институт. В том, что она невиновна, никто из родных не сомневался.
На следующий день Игорь и баба Дуся встали пораньше. Когда проснулась Ирина, они уже собирались уходить:
– Мы сейчас на квартиру к Павловой заедем, а потом к Диане. Если узнаем что-нибудь, позвоним. Пока.
Игорь поцеловал жену, но задержался буквально в дверях – зазвонил мобильный.
– Здравствуйте, Игорь Анатольевич, – раздался в трубке приятный женский голос. – Мне Ваш номер Георгий Вениаминович дал. Меня зовут Екатерина Васильевна, мы с Дианой вместе работаем и сегодня она должна была прийти пораньше. Почему-то ее до сих пор нет. Вы не знаете, что могло случиться?
– Она в милиции, – не задумываясь, ответил Костиков, – арестована по подозрению в убийстве Елены Павловой.
В трубке взволнованно прозвучало:
– Это же абсурд какой-то!.. Можно ее навестить?
– Пока еще не знаю. Если хотите, потом я Вам сообщу, – предложил Игорь. – Скажите номер.
Аккуратно записав что-то в блокнот, детектив вежливо попрощался и отключил телефон.
– Что-то не так? – спросил он, заметив, что Ирина и баба Дуся смотрят на него как-то странно. – Это же терапевт, с которой Диана работает. Я подумал, что поддержка сейчас не помешает.
– Кому? Терапехту ентому? – язвительно спросила Бабуся.
– Не валяйте дурака. Диане, конечно, – спокойно ответил Игорь, еще раз чмокнул Ирину и вышел в подъезд.
Пока Костиков колесил по городу, разыскивая квартиру, в которой до недавнего времени жила Елена Павлова, Евдокия Тимофеевна успела прочитать ему лекцию о нравственности, из которой Игорь твердо усвоил совсем немного:
1) при живой жене, хотя и гражданской, с другими женщинами контакты надо строго ограничивать;
2) в присутствии оной жены не рекомендуется разговаривать с кем-то или слушать кого-либо, кроме нее;
3) самое главное – ни в коем случае не перечить бабе Дусе, потому что только она одна хорошо разбирается в вопросах семьи и брака!
Старый многоквартирный дом на окраине Тарасова Бабуся отыскала сразу. Оставив внука караулить машину, она поднялась на третий этаж. Дверь ей открыла миловидная женщина лет тридцати, вовсе не похожая на любительницу «зеленого змия».
– Здрасьте, мне бы... Лену повидать, – с порога начала Евдокия Тимофеевна.
– А Вы, простите, ей кто? – осторожно спросила женщина, пропуская ее в квартиру.
«Была не была!» – подумала баба Дуся и ответила:
– Бабушка ейная, из деревни приехала. А ты хозяйка, что ль?
Пока женщина собиралась духом, чтобы сообщить «бабушке» неутешительную весть о смерти девушки, баба Дуся успела по всем комнатам пройтись и зорким взглядом обстановочку окинуть. Комната Елены была закрыта милицией и опечатана.
«Видно, не хозяйка, а родственница. Молодая еще, – подумала она. – Похоже, чистоплотная, не алкоголичка какая-нибудь. Вон белье выглаженное. Значит, еще вчера убираться начала».
Когда женщина все-таки подобрала слова для горестного известия, изобразить отчаяние Бабусе ничего не стоило. Тем более, ей действительно было жаль молодую девушку, погибшую во цвете лет. Пока Анюта, хозяйкина дочка, утешала «бабушку» на кухне, та успела узнать все, что требовалось.
Оказывается, о пристрастии матери к алкоголю Анюте было давно известно. И про бардак, который творился у нее в квартире:
– Ходили к маме всякие темные личности, она самогон продавала. Конечно, и сама иногда запивала на неделю. А Лена терпела все это, потому что денег на хорошее жилье не было. Только в последнее время она говорила, что в конце лета переедет. Так я даже обрадовалась, что девчонка замуж выходит. А мать я решила вылечить...
Евдокия Тимофеевна все это внимательно выслушала и распрощалась с гостеприимной Анютой. Но только непроверенные данные рассказывать своему Горяшке она не решилась, поэтому еще и старушек возле подъезда о том же порасспросила. Конечно, с политики начала, а между делом узнала то, что нужно было. Когда все подтвердилось, Бабуся довольно быстро разговор о политике свернула, и побежала скорее рассказывать внуку последние новости.
– Алкоголички там нет никакой, – выпалила она, как только села в машину. – К ней как раз дочка приехала из Твери, Анюта. Женщина добрая и со всех сторон положительная, – сразу дала рекомендации баба Дуся.
– А хозяйка квартиры где? – поинтересовался Игорь.
– Лечится где-то уже неделю целую. Анюта избавить ее хочет от этого недуга, вот и пристроила в клинику какую-то специальную. Сама в квартире убирается. Ой, там такой бардак, похоже, был! Но сейчас уж ничего, жить можно. А в одну комнату дверь закрыта, и печать на ней.
– Значит, версия не прошла? – почти расстроился Игорь.
– Выходит, что так, – согласилась Бабуся. – Но мы ж не Малышев, чтоб на людей напраслину возводить. Придется кого-то еще искать.
«Конечно, невиновные нам не нужны, – мысленно согласился с родственницей Игорь. – Вот только Дианку надо вытащить поскорее».
Через несколько минут машина плавно притормозила у величественного серого здания. Бабуся опасливо перекрестилась, глядя на высокие стены:
– Это что ль, милиция?
– Это, – подтвердил Игорь, стараясь припарковать машину в тени высокого тополя.
– Первым делом давай к Малышеву зайдем, – неожиданно попросила баба Дуся.
– Зачем? – удивился адвокат.
– Я ему пару слов хочу сказать. Да не боись ты, – продолжила она, увидев реакцию внука на это заявление, – оскорблять его не собираюсь. А только я постарше его, стало быть, подольше на земле живу. Вот и пусть послушает, что я ему посоветовать хочу.
Отговорить Бабусю от этой безумной затеи у Игоря не было никакой возможности. Поэтому ему ничего не оставалось делать, как только позвонить Олегу Павловичу и предупредить его о визите. К своему величайшему удивлению, отказа Костиков не услышал.
Евдокия Тимофеевна вела себя довольно тихо и пристойно, пока за ней не закрылась дверь кабинета. Потом она аккуратно поставила на стул свою сумку, в которой привезла для внучки голубцы и книги.
– В общем, так... Поговорить я пришла, – сообщила она Олегу.
– Я понял, – усмехнулся тот.
– Раз понял, слушай внимательно. Ты почему к моей внучке прицепился, как банный лист к ж...
– Евдокия Тимофеевна! – перебил ее Игорь.
Старушка осеклась, но сразу же продолжила наступление на майора:
– Я тебя спрашиваю, у тебя что, других подозреваемых нет? Ента Елена ни с кем, окромя Диваны, не дружила, что ль? Чего ты к нашей-то прикопался?
– У нее нашли драгоценности покойной. Значит, был мотив убийства, – спокойно ответил Малышев.
– Так не собиралась же она их присваивать, – объяснила старушка.
– Значит, она, хотя и не являлась прямым исполнителем преступления, но состояла в сговоре с Андреем Макаровым, – сделал вывод следователь, когда Бабуся рассказал ему историю золотых украшений, найденных у Дианы.
– Тьфу, бестолковый! – разозлилась старушка. – Хоть в лоб ему, хоть по лбу, а он все свое твердит! Горяшка, давай лучше к Динаме пойдем.
Малышеву, конечно, такая его характеристика не понравилась, но радовать идейных противников моральным поражением он не собирался. Поэтому решил оставить громы и молнии на потом, а в данный момент спокойно вызвал кого-то в форме и попросил проводить адвоката и ближайшую родственницу к «задержанной Адаевой».
Бабусю от таких слов передернуло, но она уже решила, что Олег ее советов не достоин. Поэтому
