Пойнт?
— Нет, — ответила Сабриэль. — Они должны войти в Жизнь именно в Старом Королевстве и непременно пройти через ворота в Стене. Наверное, лучше их не останавливать.
— Боюсь, что это невозможно, — ответил Хоурайс. — Гарнизон Периметра как раз для этого и существует.
— Тогда множество ваших солдат бессмысленно погибнут только лишь потому, что они окажутся на пути Керригора, — сказал Тачстоун. — Он уничтожает все, что преграждает ему дорогу.
— Значит, вы предлагаете нам дать им войти в Анселстьерру?
— Не совсем так, — ответила Сабриэль. — Мне бы хотелось дать ему бой в месте, которое мы выберем сами. Если вы пошлете со мной всех солдат, имеющих знаки Хартии, и хотя бы нескольких, владеющих магией Хартии, мы могли бы уничтожить его тело. К тому же мы будем не так уж далеко от Стены. Мощь Керригора будет лишь слегка ослаблена, но его войско ослабнет очень сильно. Возможно, настолько, что разрушение и уничтожение их физических тел будет достаточным для того, чтобы отправить их назад в Смерть.
— А остатки гарнизона? Нам что, стоять в сторонке и смотреть, как Керригор и его армия проходят через Периметр?
— Похоже, что у вас нет выбора.
— Понятно, — пробормотал Хоурайс. Он встал и начал ходить взад-вперед, шесть шагов — таковы были размеры укрытия — в одну сторону, шесть шагов — в другую. — К счастью или к несчастью, в данный момент я являюсь командующим всего Периметра. Генерал Ашенбер вернулся на юг по состоянию здоровья. Следовательно, решать надо мне.
Он перестал ходить и уставился на Сабриэль и Тачстоуна, но, казалось, его глаза смотрят куда-то вдаль. Наконец, он заговорил.
— Очень хорошо. Я дам вам двенадцать магов Хартии, половину того, что у нас есть. Они будут сопровождать вас к Докки Пойнт. Но я не могу вам обещать, что мы не устроим сражения у Периметра.
— Полковник, вы тоже нам нужны, — сказала Сабриэль в наступившей тишине. — Во всем гарнизоне вы самый сильный маг Хартии.
— Невозможно! — решительно воскликнул Хоурайс. — Я — командующий Периметром. Здесь я отвечаю за все.
— Вам никому не удастся объяснить то, что произойдет этой ночью. Ни одному генералу на юге, никому, кто не пересекал Стены, — сказала Сабриэль.
— Я подумаю, пока вы будете здесь, — заявил Хоурайс, и как раз у дверей раздалось позвякивание тарелок. — Входите!
Ординарец вошел и внес серебряные блюда. Над ними поднимался душистый пар. Как только он поставил блюда на стол, полковник резко скомандовал:
— Вызвать майора Тиндалла, лейтенанта Эйра и квартирмейстера. Чтобы через десять минут они были в оперативной комнате. Вызовите также транспортного офицера. И предупредите службу сигнализации о боевой готовности.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ
Чай был выпит, и все быстро пришло в движение. Пожалуй, слишком быстро для измученных Сабриэль и Тачстоуна. Судя по звукам, доносившимся с улицы, по тревоге был поднят весь гарнизон Периметра. Наконец вошел Хоурайс и сказал, что можно выступать.
Сабриэль вышла из укрытия и осмотрелась. Она почувствовала, как Тачстоун легонько погладил ее руку, и она успокаивающе улыбнулась ему.
Через минуту они уже шли к ожидающим их грузовым автомобилям, к открытой машине и к двум странным устройствам, покрытым стальными плитами в форме ромба, с орудийными башенками и гусеничными полозьями. Сабриэль поняла, что это были танки. Машины рычали, и из них вился голубой дымок. Хорошая подмога, подумала Сабриэль, но эти машины остановятся, когда подует ветер из Старого Королевства. Или когда появится Керригор…
— Вы едете с нами? — спросила Сабриэль полковника. Она села на мягкое кресло заднего сиденья, и ее немедленно стало клонить в сон.
— Да, — тихо сказал Хоурайс. Казалось, он сам удивляется своему ответу. — Да. Еду.
— Вам было виднее, — сказал Тачстоун. — Что вы видели?
— Ничего особенного, — ответил Хоурайс. Он сел на переднее сиденье и кивнул шоферу, узколицему ветерану со знаком Хартии, почти скрытым под шлемом.
— Что вы имеете в виду? — спросила Сабриэль, но ее вопрос утонул в шуме заведенного мотора.
Тачстоун подпрыгнул от неожиданной тряски, затем растерянно улыбнулся Сабриэль, которая, успокаивая его, как маленького ребенка, поглаживала ему руку.
— Что значит «ничего особенного»? — повторила Сабриэль.
Тачстоун посмотрел на нее, и в его взгляде соединились печаль и восторг. Он сжал руку Сабриэль, а затем стал рассматривать линии на ее ладони.
— Ох! — только и сказала Сабриэль. Она стала взволнованно дышать и почему-то уперлась взглядом в затылок Хоурайса.
— У полковника дочь моего возраста, где-то на юге, — прошептала она, дрожа и сжимая пальцы Тачстоуна так сильно, что они побелели. — Почему? Ну почему все так…
Автомобиль дернулся и двинулся вперед. Танки со скрипом и грохотом заняли ту сторону дороги, которая шла вдоль железнодорожных путей.
Первые десять миль Сабриэль молчала, склонив голову. Руки ее все так же были в руках Тачстоуна. Он тоже сидел безмолвно, но внимательно смотрел по сторонам, разглядывая зажиточные фермы Анселстьерры, мощеные дороги, частные автомобили и повозки, запряженные лошадьми.
— Я уже в порядке, — спокойно сказала Сабриэль, когда они медленно проезжали город Бэйн. Тачстоун кивнул и стал рассматривать витрины магазинов главной улицы, по которой они сейчас проезжали. На них оглядывались горожане, их настораживал вид солдат Периметра в полном боевом облачении, с мечами и щитами, да в придачу к ним — Сабриэль и Тачстоуна, явно людей из Старого Королевства.
— Мы должны остановиться у Полицейского участка и предупредить суперинтенданта, — объявил Хоурайс, когда их автомобиль подъехал к внушительному белостенному зданию с двумя большими голубыми электрическими лампами, висевшими над входом.
Хоурайс поднялся, махнул рукой, чтобы их конвой тоже остановился, и стал подниматься по ступенькам — странно неуместная фигура в кольчуге.
Вниз по ступенькам спускался констебль. Он остановился около полковника и отдал ему честь.
— Я уже в порядке, — повторила Сабриэль. — Можешь отпустить мою руку.
Тачстоун улыбнулся и чуть высвободил свои пальцы из ее руки. Она удивленно посмотрела на него, потом тоже улыбнулась, пальцы ее расслабились, и теперь их руки лежали на сиденье, лишь слегка касаясь друг друга.
В любом другом городе вокруг армейских машин с двумя такими необычными пассажирами тут же собралась бы толпа. Но это был Бэйн. А Бэйн стоял недалеко от Стены. Люди кидали взгляд, видели знаки Хартии, мечи, кольчуги и шли своим путем. Те, в которых говорила естественная осторожность или у которых было Видение, шли домой, опускали ставни и запирали двери не только на замки и щеколды, но даже как-нибудь покрепче. Другие, еще более осмотрительные, отправлялись на речку и переправлялись на ее песчаные островки, вовсе не собираясь заниматься рыбной ловлей.
Хоурайс вышел через пять минут в сопровождении высокого серьезного человека, чья крепко сколоченная фигура и профиль ястреба плохо вязались с маленьким пенсне на носу. Полковник пожал руку высокому человеку, сел в машину, и они поехали дальше.
Через несколько минут, когда кавалькада уже выезжала из города, сзади раздался глубокий медленный звон колокола. Скоро к нему добавились звуки других колоколов.
— Быстрая работа, — выкрикнул Хоурайс, обернувшись назад. — Хорошо натренировал их суперинтендант.
— Колокола предупреждают? — спросил Тачстоун. С этим он был знаком и сразу же почувствовал себя как дома, несмотря на то что звон этот предупреждал о тревоге. Тачстоуну не было страшно. Снова побывав
