боль оставила ее в покое.
- Тогда идем, - поднимаясь с колен, сказал собеседник.
Он взял девушку на руки и понес в лабораторию. Тело Жени ослабело за последние дни настолько, что она с трудом могла шевелить губами, не говоря уже о том, чтобы двигаться. Ее конечности безвольно свисали вниз, покачиваясь в такт его шагам, будто Стикс держал на руках не живую женщину, а тряпичную куклу. Когда за открывшимися серыми дверями появились знакомые очертания двух вертикально стоящих у стены капсул, Женя открыла глаза и, взглянув на черный непроницаемый футляр, спросила слабым, встревоженным голосом:
- Куда ты дел мое зеленое тело?
- Поместил его в специальный контейнер, чтобы оно не погибло, лишившись системы жизнеобеспечения.
- Ты не лжешь? - в ее глазах сквозь боль и муку проступило беспокойство. - Ты ведь не уничтожил его?
- Нет, - Стикс положил девушку на стол и начал аккуратно раздевать; она не сопротивлялась, у нее просто не было на это сил, как, впрочем, не было и желания. - Я оставил его для тебя, как маскарадное платье, которое почти никогда не носят, но зато часто им любуются, - сказал он и улыбнулся одними губами.
- Спасибо, - прошептала Женя, опустив ресницы, длинные тени которых упали на ее бледное лицо подобно мрачным черным птицам, совершавшим свой последний полет.
- Главное, делай то, что я тебе скажу, и тогда все будет хорошо, обещаю, - осторожно снимая с нее одежду, напутственно проговорил Стикс.
- Я поняла, - она слабо улыбнулась в ответ, чувствуя воспаленной кожей сквозь терзающую тело боль приятное прикосновение его прохладных рук.
- Надеюсь.
- Честно, поняла, - Женя открыла глаза и посмотрела на него так, будто видела в последний раз. - А если ничего не получится, и я умру, то сожги мое тело, то есть все мои тела, и развей пепел над каким-нибудь красивым морем.
- Ты не умрешь, и все получится, - мрачно проговорил собеседник и, устав возиться с ее пуговицами, разорвал остатки одежды с такой невероятной скоростью, что несчастная ткань в мгновение ока превратилась в груду ни для чего не пригодных лохмотьев, беспорядочно разбросанных по полу.
Она вздохнула, закрывая глаза, а он, не желая терять драгоценное время, направился к капсуле, оставив обнаженную девушку лежать на холодном белом столе. Когда черный цилиндр медленно поднялся вверх, его удивленному взору предстала парящая за прозрачной крышкой Женина копия с… черными прямыми волосами ниже колен и с тонкими, как спицы, ногтями, каждый из которых был не меньше 50 сантиметров длиной. Глядя сквозь своего создателя большими, холодными глазами, за которыми скрывалась пустота, она продолжала медленно покачиваться в толще густой прозрачной жидкости, прикрепленная к задней стенке тремя металлическими ремням и обручами, которые не позволяли ей упасть на дно.
- А я и не предполагал, что от природы ты брюнетка, - немного удивленно произнес Стикс, с любопытством рассматривая новую оболочку для его маленькой наследницы, - стоило все-таки вмешаться в программу, например, задать менее интенсивный режим роста ногтей… - пробормотал он и тут же осекся, заметив краем глаза, что Женя пошевелилась.
- Мне холодно… - прошептала она так тихо, что сама с трудом смогла разобрать свою речь, но его острый слух уловил ее слова.
Стремительным шагом он пересек разделявшее их пространство и, осторожно подняв девушку на руки, мягко сказал:
- Пора, Евгения. Не забывай, что ты обещала меня слушаться.
- А ты обещал, что я не умру, - в ее слабом голосе звучала грусть.
- Я имею привычку выполнять свои обещания, - он улыбнулся ей и, открыв пустую капсулу, поместил туда безвольное тело Жени.
Застегнув на ее груди, животе и ногах массивные металлические обручи, он плотно закрыл прозрачную крышку и, последний раз взглянув в расширенные от ожидания неизвестности глаза девушки, запустил процесс. Тихо бурля, по ногам ее поднималась густая прозрачная жидкость, но в Жене больше не было ни страха, ни стыда, осталось лишь тупое ощущение неизбежного финала, которого она уже не боялась, напротив, он был ей необходим.
Когда веки девушки сомкнулись, и ее разум погрузился в странный, полный нереальных образов и теней сон, Женя с облегчением подумала, что она наконец-то умерла.
- Иди! - раздалось откуда-то сверху.
От неожиданности девушка вздрогнула. Пытаясь отыскать источник голоса, она подняла голову, но ничего не увидела, вокруг было невероятно темно, отчего на душе у нее стало неспокойно. Но боль, терзавшая ее последние дни, исчезла, и этот факт не мог не радовать.
- Иди же! - настойчиво повторил невидимый собеседник.
Женя хотела спросить, куда ей следует идти, но вдруг обнаружила, что не может говорить. Испугавшись за свой внезапно исчезнувший дар речи, девушка подняла руку к горлу и… поняла что у нее нет руки, как, впрочем, нет и горла. Паника овладела ею, она начала судорожно хватать губами воздух, решив, что вот-вот задохнется, но дышать у нее тоже не получалось, так как не было легких… Осознав, что пришел ее последний час, Женя стиснула зубы, намереваясь принять смерть с достоинством. Однако мысль, внезапно поразившая ее, повергла девушку в гораздо больший шок, нежели отсутствие конечностей и внутренних органов. Женя наконец поняла, что и губы и глаза, наличие которых она пока еще признавала у себя, были всего лишь плодом ее собственного воображения. Всепоглощающий страх крепко сжал в своих объятиях несчастное бестелесное существо, которое не знало, как ему следует поступать дальше и поэтому застревало все сильнее и сильнее в острых когтях ледяного ужаса.
- Иди на свет, - приказал холодный властный голос, так сильно напомнивший ей Стикса.
Услышав приказ, девушка метнулась вперед, туда, где в зияющей черноте загорелся слабый огонек яркого белого света. Рассыпаясь тонкими длинными лучами, он разрезал темноту, занимая все больше пространства. Жене хотелось войти в него, искупаться в мягких и ласковых лучах, суливших тепло и покой. Забыв о том, что у нее нет ног, она ринулась вперед и вдруг поняла, что ей не нужно идти, гораздо приятнее лететь, постепенно перемещаясь из зоны холодной вязкой тьмы в облако бесконечного, чистого света. Страх исчез, сменившись умиротворением. И в тот момент, когда девушка была близка к полной эйфории, в самом центре яркого светового вороха возникла маленькая черная воронка, размеры которой стремительно увеличивались. Остановив свое движение, Женя с тревогой наблюдала, как быстро растущий круговорот несется ей навстречу, намереваясь проглотить все живое на своем пути, включая ее саму. Испуганно рванувшись в сторону, она попыталась скрыться от зияющей черной бездны, раскрывшей огромную пасть в поисках новой жертвы. Но… вязкая темнота обняла девушку своими липкими тяжелыми лапами, затянув в самую глубь воронки. Попав в ловушку, Женя обречено подумала, что именно так, наверное, выглядит НАСТОЯЩАЯ СМЕРТЬ.
Когда густая прозрачная жидкость стекла в специально предназначенные для этой цели квадратные отверстия, Стикс открыл капсулу и, внимательно осмотрев обнаженное женское тело с мокрыми черными волосами, облепившими плечи, грудь и бедра своей обладательницы, принялся расстегивать несложные, но довольно крепкие замки на толстых металлических обручах, предохранявших девушку от падения. Женя спала, опустив голову, ее гладкая прохладная кожа была мокрой, а на кончиках длинных черных ресниц дрожали не успевшие упасть капли.
Освободив туловище девушки от массивных полукруглых креплений, Стикс приступил к последнему обручу, плотно сковавшему ее икры. Чтобы Женя не упала, сложившись пополам, он слегка придерживал ее обмякшее сонное тело, прислонив его спиной к задней стенке капсулы. Легкая дрожь и едва заметное шевеление сообщили ему о том, что девушка очнулась. Подняв голову, он встретился с вопросительным взглядом широко раскрытых янтарных глаз, в которых не было и намека на боль, одно только любопытство.
Тонкие губы Стикса дрогнули в странной улыбке. Он несколько секунд молча смотрел на обновленную Женю, после чего негромко произнес:
- Ты очень сексуальна, Евгения.
Его рука медленно скользнула по ее влажной коже, переместившись с верхней части грудной клетки, за которую он придерживал девушку, не давая ей упасть, ниже и левей, пока не накрыла ее округлую большую грудь. В следующую секунду Стикс резко отпрянул от адресованной ему пощечины, но тонкие иглы острых ногтей все-таки достигли намеченной цели, украсив его лицо тремя глубокими бордовыми царапинами, из которых, быстро прибывая, заструилась кровь.
Жалобно звякнув, последний обруч, удерживающий девушку в равновесии, расстегнулся, и она с грохотом рухнула к ногам пострадавшего от нее мужчины. Он сделал было попытку помочь ей подняться, но, поймав уничтожающий взгляд потемневших карих глаз, предусмотрительно отступил назад.
- Я вижу, ты не в духе сейчас, - вытирая кровь, сочащуюся из ран на щеке, он задумчиво проговорил: - Но тебе все-таки понадобится моя помощь, чтобы добраться до ванной комнаты.
Женя вновь взглянула на него волком, не произнося ни слова. Тело ее было ватным, она практически не чувствовала ног и плохо контролировала занемевшие руки, кисти которых венчали огромной длины ногти, мешавшие ей сжать кулаки. От досады, вызванной стыдом и беспомощностью, девушка готова была разрыдаться, но присутствие Стикса сдерживало ее. Не в силах подняться, она лихорадочно перебирала в голове разные безрассудные варианты своих дальнейших действий, в которых фигурировало все что угодно, помимо согласия на помощь стоящего напротив мужчины. Больше всего в этот момент ее бесил именно он.
Лежа в нелепой позе на вычищенном до блеска, холодном полу, Женя отчаянно пыталась обрести контроль над своим новым телом. Приподнявшись на локтях, девушка попыталась сесть, но резкая боль заставила ее вернуться в прежнее положение. Длинные мокрые пряди черных, как вороново крыло волос, на которых она лежала, мешали ей двигаться, опутав густой крепкой сетью непослушное тело. Прекрасно осознавая, насколько ужасно ее положение, Женя до крови закусила нижнюю губу и, взглянув исподлобья на Стикса, мысленно вылила на него все известные ей проклятия. От обиды на ее глазах выступили слезы, скрывать которые она больше не могла.
- Просто разреши мне отнести тебя туда и все, - сказал он, осторожно обходя ее, будто попавшего в капкан зверя, который, хоть и был пленен, но по- прежнему представлял опасность для охотника.
- Иди к черту, - неестественным голосом прорычала девушка, с трудом шевеля губами, которые, как и остальные части тела, пока еще не до конца ей подчинялись.
Не прислушаться к ее словам оказалось для Стикса весьма опрометчивым поступком. В тот самый момент, когда он пытался поднять ее на руки, Женя наградила вторую его щеку такими же ровными и глубокими царапинами.
Резко отпрянув от девушки, он мрачно процедил, доставая из кармана брюк уже запачканный кровью платок:
