бы до дома. Народ, оглядываясь, проходил мимо. Жертв нет, а мороз лишнее любопытство отсекает напрочь. Я тоже вылезла на дорожку и пошла к дому. Хотела пойти! Рывок сзади остановил меня на полушаге. Я испуганно вздрогнула. Опять этот мужик с дороги. Мм, точнее сказать, парень, довольно молодой. Смертельно бледный – даже в свете фонаря видно – незнакомец стоял передо мной, что-то спрашивая, по-моему, на разных языках. Вот только ни одного слова я не понимала. Чего он от меня хочет? И тут голову пронзила мысль, что он же стоял рядом, когда на нас вылетел джип. Получается, это он меня толкнул на обочину. А может, его машина задела? Вон как побледнел, вдруг шок? Мне стало стыдно.
– С вами все в порядке? Наверное, надо в травмпункт, пусть врачи посмотрят, бывает, что человек от шока не чувствует боли. – Я говорила, а глаза сами собой прошлись по фигуре незнакомца, и результат меня озадачил. Одежда, еще в самом начале удивившая меня, представляла собой некий карнавальный костюм эпохи то ли Средних веков, то ли Возрождения, темные волосы рассыпались по плечам, на боку явно ножны, а из-за плеча что-то торчит, колчан, что ли? И без шапки.
Я подумала, что парень ведь замерз, вон его колотит крупная дрожь. Немудрено в такой-то мороз! Наверное, надо позвать его к себе, а там можно и «скорую» вызвать, если что, и позвонить, чтобы кто-то приехал за ним. В голове разгорелся жаркий спор на тему, что незнакомых мужчин с улицы вообще-то домой не приводят, но оставить человека, только что спасшего тебе жизнь, посреди улицы на морозе, да в легкой одежде, явно в шоковом состоянии – как бы бесчеловечно. Наконец голос милосердия победил, и я бросила:
– Ладно, пошли ко мне, там разбираться будем, я уже замерзла вся, да и вы тоже.
Видя, что незнакомец не двинулся с места – наверное, не понял, – я подхватила его под локоть и потащила к дому. Чтобы не молчать, принялась рассуждать вслух:
– Сейчас придем, выпьем горячего чаю и, может, как-то объяснимся. А потом будем разбираться со всем остальным.
Говоря это, я украдкой поглядывала на своего спутника. Тот уже не упирался, а быстро шел рядом со мной. Разглядев в моих руках сумки, бросил:
– Лиан таан вед?
И подхватил обе.
Я пробормотала: «Спасибо» – и прибавила шагу. Через минуту мы подошли к подъезду, я принялась выгребать из сумки ключ, еле нашла, домофон мигнул красными буквами «OPEN» – и мы наконец вошли в благословенное тепло. Так, теперь лифт. Ну надо же, с первого раза повезло. Двери распахнулись, и я вошла внутрь. Мой спутник, беспокойно озираясь и явно колеблясь, шагнул следом. Нажав цифру девять, я обратила внимание, что его лицо становится все более напряженным. Пока мы поднимались, он стоял как каменный. Приехали. Створки разошлись, и я, на ходу выбирая ключ, двинулась к двери. При этом в голове настойчиво стучала мысль, что я полная дура. Вот сейчас мы войдем в квартиру, я закрою дверь. А что будет дальше? Может, он нападет на меня, изнасилует и убьет. У него же кинжал, или что это было? Что же мне делать, может, послать – прямо сейчас, шмыгнуть в квартиру и запереться на замок. Черт, у него мои сумки! Вздохнув и кратко помолившись: «Господи, хоть бы пронесло!» – распахнула дверь квартиры:
– Заходите.
Парень нерешительно шагнул внутрь, я помедлила и последовала за ним. Нашарив в темноте выключатель, зажгла свет в крошечной прихожей. Мой гость смотрел на меня расширенными глазами. Я сжалась:
– Что?
Да, более глупого вопроса не придумаешь. Он посмотрел на мою руку, потом на стенку и, наконец, на лампочку под матовым плафоном:
– Таун леэстан?
В ответ я пожала плечами и начала раздеваться. Сняла шубу, шапку, сапоги, взяла тапочки, потом обернулась полюбоваться на гостя, интересно, какая одежда у него под плащом. И наткнулась на пристальный изучающий взгляд. Мне стало не по себе. А если он сейчас и правда… Но додумать я не успела, потому что незнакомец отвернулся, явив спину, на которой и впрямь обнаружились колчан и лук. А когда он скинул плащ, я охнула. Да на нем целый арсенал! А одежда! Если это костюм, то очень детально проработанный и, похоже, сшитый из дорогой ткани. На тонких, ухоженных пальцах сверкает штук пять перстней с крупными камнями. И еще… На плаще и высоких сапогах моего гостя виднелись комья грязи! Которую раздобыть первого декабря да в мороз весьма затруднительно. Так мы и пялились друг на друга, изумленно и недоверчиво. Потом я рванула на кухню – ставить чайник. Парень прошел за мной. В обуви. Я оглянулась:
– Может… это… вы все же разуетесь? – И показала на его сапоги. Сейчас эта грязь отмерзнет, и мы будем иметь счастье лицезреть ее на полу. – И оружие можно тоже… снять, – махнула я рукой на его сбрую… э-э… портупею, черт, как оно называется-то?
Он как-то странно покосился на меня, но пошел разуваться и разоблачаться. Ладно, похоже, убивать меня не собираются, по крайней мере так сразу. Что у нас там дальше по программе? Горячий чай! От ужина я бы не отказалась, но придется потерпеть, сначала надо как-то разобраться с моим гостем. Посетив туалет и ванную, я продемонстрировала гостю местонахождение удобств. Когда он узрел на стенке туалета карикатурную картинку мужика, со спущенными штанами сидящего на унитазе с газетой в руках и надписью «Помни!» (ну я виновата? Это хозяйское добро. Все девчонки, приходящие в гости, хихикали над этой картинкой), то явно смутился. Я поспешила ретироваться. Чтобы не смущаться самой и не смущать гостя, ушла на кухню. Что у меня есть к чаю?
Вытаскивая чайные принадлежности, невольно прислушивалась к тишине за стенкой. Наконец в ванной зашумела вода. Ладно, сейчас он умоется, придет – и будем что-то решать. На дворе вечер, не оставлять же мне его на ночь, в самом деле. Есть же разумные пределы и благодарности, и доброте…
Как я выяснила спустя полчаса, в данном случае этих пределов не оказалось. Мы не понимали друг друга. Язык моего гостя был совершенно незнаком, даже близко ничего не вспоминалось. На предложение позвонить и выложенный на стол мобильник он отреагировал с редким пофигизмом. То есть посмотрел с интересом на мою дешевенькую «Nokia» и перевел взгляд на меня. Уходить он, кажется, не собирался. И вообще, при явном обалдении тем не менее продемонстрировал хозяйские замашки. Выложил на стол пару знакомо блестящих монет, подвинул ко мне и выжидающе уставился. Я подозрительно сузила глаза. Это что, он мне хочет типа заплатить типа за гостеприимство? Внутри нарастало чувство нереальности происходящего. Я покачала головой и отодвинула монеты. Одно из двух: или мне не показалось и это правда золото, или все это идиотская шутка. Если шутка, то я ему не завидую, после того как все закончится. А если не шутка… бред полный!
– Ну и что мне с вами делать, а? Вызвать милицию и сдать доблестным стражам правопорядка? – жалобно спросила я. Вроде и не за что с ним так. Да и давать показания на ночь глядя, а может, и ехать куда-то, как-то не хотелось. Ситуация. Придя к консенсусу с собой, я решила пока на все плюнуть и заняться ужином. На двоих. Есть хочется ну просто до безобразия. Читателей в библиотеке почему-то не кормят. Скажи мне кто сегодня утром, что вечером у меня на кухне будет сидеть молодой, в общем-то симпатичный мужчина, а я буду кормить его ужином и при этом абсолютно не знать, что с ним делать, я бы долго смеялась!
Пока я возилась с рыбой и картошкой, мой гость отправился прогуляться по квартире. Хотя где там гулять-то? Стандартные тридцать квадратов, обстановка тоже сиротская. Хозяйка квартиры справедливо сочла, что студентке вполне сойдет мебель восьмидесятых годов. Так что в комнате красовалась типовая советская стенка, пара древних кресел с журнальным столиком, не менее древний телевизор на тумбочке и огромная двухспальная (или трехспальная) квадратная кровать по центру. Я поселилась здесь в сентябре и до сих пор особо не обжилась, стенка оставалась полупустой, телевизор почти не включала (чего по нему смотреть-то?). Большую часть времени проводила на кухне, где был стол, который я использовала в качестве обеденного и письменного. Ко мне часто приезжали общаговские девчонки – хоть помыться по- человечески.
Ожесточенно разделывая рыбу, я лихорадочно прикидывала разные варианты дальнейшего поведения. Судя по всему, мой новый знакомый остается на ночь. А кровать одна! Стелить на пол нечего, из кресел лежбище не соорудишь, даже при помощи кухонных табуреток. И как спать, скажите мне на милость? В одной постели с незнакомым парнем! Конечно, она широкая, так что там можно спокойно расположиться, не
