Полина заинтересовалась, это бы я поняла, – проговорила Светлана Дмитриевна и посмотрела на меня как- то лукаво из-под ресниц.
– Где у вас мастерская? – спросила я, быстро запихивая в рот остатки завтрака и встала, отворачиваясь.
– Да по дорожке пойдешь, потом свернешь направо. Там домик будет под красной крышей. Это и есть мастерская.
– Спасибо, – я поспешно вышла из-за стола.
Я шла по дорожке и раздумывала. Хорошо бы выяснить, где находился Виктор Михайлович в тот день, когда убили Соню? И смогу ли я это узнать в мастерской?
Чем дальше я шла по дорожке, тем отчетливее слышала звуки разухабистой музыки. Вскоре она уже начала просто бить меня по ушам.
«Господи, да кто же это так громко врубил? – подумала я. – Так же и оглохнуть можно!»
Повернув направо – звуки музыки сразу еще усилились, – я увидела небольшой домик с красной крышей и пошла прямо к нему.
Мастерская была открыта. Это из нее доносились те самые ухающий звуки.
Я прошла в дом и увидела нескольких парней, которые сосредоточенно пытались что-то сколотить. На деревянном столе стоял старый, раздолбанный магнитофон, низвергающий музыку, грохочущую сильнее, чем Ниагара.
Меня они не заметили, зато я сразу узнала двоих из тех, кто гнался за Катькой по лесу и получил от меня по первой число.
Я постучала кулаком по дверному косяку, но стук слился со звуком молотков в руках парней. Тогда я решительно подошла к магнитофону и нажала на кнопку «стоп».
Тишина рухнула так внезапно, что показалось, будто мы все разом оглохли.
Парни, не сообразив, в чем дело, резко повскидывали головы.
Увидев меня, они остались сидеть в каком-то замешательстве.
– Здрасьте… – наконец нарушил молчание один из них.
– Здрасьте, – усмехнулась я, проходя и садясь на табуретку, вытягивая ноги и закуривая.
Я уже знала от Жоры, которому рассказала Ольга, как ребята ко мне относятся. Мне это было приятно, но дело не в этом. По крайней мере, теперь их можно вызвать на откровенность.
– Ну я же говорила, что еще зайду к вам, – улыбнулась я. – Вот и зашла.
– Да мы что, да мы ничего, мы только рады, – забормотал один из мальчишек. Другие согласно закивали.
Они даже повскакивали со своих мест и стояли вокруг меня, переминаясь с ноги на ногу.
– Мы еще раз извиниться хотим, – сказал один. – Зря мы тогда так с вами…
– Ладно, ладно, – улыбнулась я. – В следующий раз только с другими будьте повежливее, хорошо? А то снова на каратистку нарветесь.
– Да мы чумимся просто! – сказал худенький парнишка в джинсах, которому я в свое время повредила коленную чашечку.
– Мы никого обижать не хотим, – добавил другой.
– А чего тогда к девчонке прицепились? – строго спросила я.
– Да мы ничего ей плохого не хотели! – сказал худенький. – Что мы, Катьку, что ли, не знаем? Просто она так смешно всегда пугается и писк поднимает. Умора!
Он перехватил мой нахмуренный взгляд и сразу умолк.
– А меня в прошлый раз как встретили? – грозно сдвинула я брови.
Мальчишки стали наливаться краской.
– Да мы пошутили просто! – смущенно сказал худенький. – Неужели вы думаете, что мы могли бы?
– Не сомневаюсь, что могли бы! Если бы вам позволили. Ладно, хватит об этом. Мне бы о руководителе вашем с вами поговорить.
– О Викторе Михайловиче? – сразу спросил худенький. – А что вас интересует?
– Меня интересует, как он вам доверяет мастерскую? – начала я издалека.
– А что? – удивились все разом. – Чего такого-то? У него дел полно, и в город он часто уезжает. А мы тут все знаем, работаем сами.
– Слушайте, а когда мы с вами впервые в лесу встретились, кто же в мастерской оставался?
– Он и оставался. И вот еще Санек с Мишкой, – худенький показал на двух мальчишек.
Те согласно закивали.
– И Виктор Михайлович с вами был?
– Да.
– А во сколько вы пришли? Утром, я имею в виду?
– Утром… Да рано вроде пришли. Восьми еще не было, это точно, – сказал Санек.
– Ни фига, – возразил Мишка. – Позже.
– Это ты позже, – сразу же сказал Санек. – А я рано пришел. Я как раз в ту ночь гулял долго, не хотел домой идти, чтобы мать не будить. Ну и пошел сюда. хотел подождать Виктора Михайловича. А он уж тут.
– Так, стоп, во сколько это было? – быстро спросила я.
– Да около шести утра.
– И Виктор Михайлович никуда не отлучался?
– До обеда точно нет. А потом ходил по делам. А что?
– Да так, ничего. Проверяю просто.
Мальчишки насторожились.
– Вы это… – сглотнув слюну, проговорил Санек. – Если думаете чего на Виктора Михайловича, лучше выкиньте из головы. Он знаете, какой человек мировой? Таких бы побольше…
– Да, да, – загалдели мальчишки. – Вы не вздумайте про него чего плохо подумать, – они разволновались и теперь соображали, не сболтнули ли чего лишнего.
– Да я и не думаю, ребята, не волнуйтесь, – улыбнулась я. – Я Виктора Михайловича знаю. Да можно сказать, в его доме живу в гостях. Так что разве я могу ему зла желать?
Мальчишки более-менее успокоились.
В этот момент в мастерскую вошел Виктор Михайлович.
– Оля? – удивился он, увидев меня. – Ты какими судьбами?
– Вот знакомлюсь с вашими подопечными, Виктор Михайлович, – улыбаясь, ответила я. – Изучаю, так сказать, психологию современных подростков.
– Ах да, ты же у нас психолог, – он улыбнулся в ответ. – Ну и как?
– Нормальные ребята, – серьезно ответила я. – Думаю, что в немалой степени благодаря вам.
Я заметила выражение гордости: возникшее на лицах мальчишек. Им явно было приятно это слышать.
Виктор Михайлович коротко кивнул и повернулся к пацанам.
– А что же вы, ребята, гостью даже чаем не напоили? – спросил он мягко.
– Да мы хотели, мы собирались, – засуетился Санек. – Да все как-то… Разговорились мы.
– Спасибо, Виктор Михайлович, – поблагодарила я. – Я не хочу. Только что же из дома. Я пойду, до вечера.
– До вечера, Оля.
Ребята тоже нестройно попрощались со мной, а Санек даже выкрикнул напоследок, чтобы я заходила в любое время.
Я видела, как они уважают своего наставника и радовалась в душе. Радовалась, что он ни при чем. Ведь в восемь утра, когда погибла Соня, он был в мастерской. Собственно, я и не предполагала ничего другого. Сердце мое просто пело. Как все-таки радостно осознавать, что человек, который тебе глубоко симпатичен, не преступник.
Я шла по дорожке, и настроение мое было приподнятым. С самого утра я ощущала огромный душевный подъем, и была уверена, что все закончится хорошо, у меня все получится, я раскручу эту историю, причем уже совсем скоро. В этом я не сомневалась.
