-нибудь перезревшую кинодиву. Эти трудятся, не жалея сил, ибо чувствуют, что слава клонится к закату. А в результате получается хороший фильм. Фильм, в котором актеры наизнанку выворачиваются.
Фернан нахмурился. Куда заведет его выбранный путь? Эта тревожная мысль время от времени приходила ему в голову. А впрочем, дальше двигаться вроде бы уже некуда. В прошлом году он впервые поехал в Китай. Как странно! Отца Фернана, француза-миссионера, направили туда лишь потому, что его жена бегло говорила по-китайски. Хотя родилась и выросла уже в Сан-Франциско.
В чеонгсаме[15] ее вполне можно было принять за местную жительницу, если б не широкая американская улыбка, Фернан рано понял, что внешность обманчива и жизнь гораздо сложнее, чем кажется.
То же самое и с Китаем. Детские воспоминания о Пекине со временем превратились в сон, в мираж. Синие рисунки на фарфоровых тарелках; изображающие плакучую иву возле мостика через ручей. Лицей, где французский язык звучал странно, словно птичий щебет. Сад с беседкой, выкрашенной зеленой краской. И еще в памяти остались дерево, увешанное фонариками, тишина и дождь. Тот Китай давно исчез, все изменилось. А может, и не все. Ким, этот гибрид, цыган, дитя трех континентов, считал, что продолжает дело своего дедушки по материнской линии – владельца прачечной. Дед стирал грязное белье, а внук отмывает и выставляет на всеобщее обозрение человеческие страхи и надежды.
– Впустите ее.
Дверь распахнулась. Фернан нахмурился, приготовившись к встрече с Джули.
– Очевидно, произошла ошибка. Вы не Джули Фрэнсис.
Волосы и глаза похожи, а вот лицо и жесты – другие. Эта девушка вся трясется. Она напрочь лишена самообладания Джули, ее мраморного безмятежного спокойствия.
– Я и не говорила этого, – пролепетала незнакомка так тихо, что Фернан едва расслышал.
И все же девушка не отступала. Она вела себя с какой-то нервозной настойчивостью, в точности как птичка, которая топорщит перышки перед нападающей змеей.
– В таком случае… – Фернан вежливо, но решительно качнул головой. – Мы только зря теряем время.
Кто бы ни была эта девушка, она не подходит для главной роли. Значит, прослушивать ее не имеет смысла.
– Но я пришла, чтобы прочитать роль.
Заметив, как она побледнела, Фернан преисполнился сочувствия, однако тут же одернул себя, подумав, что впоследствии ему, возможно, придется пожалеть об этом.
– Меня зовут Жанна Фрэнсис. О встрече с вами договаривался мой агент.
Фернан колебался. Следует быть осторожным, в мире кино легко совершить оплошность. А вдруг ее агент – большая шишка? Нет, нельзя прогонять эту девушку. Фернан пожал плечами и пододвинул к краю стола помятый листок бумаги, на котором были запечатлены его ночные фантазии. Что ж, пусть Жанна Фрэнсис погубит, уничтожит их. Такое испытание будет даже полезно.
– Пожалуйста. Ваши реплики подчеркнуты красным. Мой помощник прочтет остальное.
– Это единственный экземпляр?
Фернан даже вздрогнул от удивления. Незнакомка, судя по всему, не обратила на его слова никакого внимания. Она скороговоркой пробегала текст, и в голосе ее звучало нечто, весьма похожее на осуждение. Фернан уже начинал жалеть о собственной мягкотелости.
– Если вам не нравится… – Он протянул руку.
– Нет-нет. Все прекрасно. – Девица вцепилась в листочек так, будто от него зависела ее жизнь. – Вы дадите мне время на подготовку?
– Конечно, нет. – Фернан закатил глаза – разумеется, мысленно. – Здесь вам не «Комеди Франсез».
Он покачал головой. Все ясно: эта актриса работает по системе Станиславского. Просто смешно. Прослушивать ее – пустая трата времени. Она совершенно ему не подходит. И одета как-то странно. Все вещи на размер больше, будто с чужого плеча. В общем, замарашка, причем на удивление невинная. Этакий воробышек, наряженный под павлина. Повинуясь внутреннему импульсу, Фернан подмигнул кинооператору. Что значат в их деле лишние десять минут съемки? Даже забавно будет запечатлеть на пленке эту уличную девчонку в ее взятом напрокат платье.
Все было именно так, как он и ожидал: реплики читались из рук вон плохо, так что он даже не решился прервать прослушивание. К счастью, сцена была короткая. Но только Фернан собрался выставить ее за дверь, как девушка обратилась к нему с вопросом:
– Скажите, мистер Ким…
Какое причудливое сочетание целеустремленности и неуверенности в себе!
