– Да нет, просто знакомый.
– Ну, может, другим поездом приедет. Чего раньше времени волноваться?
Мы покивали ради приличия головами и пошли в следующий вагон. Там тоже нам сказали, что Витю Антипова в глаза не видели.
Мы обошли весь состав, но результат оказался нулевым. Похоже, Виктор никуда не уехал. А завис где-то там, в туманной дали. Где ж его искать?
Вид у Павла был совсем плачевный.
– Что же делать, Поля? – твердил он безостановочно. – Что же делать?
– Прекрати ныть! – строго сказала я ему. – Придется подождать. Если в ближайшее время не вернется, то сообщим в милицию. Все. Больше мы ничего сделать не в состоянии.
Павел только вздохнул. Мы вышли из вагона. На улице стоял Максим Викторович в компании молодой светловолосой девушки высокого роста. Начальник поезда что-то увлеченно рассказывал девушке, тряся черными кудрями, она молча кивала в ответ.
Когда мы проходили мимо, он окликнул нас:
– Ну что, узнали что-нибудь?
Мы отрицательно покачали головами.
– Нет. Никто его не видел. Наверное, он не ехал в этом поезде.
– А вы тоже проводница? – спросила я у девушки.
– Да, – ответила та.
– Это наша Даша Курганова, – сказал Максим Викторович. – Со нами в штабном вагоне ездит. Даш, у нас вроде не было этого паренька, да? Взгляни-ка на фотографию.
Павел протянул Даше Кургановой снимок, который уже основательно истрепался, погуляв по натруженным проводницким рукам.
Даша внимательно посмотрела на карточку. Потом на нас.
– Нет, – покачала она головой. – Не было такого. Это уж точно. У меня на лица память отменная.
– Спасибо вам большое, – грустно ответила я обоим. – Мы пойдем.
– Счастливо! – крикнул нам вслед Максим Викторович Колыванов.
– Что же делать? – в сто пятидесятый раз спросил Павел. Я еле сдержалась, чтобы не выматериться. А когда я злюсь, то решения приходят в мою голову сами собой.
– Поехали к Наде! – гаркнула я.
– К Антиповой? – переспросил Павел.
– Вы поразительно догадливы, мой юный друг! – усмехнулась я. – Именно к ней. Может, она что-либо знает.
– А что она может знать?
– Ну может Виктор говорил ей, что собирается встретиться с кем-то?
– Да не с кем ему там встречаться, кроме торговцев!
– Все равно нужно ехать! – упрямо повторила я, просто потому, что не могла предложить ничего лучшего. Не признаваться же мне, что я просто не знаю, так же как и Павел, что теперь делать.
– Ладно, поехали, – вздохнул Пашка.
Мы по шпалам добрались до вокзала. Пашкины кроссовки от долгого брожения по мазуту из белых превратились в нежно-серые. Он заметил это и выругался.
– Спокойно! – сказала я. – Надо верить в удачу. А это – я указала на кроссовки, – всего лишь мелкие издержки.
Надя Антипова жила со своим мужем и двумя дочками в длинной девятиэтажке на улице Буденного. На первом этаже располагался магазин радиотоваров. Вернее, это раньше он так именовался. Но с развитием в нашей стране рыночных отношений магазин существенно расширил свой ассортимент. И теперь там можно было купить и парфюмерию, и белье, и пирожные, и женские средства гигиены, и напечатать фотографии на заказ. Словом, все, как в каждом уважающем себя универмаге.
Квартира Антиповых под номером двадцать находилась на четвертом этаже. На мелодичный звонок Надя открыла сразу. Увидев нас, она и огорчилась и обрадовалась одновременно.
– Я думала, это Витя, – сказала она, пропуская нас в квартиру, и заплакала. Павел кинулся ее утешать.
– Ну успокойся, Надюша, – говорил он, обнимая Надю за плечи. – Еще ничего не случилось. Надо верить в удачу, – наверное, Пашка всю дорогу повторял сказанные мною слова, потому что теперь утешал ими Надю.
– Господи! – всхлипнула Надя. – Я просто не знаю, что делать. Паш, может, в милицию позвонить?
– Да позвонить нужно, конечно, только вряд ли они станут искать так рано. Скажут, чтобы подождали несколько дней.
– Боже мой! – Надя всплеснула руками. – Да за несколько дней с человеком что хочешь случиться может! Разве можно так?
– Что поделаешь, порядки такие, – вздохнул Павел.
– Я просто рада, что вы зашли, – сказала Надя. – Одной совсем с ума сойти можно. Ой! Да вы садитесь! – спохватилась она. – Я от всего этого просто голову потеряла.
Мы сели на диван, себе Надя придвинула стул. Обстановка у Антиповых была простая, уютная, но не роскошная. Да и откуда взяться роскоши? Магазин, конечно, приносит стабильный доход, но не настолько, чтобы можно было озолотиться с ног до головы.
– Надюша, а дочки где? – спросила я, чтобы переключить Надежду хоть на немножко с мыслей о муже на другие.
– Да к девочке соседской пошли поиграть. Я отпустила, а сама вот теперь сижу и маюсь. Одной совсем тяжко, – она поднесла к глазам платочек.
Надя Антипова была маленькая, черноволосая женщина, ровесница своему мужу. Она отличалась добротой и гостеприимством. Я успела это заметить, еще когда Виктор приглашал нас с Павлом к себе «посидеть за чашкой кофе». Чашкой кофе эти посиделки никогда не ограничивались: Надя вываливала на стол все, что было в холодильнике. А там было много чего. Что-что, а готовила Надюша хорошо.
Не отличаясь яркой, броской внешностью, не блистая интеллектом, она при всем при этом была потрясающей хозяйкой. И Виктор любил свою жену.
По словам Павла, Виктор познакомился с Надей на первом курсе института, и с тех пор они не расставались. Закончив институт, поженились. Вскоре родилась старшая дочь Настенька. А через два года – Аленка.
Я просто поражалась, как люди в теперешних условиях позволяют себе иметь двоих детей, ведь и с одним трудно не знаю как! Да к тому же кроме материальных трудностей есть еще и физические.
Я вспомнила, как маялась моя сестра Ольга с двумя своими малышами, когда они были еще совсем сопливыми: Ольга не спала ночами, вся просто высохла, времени не оставалось не то чтобы сходить куда, а даже почитать журнал! Особенно крикливым был ее сын Артур. Я как-то попробовала пожить у Ольги, сразу после ее родов, но сбежала оттуда уже через три дня, испугавшись, что иначе оглохну. И с тех пор зареклась иметь детей.
А для Нади ее дочки были только в радость. Она не работала, а занималась исключительно ведением домашнего хозяйства. И была не прочь завести еще одного ребенка.
– Сейчас я чаю поставлю, – сказала Надя, вспоминая о своей роли хозяйки в этом доме.
Несмотря на все наши протесты, она ушла в кухню и загремела там посудой. Все ясно. Чай будет по меньшей мере с тортом, печеньем, рогаликами, пирожками с мясом и булочками с повидлом на закуску.
– Пусть отвлечется! – шепнул мне Павел. Мы посидели на диване буквально минут семь, как Надя вернулась с тарелками в руках. Она быстро поставила их на журнальный столик, придвинув его к дивану, и снова исчезла в кухне. И так несколько раз.
Чай получился основательным. Ко всему перечисленному мною добавились еще и пирожные с белковым кремом.
– Витю ждала, – говорила Надя, разливая по чашкам чай, – хотела, чтобы поел как следует с дороги. Сама даже не садилась еще. Вы ешьте, ешьте…
Я отказалась есть наотрез, пока Надя к нам не присоединится. Она отнекивалась, говоря, что ей кусок в
