– Можно, конечно, только ты уж смотри, чтобы ноги больше не подворачивались.
Они вернулись. Дискотека была в самом разгаре. Подростки заняли центр круга, оттеснив младшее поколение, которому, впрочем, эта забава уже надоела.
Наталья обратилась к Маргарите Петровне:
– У вас много таких детей? Девочка совсем неразвита физически. Связки слабые, ноги подворачиваются. Лишний вес опять же...
– Да что вы хотите! Родители теперь целыми днями на работе, в секции спортивные их не водят. А Светиной маме я который год твержу – не покупайте ребенку чипсы и колу, не покупайте, не закармливайте! Так нет же! Чтобы она меня послушала… На словах соглашается, а как до дела доходит… Просто слов нет!
– Пока они здесь, можно что-нибудь сделать. Некоторых детей просто страшно на улицу выпускать. Занятия организовать спортивные, к примеру.
– Неплохая идея! У нас Анна Михайловна отличный физрук! Будем зарядку по утрам делать.
– Да, только упражнения надо подобрать полегче, чтобы дети их освоили.
– Правильно! Так, договорились. Я пойду наших забирать, а то половина десятого уже, а в десять отбой должен быть. Увидимся.
Наталья снова осталась одна. Дети дисциплинированно собрались и отправились спать. Катя была поглощена танцами и общением с Артемом.
Вдруг у Натальи в кармане завибрировал мобильник. Сергей! Она прокричала:
– Подожди, я в тихое место отойду!
Отходить пришлось далеко, Наталья почти бежала.
– Ну, как ты? – спросила она.
– Нормально. А ты? Весело там у вас, однако!
– Да это дискотека.
– Дискотека? – В голосе Сергея прозвучали неодобрительные нотки.
– Да. Дети танцуют. Катька себе ухажера нашла.
– А ты?
– Что я?
– Тоже ухажера нашла?
– Сережа, ты о чем? Здесь из ухажеров старше семнадцати лет никого нет.
– Понятно. Ладно, отдыхай там.
– Да не очень я отдыхаю.
– Вы, женщины, на юге вообще другими становитесь.
Наталья уловила в его словах горечь.
– Сережа, да ты что выдумал! Тут дети, на дискотеке девочка упала, я ее только что успокаивала и зеленкой мазала. Потом мальчик занозу посадил. То есть мальчик сначала. А девочка потом. Мальчику, кстати, десять лет всего. Это чтобы ты лишнего не думал. И вообще, у меня тут другая забота – за Катькой смотреть. Чтобы ее не увели. И чтобы она тут замуж не вышла. Или бабушкой меня не сделала. А потом, мне казалось, меня в Москве ждут...
– А ты об этом еще помнишь? – Сергей смягчился.
– А я об этом и не забывала в отличие от тебя. Ты со мной вообще говорить днем не захотел!
– Наталья, ты с ума сошла! У меня комиссия из департамента проверяла все, что можно и нельзя! Я в сторону отошел, с тобой перемолвиться, за мной дама какая-то, типа, вдруг я указания незаметно по телефону дам, чтобы убрали или еще что! Еле убедил, что с женой разговариваю!
– Подожди, а комиссия-то нормально?
– В порядке. Наташка, я соскучился. Мы тут с котом на Луну воем. Не надо тебе было уезжать!
– Врешь ты все! Коты на Луну не воют!
– Вру. Но соскучился я очень!
Они еще долго говорили непонятно о чем. И когда беседа закончилась, у Натальи отлегло от сердца: кажется, Сергей действительно ее любит. И ждет. Может, вовсе не зря она отважилась впустить его в свою жизнь…
С этими мыслями Наталья отправилась в комнату, дождалась Катю. Только хотела спросить у нее в подробностях, как прошла дискотека, но заглянула Мария Ивановна и позвала отметить приезд.
Глава 2
Приезд праздновали в небольшом холле. За столом чинно устроились педагоги-учителя- воспитатели, две мамы, побоявшиеся отпустить своих детей так далеко, и Наталья. На столе, кроме фруктов и овощей, примостились две бутылки местного вина.
Группа педагогов состояла из руководителя – Маргариты Петровны, молоденькой Марии Ивановны, Нины Константиновны – ровесницы Натальи – и физрука Анны Михайловны. Мамы были представлены высокой блондинкой, которую звали Галина, и очень тихой женщиной по имени Марина.
Вино разлили в одноразовые стаканчики. Получилось примерно по полстаканчика на человека. Но напиваться никто и не собирался. Присутствующие ни на минуту не забывали о работе. Тянулась неспешная беседа, которая так или иначе сводилась к воспитанию детей. В общем, особого веселья не получилось. Зато спать легли вовремя и обошлись без всяких излишеств.
Как и большинство людей, которые ходят на работу строго к определенному часу, Наталья в отпуске любила вставать как можно позже. Конечно, организм, натренированный просыпаться в семь часов, чаще всего выдерживал сон только часов до десяти, но тем не менее вставать в выходные дни в восемь ей бы в голову не пришло. Не говоря уже о таких ранних подъемах в отпуске.
Но ровно в восемь утра раздался громкий стук в дверь.
– Мам, что это? – подскочила спросонок испуганная Катя.
– Не знаю. – Наталья тряхнула головой, чтобы хоть проснуться, повернула ключ и открыла дверь.
– Наталья Павловна, – за порогом стояла Маргарита Петровна, – что же вы так долго не открываете? Во-первых, вы проспите завтрак. А во-вторых, у меня к вам небольшая просьба.
– Слушаю вас. – Наталья не привыкла разговаривать с малознакомыми людьми в ночной рубашке и неумытая. Кроме того, по коридору металось взрослое и детское население лагеря. – Может, вы зайдете?
– Нет, что вы, некогда! Наталья Павловна, я хотела бы попросить вас вот о чем. Может, после завтрака посмотрите детей на предмет простуды? Ну горло там или еще что. Вдруг у кого живот заболел.
– Конечно. – Сонная Наталья соображала плохо. – Только я на завтрак не собиралась.
– Да что вы? – удивилась Маргарита Петровна. – Завтрак – это обязательно.
Наталья, обрадованная тем, что разговор закончился, закрыла дверь, спрятавшись от любопытных взглядов, которые бросали на нее, растрепанную, все проходившие мимо.
– Катя, вставай! – зевая, она попыталась разбудить дочь.
– Мам, ты что? У меня каникулы!
– Ты проспишь завтрак! – вспомнила Наталья аргумент Маргариты Петровны.
– Ма-ма! Я не ем утром! Как и ты, кстати! И кроме того, ты думаешь, тут тебе подадут на завтрак твой кофе любимый?
– Вряд ли, – хмуро согласилась Наталья. – Но не пойти неудобно. Давай уж сходим, посмотрим, что там такое.
Катя встала, не переставая ворчать и перечисляя настоящие и мнимые обиды, кое-как оделась. Умывание много времени не заняло – народ уже, кто добровольно, кто подгоняемый учителями и воспитателями, отправился на завтрак.
Наталья с дочерью спустились в столовую. Катя, увидев своего Артема, заметно повеселела и стала удивительно бодрой. Столовая была еще закрыта, перед дверью толпа разновозрастных детей шумела, ссорилась, дралась и мирилась одновременно. Наталья чувствовала себя очень одинокой. И невыспавшейся. А кофе из столовой даже и не пахло. Зато через дверь проникал запах подгоревшей молочной каши. Все вместе – шум, запах каши, одиночество – напомнило Наталье первые походы в детский сад. Даже не напомнило, а заставило ощутить себя снова маленькой девочкой, в которую сейчас будут впихивать ненавистную отвратительную кашу, а мама уже ушла на работу, и заступиться некому.
