волшебников, чародеев Свободной магии, колдунов…
— Похоже, вы не огорчены тем, что не знаете, куда вам идти, — прервал ее полковник. Впервые в его голосе, несмотря на отеческое участие, проскользнуло недоверие.
— Отец научил меня, как вызвать провожатого, который укажет мне путь, — холодно ответила Сабриэль. — Единственное, что я знаю: дорога займет не больше четырех дней.
Хоурайс замолчал, затем кивнул и осторожно поднялся так, чтобы не задеть головой балки низкого потолка блиндажа. Он подошел к металлическому сейфу, с трудом открыл его тяжелую дверцу, вытащил оттуда карту и разложил ее на столе.
— У нас в руках никогда не было подлинных карт Старого Королевства. У вашего отца была такая карта, но только он и понимал, что на ней изображено. Для меня это просто кусок телячьей кожи. Он говорил, что это небольшая магия. Но, очевидно, не такая уж небольшая, если он не мог нас ей научить. Тем не менее перед нами сейчас копия последней версии карты для наших патрулей, поэтому она изображает только лишь десять миль от места перехода. Правила гарнизона строго запрещают продвигаться дальше. Патрули, уходящие дальше, назад не возвращаются. Может быть, они становятся дезертирами, а может быть…
Его тон показал, что с патрулем могло случиться что-то ужасное, но Сабриэль не стала его расспрашивать. Перед ней на столе лежала маленькая часть Старого Королевства, и снова она почувствовала, как ее охватывает возбуждение.
— Обычно мы проходим по Старой северной дороге, — сказал Хоурайс, пробежав пальцами по карте. — Затем патруль поворачивает назад на юго-запад или юго-восток, пока не дойдет до Стены, — и потом следует вдоль Стены.
— Что это означает? — спросила Сабриэль, указывая на черный квадратик на вершине дальних холмов.
— Это Камень Хартии, — ответил полковник. — Теперь уже только его часть. Он раскололся надвое, как будто в него попала молния, это произошло с месяц тому назад. Патруль называет его Расколотый Крест и, по возможности, старается избегать. Настоящее название этого места — холм Баредрин, и камень когда-то был принесен для деревни с тем же названием. Но это было еще до меня. Если деревня и существует, она должна быть гораздо дальше на север, там, куда не ходят наши патрули. Мы никогда не получали донесений о жителях, которые спускались бы оттуда к югу, к Расколотому Кресту. Да и вообще у нас очень мало донесений о людях. Гарнизон Лог раньше докладывал о встречах с народом Старого Королевства: фермерами, торговцами, путешественниками и так далее, но за последние сто лет неожиданные встречи становились все реже, последние двадцать лет стали совсем редкими. Иногда патрулю повезет, и они увидят двух-трех человек. Я имею в виду настоящих людей, а не произведений Свободной магии или Смерти. Этих мы видим слишком часто.
— Я не понимаю, — пробормотала Сабриэль. — Отец рассказывал мне о деревнях и городах Старого Королевства. Я что-то вспоминаю…
— Доклады упоминают названия поселений и городов, расположенных дальше на север, — ответил полковник. — Мы знаем, что люди называют пространство около Стены Бордерлендс. И произносят это без особой симпатии.
Сабриэль ничего не ответила, она смотрела на карту, думая о путешествии, которое ее ожидает. Расколотый Крест будет хорошей точкой отсчета. До него не больше восьми миль, поэтому она сможет еще засветло добежать туда на лыжах, в том случае если скоро отправится в путь или если не будет сильного снегопада по ту сторону Стены. Разбитый Камень Хартии не сулит ничего хорошего, но возле него легче будет найти дорогу к Смерти. Камни Хартии часто вырастают там, где струится Свободная магия, и пересечение потоков Свободной магии обычно является естественным входом в Королевство Смерти. Сабриэль почувствовала трепет, медленно поднимающийся по спине при мысли о том, что придется воспользоваться этим входом, и дрожь передалась ее ладоням, лежащим на карте.
Она глянула вверх и увидела взгляд полковника, заметившего, как дрожат ее длинные бледные пальцы. Усилием воли она заставила руки успокоиться.
— У меня дочка почти вашего возраста, — тихо сказал полковник. — В Корвире, с моей женой. Я бы не дал ей отправиться в Старое Королевство. — Сабриэль спокойно встретила его взгляд.
— Мне всего лишь восемнадцать, — сказала она, прижав руки к груди. — Я впервые побывала в Смерти, когда мне было двенадцать. С Пятыми Воротами я столкнулась в четырнадцать и потом добралась до Девятых Ворот. Когда мне было шестнадцать, я столкнулась с Мордикантом, который бродил около школы. Слабый Мордикант, но все же… Год назад я перевернула последнюю страницу «Книги Мертвых». Я больше не чувствую себя маленькой.
— Приношу свои извинения, — сказал полковник, а затем, будто удивляясь сам себе, добавил: — Я пожелал бы вам той легкости в жизни, которая соответствует вашему юному возрасту. Но я не хотел бы, чтобы вы проявили слабость. Вы выбрали трудную дорогу.
— «А кто кого выбирает: идущий — дорогу или дорога — идущего?» — процитировала Сабриэль слова, перекликающиеся с магией Хартии и обжигающие ее язык. Эти слова были во введении к календарю. Они же были последними словами «Книги Мертвых».
— Я уже когда-то слышал эти слова, — заметил полковник. — Что они означают?
— Не знаю, — ответила Сабриэль.
— В том, как вы это говорите, звучит сила, — медленно добавил полковник. Он приоткрыл рот и глубоко вздохнул, будто знаки Хартии плавали в воздухе. — Если бы я произнес эти слова, они бы остались всего лишь словами.
— Я ничего не могу объяснить, — пожала плечами Сабриэль и попыталась улыбнуться. — Но я знаю еще одну пословицу, которая больше подходит к моменту; «Путник, обнимись с утренним светом, но не дожидайся от ночи привета». Мне пора в путь.
Хоурайс улыбнулся старинной пословице, которую так любят мамы и няни, но это была ничего не значащая улыбка. Его глаза избегали Сабриэль, и она понимала, что он ищет способ отказать ей в переходе через Стену. Затем он вздохнул. Это был короткий тяжелый вздох человека, который не видел выхода из создавшегося положения.
— Ваши бумаги в порядке, — сказал он, прямо посмотрев на Сабриэль. — И вы — дочь Аборсена. Я обязан вас пропустить. Но я не могу отделаться от чувства, что сам, своими руками, толкаю вас к ужасной опасности. Я даже не могу послать с вами патруль, потому что пять наших патрулей уже вышло за Стену.
— Я и так собиралась идти в одиночку, — ответила Сабриэль. Она действительно полагала, что пойдет одна, но сейчас испытала легкое сожаление. Было бы спокойней выйти в путь под защитой группы солдат. Страх, возникший при мысли о том, что она окажется одна в ненавистной и опасной стране, хоть эта страна и была ее родиной, был одной из причин ее волнения. Ее сознание было постоянно занято мыслями об отце. Отец в беде, он попал в ловушку в ледяных водах Смерти…
— Ну хорошо, — сказал Хоурайс. — Сержант!
Тут же в дверь просунулась голова в шлеме, и Сабриэль поняла, что два солдата стояли на страже у выхода из блиндажа в траншее. Интересно, подумала девушка, все ли они слышали.
— Подготовить переход! — рявкнул Хоурайс. — Переходит один человек, мисс Аборсен. И, сержант, если вы во сне начнете рассказывать о том, что вы здесь услышали, то до конца своих дней будете рыть окопы!
— Да, сэр! — раздался быстрый ответ.
— Пожалуйста, мисс, проходите, — сказал Хоурайс, указывая на дверь. — Можно, я снова понесу ваши лыжи?
Одинокая Сабриэль стояла под огромной аркой ворот в Стене. Вокруг в полный рост или опустившись на колено, подняв и направив наконечники стрел на ворота, стояли лучники. Рядом с полковником Хоурайсом столпилась дюжина воинов с мечами. В ста ярдах от них за зигзагообразной линией колючей проволоки были видны два автоматчика.
В арке не было настоящих ворот. По бокам, правда, болтались два заржавленных крюка, и из земли торчали, как зубы в челюсти, острые дубовые колья, доказывая современный подход к сопротивлению магическим силам.
В Старом Королевстве падал легкий снежок, и ветер иногда задувал его через арку ворот в
