– Ты что, не можешь говорить? – спросила я.
– Да нет, могу. Просто я думаю.
Понятно. Любка, глаза завидущие, наверняка столько назаказывала своему Вадику, что теперь не может вспомнить все свои желания. Мало того, что с мужа деньги тянет, так еще и с бедных официантов.
– Ну подумай, может, тебе хотелось что-то такое, особенное, чего в Крытом нет?
– Знаешь, Полин, – протянула Любка, – мне хотелось сумочку.
– Ха, да сумочек на каждом углу полно!
– Я знаю, но такую, которая мне больше всех понравилась, я видела только в одном месте.
– Где? – спросила я.
– В вокзале, на втором этаже. Там лоточки такие стоят, в них и парфюмерия, и косметика, и галантерея…
– Как выглядит эта сумка?
– Она там одна была, – сказала Любка и принялась описывать сумку.
Вскоре я уже представляла ее так, словно держала в руках.
– Все, спасибо, – ответила я Любке и повесила трубку, пока баскетболистка не забросала меня вопросами.
Очевидно, Вадик отправлялся на вокзал. Пойду-ка и я тем же маршрутом. Я дошагала до вокзала и поднялась на второй этаж. Лоточки, лоточки…
Вот и сумки. Я оглядела все, что были на витрине, но не обнаружила ни одной, похожей на ту, что описала Любка.
– Простите, пожалуйста, девушка, – обратилась я у продавщице, которую девушкой можно было назвать только при очень хорошо развитом воображении, – а у вас нет такой вот сумочки… – я расписала ту, которую имела в виду.
– К сожалению, нет, – ответила та. – Была точно такая, но ее буквально на днях купили. Но вот есть тоже очень хорошая. Это прессованная кожа…
– А вы не могли бы уточнить, когда купили ту сумку, – остановила я ее, чувствуя, как забилось мое сердце. – Если вам не трудно, конечно.
– Да мне не трудно, – пожала плечами «девушка» лет пятидесяти. – Вот они, записи, все в тетрадке.
Она открыла потрепанную общую тетрадь:
– Так… Сумка, артикул 128657, куплена девятнадцатого числа.
То есть вчера. Значит, Вадик все-таки купил Любке эту сумку, после чего исчез. Я поблагодарила продавщицу, разочарованную тем, что потратила на меня столько времени и любезности, а я так ничего и не купила, и ушла.
Я шагала назад к своей машине и обдумывала, что мне может дать такая мелочь, как покупка сумки. А ведь если вдуматься, она расскажет о многом. Во-первых, это означает, что Вадик не прячется от Любки. Во-вторых, он не собирался ее «кидать». Иначе зачем бы он покупал ей подарок? И именно такой, какой она хочет. А в-третьих…
Эта мысль пришла мне в голову только что. Что-то все пути ведут на железную дорогу. Что-то слишком многое связано с этим местом за последнее время. Ведь и Витя Антипов пропал в результате путешествия по ней. А тут еще Ольгина проводница. Или проводница все-таки не при делах? Нет, проводницу же замочил адлерский любовничек, которого хочет повязать Ольга. Интересно, как это у нее получится? А мне надо все это как следует обдумать.
Когда я пришла домой, позвонил Павел и сказал, что он сегодня задерживается допоздна в магазине, так как у них пересдача, и что-то девчонки никак не разберутся, поэтому он должен все проконтролировать. И ночевать он поедет к себе.
Я только порадовалась этому. По крайней мере, никто не помешает мне думать. Думала я долго, но все, чего достигла, так это того, что завтра опять встречусь с Жорой. На том и уснула.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
(ОЛЬГА)
На следующее утро меня разбудил звонок будильника, и я сразу же вскочила. Вообще-то я люблю подольше поваляться в постели, но сегодня твердо помнила, что мне предстоит важная поездка. Поэтому я не стала залеживаться, а бегом побежала в ванную, умылась, наскоро позавтракала, схватила сумку с вещами и вылетела из дома.
Со Светой Мишиной мы договорились встретиться прямо на перроне, возле ее седьмого вагона. Когда я приехала на вокзал, Света уже была там. Она была одета в белую рубашку с черным галстуком и черную юбочку. В руке Света держала маленький флажок.
– Проходите, пожалуйста, – сказала Света.
Я влезла в вагон, и Светлана провела меня в свое купе.
– Вот здесь располагайтесь, – предложила она.
Я кинула сумку на верхнюю полку, а сама уселась на нижнюю. Светка сразу же ушла. Я посидела, поглазела в окно на прощающихся с родными и близкими пассажиров и улеглась читать книжку.
Вскоре поезд тронулся, и света вернулась.
– Как продвигается ваше расследование? – спросила она меня.
– Да пока никак. Вот еду, надеюсь, что смогу пролить свет на это дело.
– Значит, вы все-таки подозреваете Милукова, – задумчиво протянула Света. – Но это же просто немыслимо! Маринка его так любила… Ладно, не хочешь с ней жить, но убивать-то зачем?
– Не знаю, – ответила я. – Бывает, что и муж жену убивает, прожив с ней двадцать пять лет.
– Ужасно, – передернула плечами Света. – Вот и выйди замуж. А он возьмет тебя и прихлопнет!
– Ну, зачем ты так, – попыталась я ее успокоить. А то доведу девчонку своими россказнями до того, что она вообще на мужчин смотреть не сможет. – Очень много ведь и счастливых браков.
Поболтав еще немного, мы занялись каждая своими делами. Света рабочими, а я снова завалилась с книжкой на полку. Нет, все-таки безделье – чудесная вещь.
Под вечер случилось страшное: пришли ревизоры. Я сжалась в комочек, пытаясь забиться в самый дальний уголочек, чтобы меня невозможно было разглядеть. В этот момент я отчаянно сожалела, что у меня нет шапки-невидимки. Но все обошлось. Ревизоры поприветствовали Светку как старую знакомую. Они посидели у нас в купе и даже выпили и закусили. Когда они ушли, я вопросительно посмотрела на Свету, не понимавшую причину моего замешательства.
– Что? – удивилась она. – Ревизоры, что ль? А! – Света махнула рукой. – Старые знакомые. Да мы все тут друг друга знаем. Отстегнешь им – и все в порядке. Лучшие друзья становятся. В принципе, они неплохие ребята. Они свои деньги делают, мы свои. Вот и все.
Я еще немного поудивлялась таким отношениям, а потом привыкла, и воспринимала все происходящее в поезде совершенно нормально. Даже то, что проводники отстегивали проценты начальнику поезда, пожилому, маленькому мужичонке с лысиной, который всю дорогу только и делал, что хлестал водку со всеми ревизорами. А они ходили чуть не каждые полчаса. Как он при этом умудрялся держаться на ногах, да еще запираться в своем купе с молодыми и не очень пассажирками – загадка. В общем, жизненного опыта у меня прибавилось глядя на все эти дела.
На следующий день я уже знала почти всю специфику работы проводника. И восхищалась мужеством людей этой профессии.
– Это еще хорошо, что не зима, – рассказывала мне Света. – А то с печкой такие мучения! У меня один раз в вагоне плюс два было. Никак протопить не могла. Пассажиры просто с ума сходили.
Под вечер к нам в купе заглянул проводник соседнего вагона Володя, маленький, с длинными светлыми волосами и бутылкой водки.
– Володь, там зайцев не видно? – спросила Света. Поезд как раз остановился на станции.
– Ага, побегайцев, – радостно уточнил Володя и сложил из тонких пальчиков фигу. – Во! Видала?
– Жаль, – вздохнула Света, разливая водку по стаканам. – Вы уж извините, Ольга Андреевна, – обратилась она ко мне, – работа такая. Расслабиться необходимо.
У меня заныло под ложечкой. Света, тупица поездная, даже не могла предположить, что
