остановилась в отеле одного из небольших бельгийских городов, который, по странному стечению обстоятельств, находился в часе езды от дома Стикса.
- И потом, почему ты вообще решил, что твоя поисковая программа отслеживает именно ее? Ведь кулон Энни могла отдать кому-нибудь другому, чтобы таким образом водить тебя за нос. Неужели ты думаешь, что женщина, способная вживить в мое тело ту странную, металлическую штуковину, не распознала в твоем подарке встроенный 'жучок'? - не получив ответа на свою первую реплику, продолжала Женя в том же тоне, ей было неудобно, поясница ныла и хотелось лечь, но жесткая спинка кресла не позволяла осуществить это желание.
- Хорошо, мы поедем домой до утра. Уверен, что за ночь она никуда не денется, - окинув ее бледное уставшее лицо задумчивым взглядом, сказал Стикс. - Тебе нужно отдохнуть, - он завел мотор и, переключив скорость, тронулся с места, оставив позади маленький отель, стены которого отделяли его от Эн.
- Судя по последним дням, я бы на твоем месте не была так уверена, - вяло отозвалась Женя, уставившись на залитое дождем стекло, за которым медленно проплывали отражающиеся в лужах темные здания спящего городка.
Стикс ничего не ответил на ее слова, лишь крепче стиснул руль и прибавил скорость, выезжая на пустынную дорогу, ведущую к его дому. Решение Энни поселиться именно здесь, в нескольких десятках километров от места, где он жил, сильно озадачило его, навеяв мысли о неслучайности этого выбора. Раздумывая над сложившейся ситуацией, он ехал вперед, навстречу монотонно стучащим по стеклу каплям холодного ночного дождя.
Глубокий темный ров тянулся через небольшой островок растительности напролом, к морю. Его черное, заполненное наполовину водой, нутро мрачно поблескивало в свете тревожно покачивающихся фонарей, которые точно древние исполины обступили каменный дом, лишенный высокой башни. Затяжная песнь неугомонного ветра сменилась протяжным воем, который тут же превратился в тихий плач. Крупные капли дождя, будто слезы, падали с неба на размытую поверхность промокшей насквозь дороги, где одиноко стоял брошенный автомобиль.
- Я просто предположила… тогда в самолете, я не думала, что… что… - слегка запинаясь, пробормотала Женя, подойдя к присевшему на корточки Стиксу, который с непроницаемым лицом рассматривал след, оставленный его кораблем.
Какое-то время он молча взирал на черную, как ночное небо, воду, словно искал в ее глубине ответы на свои вопросы. По его виду было практически невозможно определить, что именно творилось у него внутри. И это беспокоило Женю еще больше. Наконец он встал, расправил плечи и, откинув с лица мокрые завитки длинных волос, резко схватил растерянную девушку за руку, притянув к себе. Она чуть не поскользнулась, рискуя рухнуть в широкий темный омут, хранивший в себе тайну произошедших здесь событий.
- Идем, - скомандовал Стикс и потащил Женю к дому, не обращая никакого внимания на то, что она, следуя за ним, практически летит, едва касаясь ногами земли.
Взгляд его был прикован к единственному горящему на угрюмом фасаде здания окну. И чем ближе подходил он к крыльцу, тем мрачнее становилось его бледное лицо, с холодными щелками серых, как выжженный пепел, глаз.
Массивная дверь жалобно скрипнула, когда Стикс дернул ее на себя, судя по всему, она не была заперта. Очутившись в прихожей, он, не теряя даром ни секунды, стремительно направился в комнату старика-управляющего, она находилась чуть левее по коридору, и, как могла предположить Женя, именно в ней горела лампа, на которую так пристально смотрел ее спутник, прежде чем ринуться в дом. Очередная дверь беспрепятственно подалась вперед, освободив проход в небольшую, светлую комнату с ярко-желтыми занавесками по бокам окна, за которым, яростно барабаня в стекло, бушевал ливень. Люстра тихо жужжала, отбрасывая во все стороны яркие пучки золотистого света. Женя невольно остановилась на пороге, на мгновение зажмурившись. Стикс выпустил ее ладонь из своей как только они попали в дом, но все это время она следовала за ним, боясь потерять его из виду. Ей вообще было очень страшно. То, что случилось здесь за время их отсутствия, сложно было назвать приятным сюрпризом, и теперь девушка плохо представляла, как будут развиваться дальнейшие события. Однако подумать на эту тему ей не удалось.
Открыв глаза, Женя увидела жуткую картину, от которой сердце ее сжалось, а к горлу подкатился мешающий дышать ком. На забрызганном кровью полу, лежал опрокинутый на бок стул, к которому был крепко привязан прозрачным липким скотчем старый, избитый человек. Одежда его, сплошь усеянная багровыми пятнами, выглядела измятой, седые волосы разметались по немного сдвинутому ковру, на котором валялись осколки разбитого кувшина. В покрытом синяками, измученном лице его девушка с трудом узнала того жизнерадостного управляющего, которым он когда-то был. Упав на колени рядом с неподвижно лежащим телом, Стикс незамедлительно проверил пульс пострадавшего, после чего громко крикнул, не поворачивая головы:
- Принеси мою сумку из машины, быстро!
Женя резко рванулась к выходу, второпях налетев на косяк, соприкосновение с которым весьма болезненно отразилось на ее влажном от дождя и пота лбу.
- Осторожнее, - донеслось ей вслед.
Тряхнув головой, девушка быстро сориентировалась и бегом отправилась на улицу, туда, где на пустой, залитой лужами дороге остался их автомобиль. В салоне было темно и холодно. Легкая одежда, в которую облачилась Женя перед вылетом в Бельгию, сейчас оказалась очень не кстати. Тонкая черная водолазка, промокнув насквозь, плотно облепила тело девушки, стесняя тем самым его движения. Узкие, расклешенные книзу брюки отяжелели от воды и грязи, которой были забрызганы штанины едва ли не до колена, а туфли неприятно хлюпали, чем сильно напоминали неуклюжие галоши. Стараясь не обращать внимания на все неудобства, Женя отчаянно пыталась найти то, за чем ее отправил Стикс. Обшарив весь салон, она наконец наткнулась на оставленную за водительским сидением черную спортивную сумку. Схватив ее, девушка выбралась из машины и побежала обратно, прижимая к груди свою довольно тяжелую ношу. На этот раз ей повезло больше, и злополучный косяк остался позади, когда она, запыхавшаяся и раскрасневшаяся, влетела в комнату с ярко горящим тревожно-желтым светом.
Стикс уже успел освободить старика от сковывавших его тело липких пут. Он положил управляющего на диван и, разорвав тонкий батист рукава, обнажил ему правую руку почти до плеча, затем вытащил из брюк ремень и сильно перетянул им ее чуть выше локтя. Девушка наблюдала, затаив дыхание, за тем, как он отточенными до автоматизма движениями достал из сумки маленькую белую коробочку, извлек из нее несколько стеклянных ампул и один тонкий шприц, после чего вколол поочередно все это в сильно выступающую толстую вену находящегося в бессознательности старика.
- Что теперь? - шепотом спросила Женя, когда Стикс наконец закончил все необходимые процедуры и опустился на стул. Он смотрел на смуглое, пронизанное морщинками лицо человека, за жизнь которого ему только что пришлось бороться, и молчал. Затем поднял голову и тихо ответил ей:
- Теперь остается ждать, - в голосе его звучала грусть.
- Долго?
- Не знаю, все зависит от его организма. Несколько дней без воды и пищи… он очень ослаблен и обезвожен, надеюсь, что я не опоздал, - последние слова его прозвучали как-то отрешенно.
В комнате повисла гнетущая тишина, лишь шум дождя да тихое дребезжание раскачиваемого ветром стекла нарушали ее власть. Каждое мгновение было наполнено томительным ожиданием, прервать которое, казалось, никто не в силах. Стикс выглядел усталым: плечи его были опущены, голова наклонена, а мокрые пряди темных волос крупными кольцами спадали на осунувшееся лицо, в свете чрезмерно яркой лампы оно приняло неестественный бронзовый оттенок. Возле его тонких, сложенных в напряженную линию губ пролегли две глубокие морщинки, точно такие же, как и на высоком открытом лбу. Серые холодные глаза потускнели, лишь в самой глубине их по-прежнему виднелся блеск дрейфующего в бескрайнем море печали льда.
Женя подошла к нему и осторожно коснулась его руки. Ей хотелось сказать что-нибудь ободряющее, но слова застревали в горле, не желая вырываться наружу. Ничего ни говоря, она молча обняла Стикса за шею, прижавшись подбородком к его затылку. Маньяк, убийца, сумасшедший ученый или инопланетный визитер… ей было все равно. Сейчас она видела перед собой уставшего, расстроенного мужчину и ей очень хотелось его поддержать. Он накрыл ладонью ее маленькую кисть, слегка сжав тонкие девичьи пальцы, и чуть заметно улыбнулся.
Сдавленный, хриплый кашель нарушил затянувшееся молчание. Женя моментально отдернула руки от Стикса и шарахнулась в сторону, будто ошпаренная. Он же, в свою очередь, вскочил со стула и склонился над приходящим в сознание стариком, который медленно поднял опухшие тяжелые веки и тут же встретился затуманенным взглядом с глазами своего хозяина.
- Ян… - слетело с его потрескавшихся до крови, трясущихся губ.
- Т-с-с-с… - Стикс заботливо поправил подушку под головой больного и слабо улыбнулся ему.
Он взял со стола смоченное в чаше с водой полотенце и провел его влажным краем по пересохшим губам старика. Женя прижалась к стене и, не шевелясь, смотрела на них. Ей не было известно, кто и когда принес сюда воду, наверняка Стикс сделал это в период ее отсутствия, но сейчас данный вопрос мало интересовал девушку, она неотрывно наблюдала за очнувшимся управляющим и на душе у нее с каждой секундой становилось легче.
Старик, и правда, оживал на глазах. Сначала он что-то кряхтел и бубнил, временами заходясь в приступе дикого душераздирающего кашля, потом его дыхание выровнялось, а на помятом, бледном лице появился слабый румянец. Где-то через час его уже было не заткнуть. Женя понятия не имела, что именно вколол Стикс этому человеку, но болтал управляющий без умолку, рассказывая своему вовремя подоспевшему хозяину о случившемся. При этом он активно жестикулировал и постоянно ругался, о чем свидетельствовал резко убыстряющийся темп его речи вкупе с громкими восклицаниями и сдвинутыми на переносице седыми бровями. К сожалению, девушка не знала фламандского и поэтому смысл столь бурного монолога никак до нее не доходил.
- Что он сказал? - сгорая от любопытства, переспросила Женя, осторожно шагнув к дивану, на котором сидел, опираясь спиной на подушку, старик.
- Он пустил на ночлег молодую белокурую женщину, у которой сломалась машина… - кратко перевел Стикс, улучив мгновение, когда собеседник наконец замолк, чтобы перевести дыхание.
Потрогав тыльной стороной ладони разбухший от ушиба нос, старик вновь заговорил, мельком кивнув Жене в знак приветствия. Минут через пять, за период которых оба они слушали его эмоционально окрашенную речь, Стикс сказал:
- А потом он случайно заметил, что гостья пытается вскрыть мои апартаменты… Он попытался остановить ее, за что она его избила и связала, - добавил он еще минут через десять, все это время управляющий яростно тряс кулаками, а нескончаемый поток непонятных для Жени слов так и бил фонтаном из его спрятанного под густыми белыми усами рта.
- И бросила умирать, - пробормотала девушка, ни к кому не обращаясь.
- Я ее уничтожу, - мрачно пообещал Стикс.
Он быстро встал, сказав что-то примолкшему и почему-то очень довольному старику. Тот в ответ одобрительно кивнул, пряча в усах улыбку. Он выглядел вполне здоровым и бодрым, если не считать синяков на лице и потрепанной, испачканной кровью одежды. Инъекции, сделанные ему некоторое время назад, оказались чудодейственными, и это не могло не радовать.
- Останься с ним, - скомандовал Стикс и, подняв с пола свою дорожную сумку, направился к выходу.
