иногда вставала и обращалась к энциклопедии.
Вообще, мне не нравятся современные кроссворды. Обычно разгадываю их все минут за десять, и ничего нового в моей голове не прибавляется. Но этот выгодно отличался от всех других.
Потом я долго читала купленную недавно книжку, пока мне не надоело. К вечеру я обнаружила, что очень хочу есть. Я прошла в кухню, достала из морозилки пельмени, собственноручно приготовленные в прошлое воскресенье, и еще раз убедилась, как это удобно: забить пельменями камеру и не переживать потом, что нет времени приготовить обед.
Я отварила себе полтора десятка, полила соусом и подумала, что Ольга-то мне так и не позвонила. Она ведь обещала!
Я поела, потом сама набрала номер сестры. Никто не отвечал. Странно, неужели она до сих пор торчит у своего профессора? Она же стеснялась даже идти к нему домой! Ну, Оля! Что же она там делает? О чем можно столько времени разговаривать? И как она собирается возвращаться домой, она же боится каждого шороха!
Я включила телевизор и снова залезла на кровать. Может быть, Ольга встретилась со своим Константином? Я вспомнила бледное, узкое лицо, черные прямые волосы сестриного поклонника и подумала, что он, пожалуй, ничего. Во всяком случае, не похож не постоянно разглагольствующего алкоголика, постоянно рассуждающего о роли искусства для общества. Вполне приятный молодой человек. Только глаза почему-то у него очень грустные.
Ольга позвонила только в половине одиннадцатого, когда я уже и не надеялась ее услышать. Я даже не узнала сперва ее голос. Потом поняла, что Ольга просто захлебывалась рыданиями:
– Поля, Поля, – кричала она, – это такой кошмар, такой ужас! Меня только что чуть не сбила машина! Она проехала почти по моим ногам!
– Что ты говоришь? – не поверила я своим ушам.
– Я тебе говорю, что на меня неслась машина! И меня хотели убить!
– Господи, почему ты так решила, Оля?
– Потому что… Я тебе потом расскажу. Это касается Маврина!
– Ты как? Я сейчас приеду к тебе! – закричала я в трубку.
– Я не дома. Я звоню от Эдуарда Александровича.
– А что ты у него делаешь до сих пор?
– Он меня спас! – сообщила Ольга.
– Оля, давай, я за тобой приеду? – предложила я. – Назови мне адрес.
Ольга продиктовала адрес, и я опрометью кинулась одеваться, потом бегом бежала по лестнице, так как лифт уже отключили.
Хорошо, что у меня гараж прямо во дворе, за домом. Многим моим знакомым приходится ездить к черту на рога, чтобы поставить машину, а потом возвращаться пешком.
Я быстро завела машину и поехала к дому Завадского. Когда я поднялась и позвонила, дверь мне открыл высокий, седой старик.
– Здравствуйте, Оля у вас? – сразу же спросила я его.
– У меня, у меня, здравствуйте! – поприветствовал меня старик. – А вы, по всей видимости, Полина Андреевна?
– Да, это я, – подтвердила я. – Можно просто Полина.
Я прошла в комнату. Ольга сидела в кресле. Никаких страшных ран и переломов у нее не было. Насчет переломов я уверена не была на сто процентов – их же не видно, но судя по тому, что она легко встала с кресла мне навстречу, я могла не волноваться.
– Слава богу, ты приехала! – закричала Ольга, протягивая ко мне руки.
– Что случилось, рассказывай толком.
– Я вышла на улицу, стала переходить через дорогу и вдруг увидела, что на меня несется машина на полной скорости. Я испугалась, хотела бежать, но не знала, в какую сторону лучше… В общем, я растерялась. И вот в тот момент, когда машина уже почти поравнялась со мной и чуть было не сбила меня, подскочил Эдуард Александрович и буквально выхватил меня из-под колес.
– А откуда вы взялись? – спросила я у старика, поняв, что он и есть Эдуард Александрович.
– Понимаете, когда Оля ушла, я почувствовал смутную тревогу. Я еще предложил ее проводить, когда она собиралась идти, но она отказалась наотрез. Но когда она вышла из дома, я посчитал нужным пойти вслед за ней. Ну, и вот… Едва не опоздал.
– А что это была за машина, вы не заметили?
– Ох, нет! Не до того мне было. Помню только, что какая-то очень темная.
– Иномарка?
– Вроде бы нет. По-моему, «Жигули».
– Больше ничего не можете сказать? Ну, кто хотя бы был за рулем, мужчина или женщина?
– Признаться, нет. Не могу сказать.
– Ну, спасибо вам огромное, Эдуард Александрович. Мы, пожалуй, поедем.
– Может быть, мне проводить вас? Хотя бы до машины?
– Да нет, не нужно, благодарю, – ответила я. – Пойдем, Оля. – Спрашивать Ольгу о том, как выглядела машина, было занятием совершенно бесполезным: Ольга была близорукой, и без очков не видела дальше собственного носа.
– Вы тогда позвоните мне, Эдуард Александрович, если что-нибудь узнаете о Маврине, хорошо?
– Обязательно, Оленька. Можешь не сомневаться.
Ольга поднялась с кресла, и мы вышли на улицу. Ольга прихрамывала. Я еще в квартире ощутила исходящий от нее «аромат» коньяка. Это навело меня на одну мысль.
– Послушай, Оля, – подозрительно спросила я. – А может быть, тебе после выпитой бутылочки показалось, что на тебя хотели наехать? Может, ты сама поперлась на красный свет? Ты же ни черта не видишь, да еще выпила?
– Да ты что, Полина? – возмущенно закричала Ольга. – Да я и выпила-то всего-ничего! Да я никогда не хожу на красный свет! И переходила улицу я очень внимательно! Там вообще не было никаких машин! А эта налетела, откуда ни возьмись!
– Ладно, я тебе верю, – усмехнулась я.
Мы сели в машину и поехали ко мне. Оставлять Ольгу одну сейчас было нельзя.
– Поль, я думаю, что это та самая машина, что пыталась сбить тебя. Ты действительно не помнишь, как она выглядела?
– Оля, я тогда чудом жива осталась. Мне не до того быо.
– Жаль, – вздохнула Ольга. – Хоть бы знать наверняка, что это один и тот же человек.
– А ты что думаешь, нас полгорода преследует? – изумилась я Ольгиным словам. – Ясное дело, что это один человек.
Когда мы поднялись в мою квартиру, Ольга села на кровать и принялась рассказывать мне о том, что она узнала у Эдуарда Александровича про Маврина Вячеслава.
– В общем, нужно звонить Жоре, – заключила она.
– Жоре? – очнулась я, до этого думая о том, есть ли у Маврина машина или нет.
– Ну конечно! – убежденно ответила Ольга. – Ведь он же у нас свой человек в милиции. Кто еще сможет нам помочь?
Я не разделяла ее убежденности в том, что нужно звонить именно Жоре. Может быть, можно придумать что-то другое?
– Оля, а может, тебе просто прийти в милицию и сказать, что ты психолог, занимаешься изучением психологии преступника и тебе нужно знать, как именно вел себя Маврин и какое преступление он совершил?
– А от кого я работаю? Где у меня направление в милицию с просьбой о содействии? Зачем все так усложнять, когда можно просто позвонить Жоре?
– Я не хочу звонить Жоре! – в отчаянии закричала я. – Я и так едва наладила с ним отношения после той истории с Павлом! Что я скажу ему теперь? Ты же знаешь Жору!
– Успокойся, Полина! Ты же понимаешь, что это необходимо сделать.
