никогда не задумывалась над возрастом Светланы Дмитриевны. Она всегда выглядела замечательно: стройная, светловолосая, улыбчивая, приветливая, она просто излучала какой-то внутренний свет.
Я знала, что ее муж, Наташкин отец, трагически погиб много лет назад. Светлана Дмитриевна воспитывала Наташку одна, хотя поклонников у нее всегда была масса, и среди них наверняка нашлось бы несколько с серьезными намерениями. Но она почему-то их отклоняла. И теперь, если эта чудесная женщина наконец-то встретила свое счастье, то за нее можно только порадоваться. Почему же Наташка говорит с такой злостью?
– А разве Светлана Дмитриевна вышла замуж? – осторожно спросила я. – Я об этом не знала…
– Ах, да я даже говорить об этом не хочу! – с досадой махнула рукой Наташка, но тут же поправилась, – вернее, нет. Именно об этом я и хотела с тобой поговорить. Понимаешь, у меня жуткие проблемы с отчимом.
– Почему?
– Он меня… – жутким шепотом проговорила Наташка и замолчала на полуслове.
– Что? – ужасаясь в душе, невольно тоже прошептала я. – Неужели он тебя домогался?
– Нет, что ты! Просто он меня ненавидит!
– Слава богу! – облегченно протянула я, – а я уж подумала…
– Что – слава богу? – обиженно вскричала Наташка. – Что он меня ненавидит?
– Нет, конечно, – объяснила я свою реакцию. – Я просто успокоилась, что он не извращенец какой- нибудь.
– Извращенец! Да он хуже! Он в тюрьме сидел! За убийство, между прочим… – значительно прибавила Наташа. – Так вот. Я убеждена, что он хочет меня убить!
– Что?! – я аж подскочила на кровати.
– Да-да, точно тебе говорю! Он так смотрит… Ненавидит он меня!
– Господи, да с чего ты взяла? – не могла я понять. – Наташа, для чего ему тебя убивать?
– Чтоб я им с мамашей не мешала! – плаксивым голосом проговорила та и, взяв со стола маленький кружевной платочек, принялась утирать слезы.
Я подсела ближе и стала ее успокаивать.
– Наташенька, мне кажется, у тебя просто расшалились нервы и разыгралось воображение. Ты все преувеличиваешь. Ничего страшного не происходит. Ведь никаких реальных фактов у тебя нет?
– А вот и есть! – торжествующе закричала Наташка. – Я точно знаю!
– Неужели? И что же это?
– Каждый вечер перед сном я слышу голос, который говорит мне, что меня скоро убьют!
– Чей голос? – не поверила я.
– Отчима, чей же еще!
– Господи! Но как такое может быть?
– Не знаю. Думаю, что он мне нарочно это внушает, пугает меня!
Честно признаться, я подумала, что у Наташки за это время капитально поехала крыша. Это надо же – голоса чудятся! Нет, с ней срочно нужно проводить сеанс, лезть в подсознание, возможно, придется применять гипноз… И заняться этим нужно как можно скорее!
– Наташа! – решительно произнесла я. – Мне нужно будет провести с тобой сеанс!
– Да, Оленька, я и сама хотела тебя об этом попросить. А то уже нервы ни к черту. Только… – она схватила меня за рукав. – Ты же не думаешь, что я сумасшедшая?
– Ну что ты, конечно, нет! – признаков явного психоза я и в самом деле не видела. Просто нужно разобраться.
– Мы обязательно займемся с тобой этим прямо сегодня, хорошо? – предложила я.
– Да, да…
– А ты не пробовала сама себя успокаивать, контролировать? Все-таки тоже училась…
– Ах, да я уже ничего и не помню! Ты же помнишь, с каким напряжением я училась, сколько мук мне пришлось выдержать? Даже вспоминать не могу!
Наташа приложила руку ко лбу и тихо простонала.
– Перестань! – испугавшись за нее, сразу сказала я и погладила ее по руке. – Не нужно волноваться. Давай лучше погуляем?
– Ах, что ты! Я так устала сегодня. Я, пожалуй, прилягу.
– Ну приляг, – согласилась я.
Наташа, вздыхая, принялась раздеваться. Постель ее была разобрана.
– Оля, – уже лежа под теплым одеялом, проговорила Наташка. – Твоя комната внизу, мама тебе покажет.
– Хорошо, Наташ, – я пожала плечами и спустилась вниз, аккуратно прикрыв за собой дверь.
Светлана Дмитриевна сидела на веранде с журналом в руках.
– Оленька, – улыбнулась она, увидев меня, и отложила журнал. – Садись. А Наташа где? Спать легла?
– Да, она что-то плохо себя почувствовала, – ответила я.
– Угу, – понимающе отозвалась Светлана Дмитриевна и что-то тихо пробормотала.
Повисла какая-то напряженная тишина. Я видела, что что-то не так в отношениях между членами этой семьи. Мать и дочь явно недовольны друг другом, только Наташка не скрывает этого – по крайней мере, передо мной, – а Светлана Дмитриевна держит свои чувства при себе.
Я не стала пока ничего спрашивать – захочет, сама расскажет, – и мы стали пить чай.
Мирно болтая о том о сем, мы увлеклись спокойной беседой, как вдруг я заметила, что через высокий забор перекинулась чья-то нога, а следом за ней и вторая. После этого раздался крик, и с забора во двор свалился какой-то парень, одетый в потрепанные джинсы и белую футболку. В руке у парня был букет, который он, не удержавшись, выронил. Крупные белые цветы рассыпались по дорожке.
Парень, видимо, здорово ушиб колено, потому что сидел на земле, согнувшись, подтянув ногу к груди и сдавленно стонал. В это время из своей конуры появился Рекс и медленно двинулся парню навстречу. Парень увидел собаку и замер…
Рекс приближался.
Парень дернулся и вскочил на ноги, и в это мгновение Рекс бросился вперед.
Дико заорав, парень рванул в сторону и помчался прямо по грядкам, собака за ним. Парень летел, не разбирая дороги и не переставая вопить. Летел прямо к деревянному туалету, стоявшему в углу двора. Парень бежал очень быстро и при этом хромал на правую ногу. Это было настолько непередаваемое зрелище, что я невольно пожалела о том, что у меня нет с собой видеокамеры – запечатлеть столь восхитительный момент. Собственно, у меня вообще не было видеокамеры – ни с собой, ни вообще…
Парень тем временем уже почти добежал до туалета, когда острые клыки Рекса впились в его штанину. Парень взвыл и резко рванул дверь туалета на себя. В мгновение ока он скрылся за ней и заперся изнутри. Рекс заходился отчаянным лаем, прыгая возле туалета и разрывая зубами бедный клочок штанины.
Все это время мы со Светланой Дмитриевной сидели, раскрыв рот, и не могли вымолвить ни слова, а тут, не сговариваясь, вскочили с места и кинулись к туалету.
– Рекс, фу, фу, Рекс, на место! – кричала на бегу Светлана Дмитриевна, стараясь унять разошедшуюся собаку. Она подбежала к Рексу и схватила его за ошейник, пытаясь оттащить от двери.
Рекс постепенно успокаивался, хотя стоило ему это больших трудов.
Парень мелко дрожал в своем жалком убежище…
– Эй! – я осторожно постучала в дверь. – Простите, вы там живы?
– Жив… – раздался глухой голос, удивительно мне знакомый.
– Так выходите!
– Не могу…
– Почему? – удивилась я.
– У меня тут это… дела появились.
– А-а-а, – протянула я. – Со страху, видимо…
Мы со Светланой Дмитриевной переглянулись и чуть не прыснули от смеха.
– Ладно, заканчивайте свои дела и выходите. Не бойтесь, он вас не тронет.
