– Мне нужна твоя кровь, Арэ.
– Это еще зачем? – отложив в сторону половину плитки, настороженно спросила я.
Оттаявший после недавнего похода Ринго сидел рядом и уплетал свой кусок, усердно хрумкая и довольно щурясь. Как показала практика, у нас с ним имелась одна общая черта: после нервных передряг обоих пробивало на жор. Что ж, всегда приятно, когда тебя кто-то понимает. Арацельс, напротив, отказался и от вина, и от сладкого, которым мы готовы были с ним поделиться. К другим продуктам, принесенным из хранилища, он тоже не притронулся. Я даже заподозрила на мгновение, что они отравленные, однако «добрый жених» разнес эту версию в пух и прах, доверительно сообщив, что, если бы ему пришло в голову убить свою Арэ, он просто свернул бы ей шею вместо того, чтобы портить хорошую еду. Радикальный способ, ничего не скажешь! А с какой нежной улыбкой истинного маньяка мой «красноглазый кошмар» все это рассказывал! У-у-у-у… Короче, я прониклась и, решив, что, пока жива, имеет смысл получать от данного процесса удовольствие, начала делить с глотающим слюни зверьком наш ночной паек. Половина шоколадки ему, половина мне. Ну и дальше по списку. Радушный хозяин на угощения не поскупился.
Н-да, похоже, ночь обещает быть длинной…
– Всего несколько капель, – терпеливо пояснил Арацельс, поставив перед моим носом вытянутую склянку с торчащей из нее палочкой, на конце которой переливался всеми цветами радуги стеклянный шарик. Содержимое банки так едко пахло, что я невольно поморщилась, прикрыв ладонью нос. Брр… подобными ароматами весь аппетит отбить можно. – Дай сюда руку, Арэ!
– Ну не за столом же кровь пускать! – возмутилась я, отодвигая еду подальше от склянки.
Ринго, заметив это, перестал жевать и принялся мне активно помогать, складывая упакованные в коробки и целлофан продукты горкой позади себя. Как все-таки хорошо, когда он такой деятельный и понятливый, а не косит под плюшевую игрушку, вися за чьей-нибудь спиной.
Его хозяин несколько долгих секунд наблюдал за нашими действиями, после чего соизволил-таки облегчить нам задачу и убрал со стола источник неприятного запаха.
– Идем к бассейну, там даже удобней, – предложил он.
– Зачем тебе моя кровь? – Какой актуальный вопрос! С него вообще-то и следовало начинать. Наверное.
– Для изготовления смеси, – повертев в руках пресловутый сосуд с дурно пахнущим содержимым, сказал мужчина.
Ну как обычно, сама лаконичность. Нет чтобы сразу объяснить, на кой ляд ему далась эта смесь? Что за человек такой, каждое слово из него клещами приходится вытаскивать.
– А зачем? – вымученно улыбнулась я.
– Чтобы поставить тебе на запястье символ Карнаэла. – В его тоне проскользнули первые нотки раздражения, которое тут же нашло во мне ответный отклик. Бурный такой отклик: с колючим блеском в прищуренных глазах и ядовитой патокой слов.
– Может, пояснишь все и сразу, а? Что за символ, зачем он мне и почему я должна соглашаться его приобретать? – От приторной сладости собственного голоса у меня запершило в горле. Демонстративно спрятав руки под стол, вопросительно взглянула на собеседника. – Или так и будешь дожидаться наводящих вопросов?
Он отогнул край рукава и мрачно посмотрел на черно-белый… то есть черный с белым хвостиком знак, выведенный на его коже. Такой же, как у Эссы и Камы. Значит, и на мне что-то подобное собирался изобразить, как только кровь получит. Ну-ну. И буду я благоухать этой гадостью на весь Карнаэл… Потрясающая перспектива!
– Когда символ полностью потемнеет, наступит условная ночь, – проговорил Арацельс на удивление спокойно и показал мне свою руку. – А мы должны управиться до ее прихода. Поэтому я объясняю – ты слушаешь, а потом мы идем к бассейну и делаем то, что требуется. – Готовые сорваться с моих уст возражения он пресек коротким движением руки и продолжил: – Если хочешь дожить до утра, не перечь мне.
– А если буду перечить, ты меня убьешь? – насторожилась я.
– У тебя навязчивая идея, Арэ, – усмехнулся блондин. – Я похож на убийцу?
– Н-н-ну…
– Ладно, обсудим этот вопрос как-нибудь потом. – Его лицо стало серьезным, а в красных глазах появилось какое-то странное выражение. То ли грусть, то ли усталость. Из-за опущенных темно-серых ресниц мне было трудно его классифицировать, тем более что собеседник упорно не желал встречаться со мной взглядом, изучая тихо поедающего свой шоколад Ринго. Последнего такое пристальное внимание ничуть не смущало. Устроившись рядом с горкой из съестного, зверек продолжал свою трапезу, периодически посматривая то на меня, то на хозяина. – Ты хотела узнать о символе? Что ж… – Взяв двумя пальцами за кончик тонкую палочку, мужчина принялся помешивать смесь, а я начала незаметно отодвигаться от него подальше, так как резкий запах от этих действий только усилился. – В зале Перехода Кама провел тебя через ритуал слияния с Карнаэлом, – продолжил Арацельс. – Благодаря этому ты – обычный человек – знаешь единый язык, можешь читать и даже писать на нем. А еще ты имеешь возможность здесь находиться и не испытывать при этом неудобств. Но если не поставить охранный знак на твое тело, ваша связь будет прогрессировать, и в скором времени ты растворишься в Карнаэле. В буквальном смысле слова.
О как! Ну просто вечер сплошных откровений. Это ж надо! Оказывается, я при отсутствии этой художественной каракули – без пяти минут покойница. Вот так и проявляй сочувствие ко всяким печальным брюнетам. А потом либо замуж, либо в гроб – выбирай, дорогая!
– Ты серьезно?
– Вполне.
– То есть совсем растворюсь? Привидением стану?
– Не знаю. Никто пока не рискнул проверить это на собственной шкуре. Имеются правила, и мы им подчиняемся. Но если ты хочешь подтвердить теорию опытным путем…
– Нет, спасибо! – поспешно отказалась я. – А почему ты мне только сейчас об этом говоришь?
– Потому что надеялся отправить тебя домой раньше, чем это произойдет, но, к сожалению, ты все еще здесь. – Уф, а сколько яду в словах, аж обидно. И чем это я ему так не угодила? – А теперь, будь так любезна, выйди из-за стола и позволь мне взять у тебя немного крови. Ну? Шевелись, давай, женщина! – приказал он, недовольно глядя на мои слабые телодвижения.
Притихшая было подозрительность снова вскинула голову, готовясь сообщить мне о том, что идти с этим неуравновешенным типом – плохая идея. Однако я успела заткнуть ее раньше, благоразумно рассудив, что стать перегноем в саду Эры – куда более худшая участь, нежели потерять пару-тройку капель собственной крови.
– Скажи, Арацельс, ты всегда такой нервный? – бросив тоскливый взгляд на продукты и царственно восседающего среди них Ринго, пробормотала я. Похоже, утоление вызванного стрессом голода придется отложить. Жаль.
– Нет. – Блондин со стуком поставил на каменную столешницу противную склянку. И что он ее вечно дергает, только содержимое бередит? – Я нервный, только когда на меня неожиданно сваливаются чересчур любопытные невесты.
– Это кто еще на кого свалился! – Моему возмущению не было предела.
– Я имел в виду переносный смысл.
– А я – прямой.
– Что ж, – его губы скривились в усмешке. – У каждого своя правда. Идем! – И, не дожидаясь меня, он направился к двери в соседнее помещение.
Быстро так направился. К моменту, когда мне удалось-таки выползти из-за стола, мужчина уже подпирал спиной дверной косяк и бросал в мою сторону нетерпеливые взгляды. Раз бросил, два, а потом достал из-за пояса балисонг и молниеносным движением открыл его, пропустив веером сквозь пальцы. Я так и застыла, завороженно глядя, как хищно блестит в его руке нож-бабочка. Звуки стальной чечетки неприятно ударили по ушам… Э-эх, надо было все-таки прислушаться к доводам собственной подозрительности.
Плавное движение, характерный лязг – и у меня екнуло сердце. Это где же он такую «милую» штучку
