конструируешь кожу, надо знать, во что будешь одет во время превращения. Лираэль наконец устремилась вслед за Собакой. Они давно мечтали узнать, что скрывается за зазубренным проходом, но каждый раз что-то им мешало. Наконец-то предоставилась возможность увидеть своими глазами, что же находится там, где обрывается главная спираль.
Два зверя долго-долго бежали друг за другом в темноте. Вдруг Собака резко остановилась.
— Туннель-то обвалился! — сказала она и помахала хвостом, словно это могло смягчить неприятную новость.
— Сама вижу, — огрызнулась Лираэль. Ее уже все раздражало. В коже Хартии было жарко и тесно, и ничего интересного не появлялось. Они шли уже бесконечно долго. Коридор извивался в разные стороны, поворачивал туда-сюда, но не приводил ни к перекресткам, ни к комнатам, ни к дверям. Теперь же перед Лираэль и Собакой оказалась груда ледяных глыб, преградившая им дорогу.
— Нечего злиться, моя госпожа, — ответила Собака, — есть тут один путь сквозь лед. Ледник прорвался, бывает, ничего страшного. Здесь, знаешь ли, живут сверлильщики, пора бы запомнить. Где-то здесь обязательно должен быть просверлен проход,
— Ах, извини, пожалуйста, — сказала Лираэль со вздохом. Она встряхнулась, и дрожь пробежала по всему ее телу до самого кончика хвоста. — Так чего же ты ждешь?
— Скоро обед, — важно заметила Собака, — тебя хватятся.
— Это ты хватишься, если я не стащу для тебя что-нибудь, — пробормотала Лираэль. — Никто меня не хватится. Тебе, кстати, еда и не нужна.
— Зато я люблю покушать! — воскликнула Собака. Она начала двигаться взад и вперед, разгребая ледяной завал. На нее сверху посыпались кусочки льда.
— Найди немедленно проход! — приказала Лираэль. — Унюхай его, сделай что-нибудь!
— Слушаюсь, капитан, — послушно ответила Собака. Она полезла наверх по ледяным глыбам. Ее когти оставляли в них глубокие царапины. — Проход должен быть на самом верху.
Лираэль последовала за ней. Она на удивление ловко перепрыгивала с одной льдины на другую — как настоящая выдра. Потом за эту легкость придется расплачиваться. Вернув себе нормальный облик, она некоторое время будет постоянно спотыкаться и делать резкие неловкие движения.
Невоспитанная Собака уже нашла то, что искала. Это был идеально ровный проход цилиндрической формы сквозь толщу льда, диаметром чуть ли не с метр. Здесь прошел сверлильщик средних размеров.
В природе иногда попадались экземпляры, достигавшие трех метров в длину. Но в последнее время поголовье сверлильщиков упало, причем как больших, так и маленьких. Кроме Лираэль, в Леднике всего три человека видели этого зверя своими глазами.
Лираэль встречала даже двоих сверлильщиков. Оба раза Собака чуяла их заранее, так что у них оставалось достаточно времени, чтобы убежать и спрятаться. Сверлильщики не отличались агрессивностью, они не представляли опасности, как многие другие твари, населяющие старые уровни. То есть они намеренно никому не желали вреда. Их круглое тело вращалось вокруг своей оси и быстро продвигалось вперед. Сотни зубастых челюстей без разбора перемалывали все, что в них попадало: лед, камень и тех несчастных, кто не успел вовремя скрыться.
Собака выпустила когти и, цепляясь ими за гладкий лед, поползла по туннелю, Лираэль — за ней. Надо же, в который раз подумала Лираэль, какая странная эта Собака. Что о ней, в сущности, было известно? Без сомнения, Собака — порождение одновременно Свободной магии и магии Хартии, ну а дальше что? Лираэль не осмеливалась задумываться об этом. Впрочем, чем или кем бы Собака ни оказалась, она была настоящим другом и доказала Лираэль свою преданность тысячи раз за эти четыре с половиной года.
Несмотря на магическое происхождение, запах Собака источала вполне настоящий. Особенно если намокала ее шкура. Лираэль убедилась в этом, когда ползла за Собакой по туннелю. Впрочем, ход скоро закончился, и Лираэль увидела нечто гораздо более интересное, чем осточертевший ледяной коридор. За завалом находилась комната, На потолке сияли знаки Хартии, стены были выложены, как показалось Лираэль, каменными плитками.
— Это очень древняя комната, — проговорила Собака, когда они обе съехали на пол, устланный бледно-голубыми и бледно-желтыми плитками.
Лираэль и Собака одновременно встряхнулись.
У Лираэль ужасно чесалась шея, и ей хотелось поскорее содрать с себя кожу Хартии, чтобы вздохнуть свободно. Кожа уже износилась, но она еще была необходима для обратного пути. Лираэль начала разглядывать комнату, что было весьма сложно — сбивали с толку необычный угол зрения и практическое отсутствие цветов, сплошная серость.
Комната была освещена обычными световыми знаками Хартии. Лираэль сразу поняла, что знаки одряхлели от старости. Им было слишком много лет, для простых световых знаков они прожили на удивление долго. В углу комнаты стоял стол красного дерева. Вдоль стен тянулись пустые книжные полки.
В дальней стене находилась дверь, изготовленная из того же красного дерева. Поверхность двери была усыпана украшениями в виде крошечных золотых звезд, золотых башен и серебряных ключей. Золотые семиконечные звезды — это эмблема Клэйр. Золотая башня — герб самого Королевства. Но что конкретно означает серебряный ключ, Лираэль не знала. Хотя следовало бы, потому что входило изображение серебряного ключа в гербы многих городов.
В двери ощущалась мощная магия. Связывающие и предостерегающие знаки пронизывали волокна древесины. Кроме них были еще какие-то знаки, суть которых Лираэль не улавливала.
Она было пошла вперед, чтобы получше их рассмотреть, но Собака вдруг преградила ей путь гигантским прыжком.
— Стой! — воскликнула она. — К двери приставлен сторожевой посланник. Едва он увидит ледяную выдру, он мгновенно убьет ее. Ты должна подходить к этой двери в своем нормальном облике, чтобы он смог проверить истинность твоей крови.
— Ой, — сказала Лираэль и попятилась, — но если я превращусь в себя саму, то потом полночи придется создавать новую кожу Хартии и я не успею на ужин и на полуночный сход.
— Ужин пропускать плохо. Но есть вещи поважнее, — назидательно сказала Собака. — Один раз не поужинаешь, велика важность.
— А сход? — все еще колебалась Лираэль. — Уже второй раз за эту неделю пропущу. Хоть сегодня и мой день рождения, все равно меня заставят дежурить на кухне вне очереди…
— А я люблю, когда ты дежуришь на кухне вне очереди, — радостно отозвалась Собака и облизнулась. Потом лизнула нос и выдре.
— Фу! — отмахнулась Лираэль. Она колебалась не из-за дежурства вне очереди. Она не хотела, чтобы тетя Киррит снова отругала ее, как маленькую.
Но ведь она уже здесь, и дверь со звездами, башнями и ключиками мерцает так соблазнительно! Нельзя уходить ни с чем. Придется двигаться дальше.
Лираэль закрыла глаза и принялась мысленно выстраивать знаки Хартии в нужной последовательности, чтобы освободиться от кожи ледяной выдры. Сознание Лираэль погрузилось в бесконечный поток Хартии, из него она извлекла нужные знаки и символы и соткала из них заклинание. Через несколько минут она снова станет собой. Снова появятся неправильные черные волосы, тогда как у всех кузин — светлые; снова вытянется острый подбородок, словно в насмешку: у остальных-то лица круглые, все линии такие плавные… И эта ее бледная кожа, так непохожая на их смуглую… И вдобавок эти карие глаза. У всех-то остальных — нормальные: серые, голубые или зеленые.
Невоспитанная Собака наблюдала за ее превращением. Действительно, зрелище того стоило. По шкурке выдры беспорядочно забегали знаки, их становилось все больше, пока смерч света не взвился вокруг маленького зверька, разгораясь все ярче и ярче, пока выдра не скрылась в крутящемся световом облаке. Облако начало расти, расти и вдруг развеялось. На его месте стояла худенькая девушка с крепко зажмуренными глазами. Перед тем как открыть глаза, она провела руками по своему телу, чтобы проверить, на месте ли красный жилет, кинжал, свисток и механическая спасательная мышка. Все в порядке. А раньше, когда она училась надевать и снимать кожу Хартии, одежда приходила в полную негодность. Платья, жилеты разваливались на куски, и починить их было невозможно.
— Хорошо, — одобрила Собака. — Теперь можно и к двери подходить.
