оружие флегматизирует конфликт. Молдаване водят машины ужасно – экспрессивно и невежливо. Наверное, нигде в мире так не ездят, как у нас. Поэтому порой на дороге возникают конфликты. «Обиженный», бывает, испытывает желание почесать кулаки, но стоит достать ствол и положить его на торпеду, как это желание сразу исчезает.
Оружие гасит конфликт, а не провоцирует его. Оружие не катализатор, а ингибитор. Оружие – огнетушитель, а не бензин, как мнится некоторым недоумкам. Это видно не только на уровне личных конфликтов, но и в больших масштабах: именно ядерное оружие сделало невозможной третью мировую войну.
– Я вот сейчас даже не могу припомнить громких случаев самообороны с оружием из своей адвокатской практики, – рассказывает Геннадий, – поскольку часто эти дела не доходят до суда, а закрываются еще во время следствия. А еще больше просто не попадает в милицейскую статистику. Потому что никто не хочет связываться с ментами. Ментов не любят на всем постсоветском пространстве. И если дело обошлось без стрельбы на поражение, а ограничилось максимум выстрелом в воздух, никто никуда не сообщает.
А не сообщают потому, что по молдавскому закону, так же как и по эстонскому, сообщать в органы человек обязан только после применения оружия, а «применением оружия считается производство прицельного выстрела». Кстати, по молдавским законам нет нужды делать именно предупредительный выстрел в воздух. В законе есть общее понятие – «предупреждение о применении оружия». Это может быть выстрел, а может быть вербальное предупреждение. Или просто недвусмысленная демонстрация оружия.
– С моим знакомым был случай: трое приставали к одному – то ли ограбить хотели, то ли избить. Он вмешался, ему посоветовали валить отсюда, пока цел, не знали, что у него ствол. А он был в летних брюках, рубашечке. Знакомый поднял рубашку, показал ствол. И эти трое молча ушли. Таких случаев – море. Море несостоявшихся трагедий.
Только слабоумный может заявить, что если людям без погон раздать оружие, они начнут палить друг в друга, а если им разрешить покупать ломы и топоры, они начнут сбивать замки с дверей с целью пограбить. Как видите, это не так. Более того, владелец оружия выстрелит на поражение только в том крайнем случае, когда речь идет о жизни и смерти и не иначе, поскольку знает: даже если ты стопроцентно прав, замучаешься потом отписываться, если кого-нибудь убьешь или ранишь. Ведь непременно заведут следствие, которое может длиться и полгода, и год, и все это время ты будешь весь на нервах и без оружия, которое на время следствия конфискуют – для проведения экспертизы и как вещдок по делу. А оно денег стоит!.. Так что многие владельцы оружия, возвращаясь домой, обходят стороной темные улицы и подозрительные компании. У обладателя ствола меняется весь характер поведения, люди становятся более осторожными – не дай бог придется оружие применять.
Помню, в Таллине Дмитрий Удрас рассказывал мне о психологической трансформации, которая произошла с ним.
– Раньше дать кому-то в зубы мне было в радость. А теперь я стал спокойным, как удав. И если меня в лицо обзовут самыми похабными словами, я только улыбнусь. Потому что знаю, за кем стоит реальная сила. Пить спиртное перестал, поскольку всюду хожу с пистолетом.
Раньше Удрас пил и был драчлив, а теперь, разряжая пистолет, дважды передергивает затвор – на всякий случай. Был отчаянный – стал перестраховщик. Таково влияние силы. Ведь сильный человек не грозит кулаком. Сильный грозит пальцем...
– Я хочу сказать, что вооруженные люди как правило вежливые люди, – подхватывает мысль своего эстонского коллеги Мадан. – Вот сейчас в вашей России страна разделена на холопов и «имеющих право». Чиновники, бизнесмены, депутаты имеют оружие. А люди нет.
Это правда. Наградное оружие – легальный способ обхода сурового оружейного законодательства России. Вообще-то у нас пистолет иметь и носить нельзя («а то перестреляете друг друга, неразумные!»), но если есть деньги и связи, пистолет у тебя будет. Какой захочешь! Сам выберешь модель, и тебя им «наградят» – за заслуги перед отечеством или еще за какую-нибудь муру. В результате вся российская элита вооружена. Правительственные чиновники, многие депутаты, бизнесмены мало того что имеют личную охрану, так еще и оружие. Они – белая кость. Они – блатные. Они – разумные, они друг друга не перестреляют, хотя и русские, и живут в России, но им доверять можно. Точнее, они сами себе доверяют, сами позволяя себе иметь оружие и нарушать скоростной предел на дорогах, отмахиваясь от гаишников корочкой. А всем остальным не позволяют. Потому что все остальные – мужики, бесправная серая масса, которой нельзя доверять, ведь они россияне. А россиянам только дай оружие – тут же перестреляют друг друга. Генетика у них такая – русско-татаро-бурято-казацко-намешанно-постсоветская.
– Оружие всех уравнивает, – раздумчиво продолжает развивать российскую тему мой собеседник. – Если ты богатый, и у тебя дорогая машина и дорогие девки, все равно ты не будешь задирать человека небогатого. Потому что хотя у него ствол, может быть, и не такой дорогой, как у тебя – не инкрустированный и не позолоченный, а совсем простой потертый «макаров», но дырку он сделает не хуже дорогого. Кроме того, оружие – символ свободы. Можно ли назвать свободными англичан? Это нация деградантов. Оружие под запретом, полиция с криминалом справиться не может, зато часто хвастается по телевизору, что они изъяли у граждан «очень опасные швейцарские ножи». А хулиганы и бандиты в Лондоне теперь пользуются для убийства граждан строительными резаками для линолеума. Моего знакомого прямо в центре Лондона три негра выкинули из кабриолета и избили. И он ничего не мог сделать, потому что английское правительство играет на стороне преступных негров.
...Итак, оружие, по молдавскому закону, можно применять, когда тебя решили убить или избить. А еще когда нападение совершено на третьих лиц. И когда нападают собаки.
– Со мной был случай. Пошел я за хлебом в час ночи. А я в час ночи без машинки из дому не выйду, хоть убей. Иду, вижу неподалеку стая бездомных собак – штук сорок. Грызут чего-то. И одна из них так заинтересованно взглянула на меня – как на потенциальный ужин. И какой-то сигнал своим подала, потому что остальные тоже на меня уставились. И тут уже стало страшно: у меня только шесть патронов, а их сорок штук. Передернул затвор.
– Думаю, собаки не знают про шесть патронов и разбежались бы после первых выстрелов и первых трупов.
– Возможно. Но напасть они так и не решились… Кстати, у нас была шайка из трех молодых девочек, по 16–17 лет. После восьми-девяти вечера они начинали охоту. Ставили перед прохожим трех ротвейлеров и просили: дядя, подари немножко денег на прокорм собачек. И дядя отдавал: три ротвейлера! Так они и грабили, пока им не попался человек с пистолетом. Он им все отдал, а когда девки попрятали деньги по карманам и собрались уходить, достал пушку и всех кобелей перестрелял. А суки сейчас сидят... Нет, пистолет нужно иметь. Потому что однажды он может стать самой нужной вещью в жизни.
– А вам самому приходилось применять оружие для защиты?
– Да. 2001 год. Как сейчас помню, у меня тогда была чешская «чезетка» 9-миллиметровая. Время – около 11 вечера. Я приехал к маме. Вошел, и мне показалось, что железную дверь за мной она закрыла. Пошел на кухню, а она в ванную. Хорошо, что я не разделся. Вожусь себе чего-то на кухне, пистолет на боку, вдруг слышу – железная входная дверь бабахнула. Что за черт? Выглянул из кухни и вижу, что по длинному коридору квартиры идут на меня двое лбов с лицами, на которых явно не написано оксфордское образование. Идут и улыбаются. Нагло так улыбаются. И идут. Типа привет, как дела...
Я вытащил ствол, передернул затвор, и навел на них. Они сразу остановились и, помню, первым делом уставились в дуло моего пистолета – нет ли там рассекателя, не газовый ли? Увидели, что дырка солидная, рассекателя нет, и дальше взгляды на мое лицо перевели: считывают, есть ли во мне решимость – будет этот лох стрелять или нет. А сами базарят: да ты чего, паря, да мы тут Светку ищем, ты нам Светку позови... Я смотрю, а у одного из них на правом запястье сталь поблескивает. Кончик ножа из рукава торчит! Чуть шевельнул кистью, и нож сам в руку скользнет. Известный прием...
Тут открылась дверь в ванную и мать спрашивает: «Гена, что там такое?» Я на мгновение отвернул голову, кричу матери: «Назад!» В этот момент они развернулись и деру дали... Потом уже мне объяснили, что они шли с верхнего этажа и дергали за ручки всех квартир – на удачу: вдруг дверь открыта, тогда можно хозяев порезать и спокойно пограбить. А не было бы у меня пистолета, хрен его знает, чем бы это кончилось.
...После этого Геннадий строго-настрого запретил родителям открывать кому-либо дверь, а о
