номинальной зарплаты, розничного товарооборота в текущих ценах... Странно ли, что именно с этой поры в тяжком слитке страны начала незаметно развиваться оловянная чума общественного недовольства – те самые кухонные разговоры и бытовой антисоветизм...
После преодоления критического демографического рубежа у социалистической страны остается только два пути: умирать или запускать греховные рыночные механизмы. Югославия была первой страной, решившей предпочесть социалистической правоверности неправедное спасение. За ней последовали Венгрия, Вьетнам, Китай... Вьетнам, кстати говоря, сначала отступать от марксистской религии не хотел и в 1989 году честно попросил у СССР взаймы до лучших времен 400 миллионов долларов для поддержки дела социализма, который естественным образом начал загибаться. Советский Союз в деньгах отказал. Вьетнам вздохнул и резко свернул социализм – отменил карточную систему, либерализовал цены, отменил субсидии на продукты питания, девальвировал национальную валюту, распустил колхозы. И сразу стало сытно и хорошо. Прямо как при НЭПе в начале СССР.
И в Китае тоже отлично сработало... До 1980 года включительно Китай, как и СССР, импортировал, то есть ввозил в страну, продовольствие. А после разгона колхозов и ликвидации социализма на селе стал экспортером продовольствия – до 1980 года ввоз продуктов питания превышал в Китае вывоз на 2,4 миллиарда долларов, а уже в 1985 году все было ровно наоборот: экспорт продовольствия превышал импорт на 2,1 миллиарда. Одним только отказом от социализма на селе Китай в кратчайший срок избавил от голода огромную страну.
Кстати, вопрос: а почему СССР отказал Вьетнаму в деньгах? Неужели Советский Союз не любил социализм? Нет! Советский Союз очень любил социализм! Советский Союз любил социализм больше всего на свете! Просто у Советского Союза уже не было денег на эту продажную любовь, поскольку нефть – основной источник пропитания страны – внезапно упала в цене на мировых рынках. Если в 1980 году баррель нефти стоил 66,1 $, то к середине восьмидесятых упал до 19,9 $. Самим стало кушать нечего...
Это самое «кушать нечего» развивалось в СССР как лавинообразный процесс начиная с середины ХХ века, что отчетливо видно по импорту жратвы, которую Советский Союз вынужден был завозить год от году все больше и больше.
Зерна Союз ввозил в 1970 году 2,2 миллиона тонн;
в 1975 – 15,9 млн т;
в 1980 – 29,4 млн т;
в 1985 – 45,6 млн т.
Прямо экспонента какая-то! Хроника катастрофы... Та же ситуация с мясом. В 1970 году Совок ввозил 165 тысяч тонн мяса;
в 1975 – 515 тыс. т;
в 1980 – 821 тыс. т;
в 1985 – 857 тыс. т.
Еще катастрофичнее выглядит общее отрицательное сальдо торгового баланса Советского Союза по жратве. Если в 1970 году СССР ввозил сельхозпродукции на 1 миллиард долларов больше, чем вывозил, то через пятнадцать лет ввоз превышал вывоз в 17,5 раз!
То есть закупать еды с каждым годом требовалось все больше и больше, а денег меж тем становилось все меньше и меньше: нефтяные цены начали свое плавное снижение с 1981 года, а в 1986 году планирование перешло в пикирование – цены просто обрушились:
1980 – 66,1 $ (средневзвешенная цена за баррель),
1981 – 57,6 $,
1982 – 50,3 $,
1983 – 45,2 $,
1984 – 42,2 $,
1985 – 39,9 $,
1986 – 19,9 $.
Удивительно ли, что пациент умер?..
Но, может быть, ценой удушения сельского хозяйства Совок сделал себе такую крепкую промышленность, что мог завалить весь мир автомобилями, комбайнами и тракторами? Завалить действительно мог. Но только насильно. Как писал один из экономистов, «ко второй половине 80-х годов наша страна вышла на самые передовые позиции в мире по производству низкокачественной техники. Отставая от США по производству зерна... мы опередили их по выпуску тракторов в 6,4 раза, по зерноуборочным комбайнам – в 16 (!) раз. Чтобы произвести столько зерноуборочных комбайнов, сколько их стояло в наших хозяйствах на ремонте в 1987 году, американской промышленности пришлось бы работать 70 лет».
Феерическая картина: страна, которая не может прокормить себя, тратит уйму сырья и энергии, выпуская циклопическое количество тракторов и комбайнов, которые, выйдя с конвейера, тут же ломаются и гниют в колхозах под открытым небом без запчастей, потому что запчасти – дефицит. Отчего происходил весь этот абсурд? От плановой экономики. Если вы в своем организме начнете слать циркуляры печени, селезенке или железам внутренней секреции с указаниями, чего, в какие сроки и в каких количествах они должны произвести, вы вскоре помрете. И не стоит этому удивляться.
В 1979 году зампред Совета министров СССР и одновременно председатель Госкомитета СССР по науке и технике – весьма, между прочим, редкий для поздней советской элиты экземпляр партийного интеллектуала, специалист в области теплофизики и термодинамики, лауреат Ленинской и Государственных премий академик Владимир Кириллин – пишет руководству страны докладную записку, в которой указывает, что ситуация в стране очень опасная: СССР закупает продукции машиностроения на 7,5 миллиардов рублей больше, чем продает за рубеж. На покрытие этой дыры уходит две трети всех валютных поступлений от продажи нефти и газа. Оставшуюся треть съедают закупки еды. Нужно что-то делать, ребята... Ребята даже не почесались.
После обрушения цен на нефть высшее руководство страны так же не ударяет пальцем о палец, чтобы провести в стране структурные реформы, а просто начинает брать за границей огромные займы; эти деньги элементарно проедаются, на них закупают за рубежом еду и технику. Коммунисты профукали прошлое и настоящее своей страны, а теперь начали проедать ее будущее. За эти коммунистические долги Россия расплачивается до сих пор...
Уже перед самым концом империи, прикидывая размеры гроба, который вскоре понадобится для похорон этой огромной разлагающейся туши, последний советский премьер Валентин Павлов (кличка в народе «Ёжик») писал: «По результатам торговли прошлого года мы стали должниками почти всех стран, даже Восточной Европы – Венгрии, Югославии...»
В стране тогда в изобилии были только талоны на отсутствующие продукты питания. Мясо, масло, макароны, спички, соль, водка, мыло, сигареты, туалетная бумага – все было по талонам. Отпуск хлеба в одни руки ограничен. Дошло до того, что даже в Москве на предприятиях в так называемых «продуктовых заказах» вместо обычных шпрот, печенья «Юбилейного» и «сухой колбасы» стали раздавать крупу, сахар и хозяйственное мыло. Я сам получал эти пайки... Костлявая рука голода вновь простерлась над страной.
Разные области СССР тогда начали воздвигать на своих границах подобие таможен, запрещая вывоз продуктов питания в соседние области. В Архангельской области выдают 200 г масла на человека в месяц, мяса – полкило на человека, сахара – 1 кг. В Перми такая же норма по маслу, но масло не выдается в связи с его полным отсутствием. В Нижегородской области есть молоко в свободной продаже, но его хватает на 1 час торговли в день. Растительного масла и сахара в Нижнем и Перми нет вообще, поскольку таможни Краснодарского края, Вологодской, Саратовской, Пензенской, Тверской, Липецкой, Оренбургской областей, Татарстана и Украины запретили вывозить стратегические ресурсы за свои границы. Самая лучшая ситуация в стране с солью – она есть во многих городах не просто в «заказах» на предприятиях, но даже в свободной продаже. Однако в Туле, Воронеже, Самаре, Улан-Удэ, Екатеринбурге, Комсомольске-на-Амуре уже нет и соли. В Челябинске начинается трехдневный мятеж...
Помощник президента Горбачева Анатолий Черняев оставил о том времени (1991 год) следующую запись, напоминающую апокалиптические строки из романа Айн Рэнд: «Гибнет урожай, рвутся связи, прекращаются поставки, ничего нет в магазинах, останавливаются заводы, бастуют транспортники. Что будет с Союзом? Думаю, что к новому году мы страны иметь не будем... Дефицит хлеба. Тысячные очереди у
