вокруг головы косами. Она плакала и пыталась что-то сказать. Дрюня растерянно вращал головой.
Не сговариваясь, мы бросились во двор.
– Что случилось? – выкрикнула я на бегу. – За что вы его берете?
– А вам, собственно, какое дело? – нагловато спросил Прохоров. – Тоже, что ли, им пользуетесь, вон как Манька наша? – мерзко улыбнулся он, кивая на девушку, которая от этих слов вспыхнула и отвернулась, пряча слезы. – Ишь какой любвеобильный нашелся! Ничего, ничего, теперь допрыгался, теперь тебя на зоне самого отлюбят!
С этими словами Прохоров втолкнул Дрюню в машину, пыхтя, забрался сам, и милицейский «УАЗик», поднимая клубы пыли, помчался по дороге…
Мы растерянно смотрели друг на друга. Только теперь я обратила внимание, что во двор Манькиного дома потихоньку набилась толпа вездесущих зевак. Это и у нас-то в городе неизбежно, а уж в Зоналке… Ситуация отягощалась тем, что здесь все друг-друга знали, и уже в толпе начали расползаться противными пауками всевозможные версии, одна фантастичнее другой, а также на голову бедной Маньке Сарафановой стали потихоньку выплескиваться липкие упреки и оскорбления.
Манька стояла бледная, низко опустив голову. Потом вдруг резко вскинула ее и громко выкрикнула, гневно почернев глазами:
– А ну замолчите сейчас же все! Все! И не смейте тут поливать меня! В моем дворе находитесь! Идите-ка все отсюда прочь!
Толпа не ожидала такого отпора и смутилась. Манька решительно принялась теснить толпу к калитке. Вытолкав последнего «посетителя», она решительно захлопнула калитку и быстро пошла в дом. Дверью Манька бабахать не стала.
Мы с Ольгой стояли на дороге. Толпа гудела, не спеша расходиться.
– Пошли, – шепотом произнесла Ольга, дергая меня за рукав.
– Куда пошли? – отмахнулась я от нее. – Нужно же узнать, что случилось!
А толпа тем временем обсуждала местную новость.
– Это надо же, такую молоденькую не пожалел! – слышался один голос. – Сволочь! Вот они, мужики!
– Ага, а девки лучше, что ли? – высказывал свое мнение второй. – Ну вы подумайте сами – с парнем в лес пойти вдвоем! Это как?
– Да что тут удивляться, сейчас вся молодежь такая пошла! – как-то даже равнодушно и обреченно вещал третий голос. – Чего от них ждать-то?
Особенно охотно высказывалась одна толстая, громогласная тетка. Кого-то она мне неуловимо напоминала.
– Все они кобели, все! Заморочил одной голову, другой, а потом в лес затащил – и привет! Вот они, мужики! Все они одинаковые! – она с ненавистью посмотрела на жавшегося в сторонке плюгавенького мужичонку и вдруг в ее взгляде мелькнуло какое-то подозрение. – А ты, голубчик, – уперев руки в боки, обратилась она к нему, – небось тоже по бабам пошлялся в свое время! А? – рявкнула тетка.
Мужичонка что-то жалко залопотал в свое оправдание, но тетку его доводы мало интересовали.
Другие представительницы женского пола с радостно поддержали свою товарку, с удовольствием перемывая кости всем мужикам вообще и своим в частности.
Тетка схватил мужичонку – видимо, собственного мужа – за грудки и резко встряхнула. У него аж голова мотнулась.
– Признавайся, ирод! – грозно прогрохотала она.
Мужичонка, будучи на голову ниже своей благоверной и примерно вполовину легче ее, даже не пытался сопротивляться. Тетка подхватила его и потащила домой, видимо, собираясь продолжить допрос с пристрастием там.
Вдруг среди толпы я заметила вездесущую Катьку и протиснулась к ней.
– Кто это? – шепотом спросила я у нее, указывая глазами на тетку.
– Это тетя Настя Крапивина, – также шепотом ответила девчонка. – Здесь недалеко живет.
И тут я поняла, на кого она была похожа – на ту противную кошелку, которая чуть не задавила меня в автобусе.
– Слушай, Катя, а у нее сестры случайно нет?
– Есть! – мотнула головой Катька. – Тоже здесь живет. Только сейчас ее почему-то нет. Она, наверное, в город поехала – у нее там дочь с зятем живут, она к ним в гости ездит часто.
– Такая же базарная баба, – высказала я свое мнение.
– Ага! – охотно кивнула Катька. – У них все такие скандальные! Самые скандальные в Зоналке!
– Надо же, какая противная семейка! – содрогнулась подошедшая и услышавшая последнюю фразу Ольга.
Толпа тем временем стала рассасываться, чтобы обсудить происшедшее на лавочках.
– А что случилось-то, Катя? – обратилась я к девчонке.
– Дядя Коля Прохоров сказал, будто бы Дрюня этот Соньку в лес завел, там изнасиловал, а потом убил! – наклонившись к моему уху, сообщила Катька.
– Да ты что? – ахнула Ольга. – Не может быть!
– Так, стоп! Какую Соньку? – встряла я.
– Соньку Молотову, одноклассницу мою бывшую, – Катька дернула носом. – Это ее, оказывается, в лесу убили. Изнасиловали и убили. Я ее не узнала сперва, она лицом вниз же лежала… Да еще в таком состоянии я была ужасном… Совсем соображать не могла! А как милиция приехала, ее перевернули, опознали сразу же… Ее ж все тут у нас знают, она ж местная. А я потом по поселку побегала, все новости и узнала.
– Стоп, а Дрюня при чем? – не могла понять я.
– Так его видели, как он в это время из леса выходил и штаны поддергивал, – покраснев как вареный рак, сказала Катька, отводя глаза в сторону.
– Не может быть! – снова повторила Ольга. – Это просто абсурд какой-то!
– Абсурд-не абсурд, а выручать Дрюню-то надо… – задумчиво произнесла я. – Кто ему еще поможет? Никаких знакомых у него нет в милиции. Сейчас вмиг дело состряпают и упекут. Потом уже ничего не докажешь…
– Поля, но ты же не веришь, что это он? – не могла успокоиться Ольга.
– Да что ты, конечно, нет, – вздохнула я. – Мурашов, конечно, кобель и альфонс, но чтобы он убил… Нет, это ерунда!
– Слава богу! – облегченно ответила Ольга. – Хоть тут наше мнение совпадает…
– Да. Послушай, Оля, давай-ка поднимемся к этой Маньке и поговорим с ней. Может быть, она сможет предоставить Дрюне какое-то алиби?
– Ох, Поля, ну ты же видела, в каком она состоянии! – укоризненно проговорила Ольга. – Может быть, не стоит ее сейчас тревожить?
– Ты совсем спятила? – наехала я на сестру. – А когда, если не сейчас? Когда Дрюня уедет к северным оленям?
– Ой, что ты говоришь! – испуганно схватила меня за руки Ольга. – Я совсем в другом смысле. Пойдем, конечно.
Любопытная Катька хотела было сунуться вслед за нами, но я быстренько вытолкала ее взашей. Разговор все-таки планировался мной не для ее ушей.
Мы поднялись на крыльцо и осторожно постучали в дверь.
– Кто там? – послышался Манькин голос через несколько секунд.
– Простите, пожалуйста, – вежливо начала я, – мы хотели бы поговорить с вами по поводу Андрея. Не волнуйтесь, вам это ничем не грозит. Просто Андрей наш хороший знакомый.
Манька, не спросив больше ничего, открыла дверь и молча смотрела на нас, словно оценивая, модно ли верить моим словам.
Видимо, решив, что доверять нам можно, она посторонилась и спокойно сказала:
– Проходите.
Мы прошли в уютную комнату, обставленную современной мебелью. В углу стоял телевизор «Панасоник». Я невольно отметила, как изменилась обстановка частных домов в таких вот поселках за
