Александр Никонов
Жизнь и удивительные приключения Нурбея Гулиа — профессора механики
Предисловие автора
Герой этого повествования, мой давний друг — Нурбей Гулиа — человек интересный и разносторонний. Он теоретик, но не Ньютон, изобретатель, но не Эдисон, инженер, но не Шухов, педагог, но не Макаренко. Он штангист, но не Власов, культурист, но не Шварценеггер, «морж», но без клыков и усов. А, кроме того — он страстный любовник, но не Дон-Жуан, авантюрист, но не Калиостро, пьяница, но не Гаргантюа, развратник, но далеко не маркиз де Сад или Захер-Мазох. Продолжая далее, можно констатировать, что он — хороший рассказчик, но не Андроников, писатель, но не Чехов, журналист, но, простите, не Никонов. Он демократ, но горячий поклонник Сталина, добряк, но родственник Берия, убежденный домосед, но успел пожить как минимум в пяти городах и переменить десятки квартир. Он панически боится самолетов, но успел облететь территорию от Западной Европы до Южной Кореи. Он пережил пакт о ненападении с Германией, затем войну с ней и послевоенный расцвет страны. С большим трудом перенес он смерть любимого отца народов — Сталина, после чего, уже спокойно и обречено наблюдал падение величия и престижа страны при Маленкове, Хрущеве, Брежневе, Андропове, Черненко и ее распад при Горбачеве. Он защищал Белый дом в 1991 при ГКЧП, а потом приветствовал обстрел его в 1993 г. После чего окончательно разочаровался в политике, однако инстинктивно побаивался как новоявленных фашистов, так и старорежимных коммунистов.
Выпивка с Н.Г. — это уникальное явление. Каким-то неведомым образом вино настолько обостряло его память и придавало красноречия, что он, подобно Цицерону, начинал произносить многочасовые речи- воспоминания, подробности которых вызывали восторг. Он ухитрялся даже запомнить то, что происходило еще до его рождения, так сказать при нахождении во внутриутробном состоянии. Но, трезвея, он начисто забывал почти все, о чем говорил. Похоже, что вино настолько растормаживало его мозжечок, что память накоротко соединялась с языком, минуя всякие там контролирующие центры мозга. Выходило, что воспоминания его были стопроцентной правдой, которую невозможно услышать от человека в «здравом уме», который либо невольно щадит и оправдывает себя, либо, как «Эдичка» Лимонов, мазохистически втаптывает себя в грязь.
Я часто встречался, а, следовательно (иного и быть не могло!), выпивал с моим другом, так что историй и рассказов выслушал предостаточно. Еще раз каюсь (на сей раз основательно), что я тайно записывал эти рассказы на карманный диктофон. Хотя как-то я спросил у Н.Г. на то позволения, причем именно во время его рассказа. На что рассказчик гневно сверкнул на меня глазами и провозгласил: «Делай, что хочешь, но не перебивай, а то убью!» При этом он выразительно взглянул на висящую на стене наследственную шашку, срубившую, по-видимому, немало янычарских голов. К счастью, на моем диктофоне остался и упомянутый диалог, так что я смогу предъявить его моему другу и герою повествования, если он, прочтя написанное о нем, будет бегать за мной с вышеупомянутой шашкой.
Мне кажется, что читателю интересно будет прочесть беспристрастную, буквально фотографическую историю достаточно интересной, разносторонней и пикантной жизни ученого, изобретателя, и т. д. и т. п.
У каждого человека, как говорят, имеется свой «скелет в шкафу». В жизни моего героя таких скелетов много и шкафы при этом так же разнообразны, как и позы находящихся в них скелетов. «Жизнь, товарищи, богаче всяческих вымыслов!» — как сказал бы «отец народов» товарищ Сталин. И был бы, опять таки, прав! Потому, что даже самый изощренный вымысел про жизнь абстрактного профессора не окажется столь неожиданным, как реальная жизнь моего героя. При этом правдивость рассказов профессора я перепроверил. Кое-что расспросил у общих знакомых; научно-технические и изобретательские факты подтвердились из специальной литературы. Более того, заметив, что рассказчик почти явно повторялся, я сравнил записи этих эпизодов на диктофоне. И записи совпали вплоть до отдельных слов, вплоть до пауз! Солгать так синхронно, причем в определенном душевном состоянии, практически невозможно даже опытным разведчикам. Стало быть, рассказанное — правда! А правда жизни, как мы уже знаем, богаче и неожиданнее вымысла! Так вот, получайте эту правду и не обессудьте!
Нурбей Владимирович ГУЛИА — справка-«объективка»
(ресурс Интернета — международный научно-технический сборник: www.n-t.org)
Российский ученый и изобретатель в области маховичных накопителей энергии, бесступенчатого механического привода, гибридных транспортных силовых агрегатов; популяризатор науки и техники.
Родился Н.В. Гулиа 06.10.1939 года в г. Тбилиси (бывший СССР, теперь республика Грузия). Там же окончил школу и Политехнический институт. Уже студентом имел научные труды и изобретения. Первое его изобретение, еще в 1961 году, касалось автомата для изготовления папирос, хотя сам изобретатель при этом — некурящий! Затем были изобретения в области вариаторов. В 1963 году Н.В. Гулиа поступил в аспирантуру в Москве и в 1965 году защитил кандидатскую диссертацию по использованию маховичного накопителя для землеройной машины — скрепера. Испытания, проведенные Н.В. Гулиа в 1964…65 годах, показали, что с помощью маховика, изготовленного из колеса железнодорожного вагона, можно добиться автономности работы скрепера без необходимого обычно трактора-толкателя. В мае 1964 года Н.В. Гулиа подает заявку на изобретение первого супермаховика — энергоемкого и разрывобезопасного маховика в том виде, как он сейчас разрабатывается и используется во многих странах мира. Но, затянувшаяся почти на 20 лет экспертиза этого изобретения (патентный документ был выдан лишь в 1983 году!), не позволила автору воспользоваться своими правами на это изобретение, хотя приоритет и остался за ним. В январе 1965 года Н.В. Гулиа публикует статью о прочностно-энергетическом расчете маховиков, которым сейчас пользуются во всем мире. В декабре этого же года в большой статье в популярном журнале «Изобретатель и рационализатор» Н.В. Гулиа предсказывает маховикам то будущее, которое стало реальностью совсем недавно. Супермаховики огромной энергоемкости, их магнитная подвеска в вакууме, оригинальные бесступенчатые трансмиссии для привода машин от маховиков и другие современные достижения в этой области — все это было описано в статье еще в 1965 году Н.В. Гулиа.
После защиты диссертации в 1965 году Н.В. Гулиа на пару лет приезжает работать снова в Тбилиси. За это время он испытывает на разрыв изобретенные им супермаховики — ленточные, проволочные и композитные, добивается буквально феноменальной безопасности разрыва ленточных супермаховиков. У разорванного при вращении ленточного супермаховика приклеивается оторвавшийся внешний виток ленты — и супермаховик снова в рабочем состоянии. Разрыв же обычных маховиков сопровождается образованием крупных (обычно трех) осколков, которые не хуже снарядов пробивают метровые стены. В Тбилиси же Н.В. Гулиа испытывает новый изобретенный им вариатор — механический бесступенчатый привод, и, объединив его с маховиком, ставит на автомобиль-грузовик УАЗ-450. Маховик с вариатором превратил силовой агрегат автомобиля в так называемый «гибридный», позволяющий экономить до половины топлива. Это был один из первых «гибридов», а сейчас гибриды типа «двигатель-маховик» считаются одними из перспективнейших, и над ними работают виднейшие автомобильные фирмы мира.
В Тбилиси Н.В. Гулиа узнает о начале строительства в г. Тольятти гигантского автозавода и переезжает жить и работать в этот город. Но у строящегося завода были тогда свои проблемы, и гулиевские «гибриды» там не прижились. В 1971 году, когда Волжский автозавод выпустил свой первый автомобиль, Н.В. Гулиа переехал на работу в г. Курск, где возглавил кафедру теоретической механики в местном политехническом институте.
В Курске в 1972…73 годах Н.В. Гулиа провел весьма трудоемкие испытания городских автобусов с маховичными и гидрогазовыми гибридными агрегатами. В последних роль накопителя энергии играли баллоны со сжатым азотом и маслом. Ряд гидрогазовых накопителей и «гибридов» на их основе были также изобретениями Н.В. Гулиа. Несмотря на различные принципы действия этих «гибридов» эффективность их оказалась близкой друг к другу — расход топлива снижался примерно вдовое, а токсичность выхлопа — в несколько раз. И хотя показатели этих «гибридов» казались фантастическими для того времени, советская автомобильная промышленность не была готова «усвоить» эти новинки. Да и сейчас «гибриды»,
