Из-за деревьев медленно выступил огромный, седой от старости волк. Даже в сравнении с остальными он выглядел великаном. Любое его движение излучало мощь и власть, однако лета брали свое, и в широкой груди что-то глухо рокотало при каждом вздохе. Высокий, словно откормленный вол, хотя по-прежнему тощий и жилистый, хищник пошел прямо на Бомена, не сводя с него желтого взгляда.
Мальчик не дрогнул. Звери почтительно расступились, вожак миновал их и встал над храбрым ребенком. Внезапно долгое, лохматое тело содрогнулось, волк припал на задние ноги, а потом и вовсе растянулся ничком. Голова тяжело возлегла на вытянутые лапы, глаза неотрывно жгли душу Бомена. Стая последовала примеру седого предводителя. Все как один улеглись на дорогу вокруг неразлучной троицы.
Внезапно Бомен осознал, что нужно делать. Он медленно протянул вперед окровавленную руку; отец волков обнюхал ее, подняв морду. После чего высунул длинный нежно-розовый язык и лизнул рану.
Мальчик уселся на землю со скрещенными ногами. Хищник опустил ему голову на колени. Взгляды скрестились, и в эту минуту человек и зверь поняли друг друга, как никогда.
– Они ждали нас, – проговорил Бомен, сам еще до конца не веря, что проник в мысли волка.
– Для чего?
– Чтобы сразиться с Морах.
При звуке ненавистного имени стая ощетинилась. И словно потянуло холодом. Вожак поднялся, за ним покорно встали прочие. Старый волк задрал голову к небесам и снова тоскливо завыл. Услышав древний клич, орлы-великаны принялись быстро снижаться, выписывая круги; в конце концов, несколько раз обмахнув головы детей могучими крыльями, они сели на землю вторым защитным кольцом.
Бомен посмотрел в черные глаза птиц, в желтые очи волков: они сияли мужеством и гордостью.
Друзья без лишних слов последовали за ним. Что и говорить, Бомен обладал даром проникать в недоступное для остальных. Расправив сильные крылья, орлы взмыли в воздух. А звери и дети двинулись дальше по Великому Пути, в горы.
Мампо еле переставлял измученные костлявые ноги. Зная, как пугает товарища одиночество, близнецы старались держаться рядом. Но слишком скоро наступил миг, когда Мампо почувствовал, что не может больше идти. Несчастный уселся наземь и горько заплакал.
– Не бросайте меня! – жалобно скулил он. Предводитель стаи увидел это и все понял. Повинуясь его мудрому взгляду, один из сильных молодых самцов подбежал и прилег рядом с Мампо.
– Залезай, он тебя повезет.
Близнецы не осмелились подсадить мальчика. После пары неудачных попыток тот кое-как взобрался хищнику на хребет и крепко вцепился в косматую шкуру. Путешествие продолжилось гораздо быстрее.
Со временем Кестрель и Бомен сбили ноги, и волки приняли их на свои спины. Наконец-то звери смогли покинуть открытую дорогу, побежав знакомыми только им тропами. Став седоками, дети стремительно помчались к цели, окруженные серой стаей, под сенью из непроглядных крон и под небесным прикрытием крылатых великанов.
И вот они достигли студеных высоких склонов, где клочья тумана цеплялись за маковки длинных сосен. Лес поредел, и теперь, оглядываясь через плечо, странники видели несметное волчье воинство, что струилось за ними по земле, насколько хватало зрения. А небеса казались черными от бесчисленных птиц.
Гора, цель всего долгого путешествия, уже ясно вырисовывалась впереди. Такой огромной выглядела она, что в душе близнецы отчаялись достигнуть немыслимо высокой, ровной, как стол, вершины. Хуже того: одолев очередной крутой подъем, юные странники увидели далеко под ногами лесистую долину и с ужасом поняли, что толком и не начали восхождения.
Тропа змеилась вниз и наконец пропадала, огибая скалу. Волки замедлили бег, затем и вовсе пошли, меж тем как орлы кружили ниже и ниже. У поворота хищники встали будто вкопанные и разом, легли на землю, явно приглашая седоков сойти. Троица так и сделала. Крылатая стая опустилась на склон, на траву и деревья.
Кестрель посмотрела на брата: что дальше? Но мальчик не знал ответа. На сей раз первым тронулся с места Мампо.
Едва оказавшись опять на ногах, он, к изумлению близнецов, зашаркал вниз по дорожке со всем проворством, на которое был способен, словно тайная неодолимая сила подгоняла его.
– Постой, Мампо!
Не слыша друзей, постаревший мальчик шагал себе дальше и даже вытянул руки, как будто впереди находился мощный магнит. Бомен обернулся на великое серое воинство. Некоторые хищники сидели, другие продолжали лежать с высунутыми языками, тяжело дыша и не сводя желтых глаз с вожака. Тот чутко принюхивался, задрав голову, и чего-то ждал. Мальчик потянул носом воздух.
– Дымом пахнет.
– Все равно пошли, мы же не предатели.
Мампо уже скрылся за скалой. Брат и сестра двинулись следом. Резкий поворот – и перед ними раскинулся необычайный пейзаж. Прямо под ногами вновь лежал Великий Путь, просторный и открытый всем ветрам, а по нему брела целая процессия. Мампо слился с толпой постаревших детей, одинаково ссутулившихся, прихрамывающих от слабости, но так же, как и он, протягивающих куда-то костлявые руки. Забывшись, друг близнецов чуть ли не бежал вперед, громко стонал на ходу и взывал, задыхаясь, хрипловатым старческим голосом:
– Возьми меня! Возьми меня!
Седовласые дети стремились к источнику дыма – расщелине шириной с дорогу, той самой, где Великий Путь уводил в скалу. Точнее – в яркое пламя. Языки огня взвивались к небесам и дымными струйками растворялись в воздухе. К этим-то огненным вратам и спешили сгорбленные карлики, обгоняя друг друга, размахивая высохшими руками, поминутно испуская один и тот же страдальческий клич:
– Забери меня! Я хочу вернуть юность!
Теперь Мампо и впрямь побежал, неуклюже и тяжело, но так, как если бы от этого зависела его жизнь.
Кестрель бросилась за ним, однако было уже поздно. Недавний школьник торопился в костер, словно ему не терпелось поскорее свести счеты с жизнью. Постаревшие дети вокруг вели себя столь же безумно: ковыляли все быстрее, спотыкались и продолжали бег. У самого входа их жадно протянутые руки повисали плетьми, и несчастные жертвы шагали вперед, не выказывая ни страха, ни боли. Что происходило с ними потом, девочка не могла разглядеть, ибо фигуры бесследно таяли в ослепительном пламени.
Бомен догнал сестру и встал подле нее. Близнецы безмолвно смотрели на гигантскую расщелину, изрыгающую дым и огонь. На глазах у товарищей Мампо ринулся в полымя.
– Возьми меня! Верни мне юность!..
Мольбы умолкли, дряхлый ребенок перешел на сбивчивый шаг и наконец позволил ярким языкам поглотить себя без остатка. Отчаянные вопли замерли на устах брата и сестры, так и не вырвавшись наружу. Потрясенные близнецы молча стояли рядом. Девочка взяла холодную ладонь брата.
И дети, рука в руке, отважно двинулись к ревущему огню. Великий Путь подходил к концу.
Глава 20
В полымя
Приближаясь к огромной расщелине, близнецы все явственнее чувствовали немилосердный жар и удушливый запах гари. Почему же седовласые карлики ничего не боялись? Почему без единого вскрика устремились в самое пекло?.. Бомен и Кестрель неуклонно шли вперед, и лишь сильнее сжимались их переплетенные пальцы.
Когда сияние сделалось невыносимым, брат и сестра зажмурились. Странным образом горячее пламя не обжигало кожу.
Шумы леса и горных ручьев внезапно умерли, проглоченные тишиной. Даже собственные шаги казались
