Голос звучал справа. И гораздо ближе первого.
— Крылья… пожалуйста, приглушите свет, — тихо сказал Артур.
А сам, подняв остаток трубы, выставил ее перед лицом, как меч, приготовленный к бою.
Успел он как раз вовремя… Прямо в трубу врезалась кошмарная тварь. Артура отбросило прочь, он закувыркался в воздухе. Крылья отчаянно хлопали, пытаясь выровнять полет. Трубу вырвало у Артура из рук: она воткнулась пустотнику в грудь, словно гарпун, да там и осталась. Существо с визгом пролетело мимо него и пропало внизу. Артур как раз совершал очередную мертвую петлю — и успел заметить жуткое нечто, общими обводами вроде бы напоминавшее Сьюзи, но… сляпанное из чешуйчатых лоскутьев крокодильей шкуры. Одно пятнадцатифутовое стрекозиное крыло билось до того быстро, что нельзя было рассмотреть очертаний, второе висело безжизненно — Артурова труба прошила грудные мышцы, приводившие его в движение.
— Как ты узна-а-а-а-ал…
«Ноготок Сьюзи, — мысленно ответил Артур. — Та искорка в темноте…»
Крылья тем временем справились с последствиями столкновения и вновь мощно и упруго понесли его вверх. Ярче светиться они при этом не стали, так что Артур едва видел собственные ладони. Словно за плечами у него горели две свечечки из тех, что втыкают в именинный пирог.
— Уф, — сказала Сьюзи. — Пронесло…
— Едва-едва, — отозвался Артур. — Слушай, Сьюзи… Вообще-то я знаю, что это ты, но, может, на секундочку зажжешь крылья, просто чтобы я мог убедиться? А то с перепугу еще шарахну всем могуществом и в пепел превращу, обидно же будет…
Эту последнюю фразу он выговорил погромче — на тот случай, если в темноте таился еще один пустотник. А вдруг испугается?
— Сейчас, — сказала Сьюзи. И добавила погромче: — Все лучше, чем когда тебя начисто зацензуривают!
В каких-то двадцати футах от Артура разгорелось свечение, и он увидел смотревшую на него Сьюзи. Она подмигнула ему, вскинула руки над головой, сложила ладони в виде наконечника стрелы — и крылья, отвечая, заработали быстрее. Она выгнулась влево и быстро поравнялась с Артуром, держась в нескольких футах сбоку от него.
— Зацензуривают? Это как? — спросил Артур.
— Не знаю, — отозвалась она, пожав плечами. — Так просто, стремное слово. Вообще-то у нас дома мертвые бумаги отправляют на Макулатурную пустошь и там не зацензуривают, а испепеляют. Этого я здесь, наверху, не забоялась бы. У тебя испепелитель с собой?
— Я бы дома очутиться не отказался… — вздохнул Артур.
— И я, — сказала Сьюзи. — А еще я хотела бы, чтобы он у меня был. Дом, в смысле. Чтобы типа было куда хотеть… Кстати, ты не зевай, могут и другие пустотники появиться! Комьев-то тут полно, вдруг сольются. Их, похоже, наши крылья притягивают. То-то я все гадала, почему тут никто ими не пользуется?
— Как? — поразился Артур. — Ты знала, что здесь никто не летает?
— Конечно, знала, — ответила она. — Только я думала, они все пешедралом двигаются оттого, что тупые. О, смотри! Вон он, поезд!
И она указала рукой. Мальчик долго всматривался во тьму, но потом рассмотрел вдали фонтанчик крохотных огоньков, вполне могущих быть искрами из паровозной трубы… Правда, Артур со Сьюзи тут же влетели в довольно густую тучу, и даже крылья оказались бессильны полностью оградить их от дождевой сырости.
— Ну вот, — жизнерадостно объявила Сьюзи. — Часок лёта в облаках, потом начнется дым! Небось покруче будет, чем от сигар, которые смолит наша Первоначальница… И хоть бы раз меня угостила, старая грымза!
— От курения обязательно начинается рак, — сказал Артур. Ему ли да не знать, — астматику, выросшему у мамы-врача. — Во рту, в горле, в легких… Или сердечные приступы. Я уж молчу про вонючее дыхание, желтые зубы, крошащиеся ногти и полные легкие всякой гадкой смолы, из-за которой ты кашляешь, точно кошка, отрыгивающая волосяной шар! Только мокрота при этом заразная и мерзкая, хуже всяких волос из кошачьей блевотины…
— Насчет желтых зубов и плохих ногтей ты, наверное, прав, но в Доме от курения не помрешь, — сказала Сьюзи. — Разве только если стибришь сигару у Первоначальницы.
— А у меня дома — помрешь, да еще как, — сказал Артур. — Я туда хочу вернуться как можно скорее. Я бы и теперь нипочем оттуда не вылезал, если бы не эти поганые Грядущие Дни, и куски Волеизъявления, и вообще все!
— Могло быть и хуже, — заметила Сьюзи.
— Даже так?
— А ты думал, каково это — таскать Волеизъявление в собственном зобу? Мне, думаешь, медом казалось, когда оно у меня в горле сидело? Ходила, помню, точно рисовым пудингом подавившись. А она, в смысле Воля, еще там и шевелилась… Вспоминать неохота!
— А мы, между прочим, сюда за следующим фрагментом явились, — хмыкнул Артур. — И собираемся из кожи лезть, чтобы его разыскать!
— Этот кусочек, может быть, окажется посимпатичней. Хотя бы повежливей. Да найдем мы его, куда он денется! Он ведь у Мрачного в Башне-Сокровищнице, так?
— С чего такая уверенность? — хмуро усомнился Артур.
— Просто здравый смысл. Все знают, что Мрачный Вторник под завязку набил свою Башню самыми лучшими вещами, которые были когда-либо изготовлены. Плюс самое ценное из награбленного во Второстепенных Царствах. Ясное дело, — Волеизъявление тоже должно быть где-нибудь там!
— Уж очень просто все получается, — проворчал Артур. — Так не бывает.
— Для начала влезем туда, — сказала Сьюзи. — Там видно будет. Заберемся сквозь флюгер… ну и дальше в том же духе. Думаю, придется попыхтеть, даже с липкими пальцами. Там небось и стражи полно…
— Не сомневаюсь, — кивнул Артур.
— И ловушек всяческих.
— Звучит вдохновляюще.
— А еще есть некоторый шанс, что там окажется и сам Мрачный Вторник. Чтоб нам жизнь малиной-то не казалась. Только если мы вправду видели его поезд, направлявшийся вниз, надо думать, на нем он и едет.
— Большое утешение, — сказал Артур.
— Ага. Правда, иногда поезд ведет кто-нибудь из Модулей… Эй! Берегись!
Глава 11
Артур еле успел отчаянно вильнуть вправо: нечто промчалось мимо него в стремительном падении. И вновь он едва уловил, что же это было такое. В памяти остался смазанный кадр: сплошные когти и зубы. И еще крохотные, бесполезные, трепыхающиеся крылышки…
— Ой! — вырвалось у него. — Что это было?
— Понятия не имею, — буркнула Сьюзи. — Кто бы знал, как эти комья решают, во что конкретно сложиться? Но тем, кто внизу, всяко не позавидуешь!
— Не понял?
— Да пустотник-то, скорее всего, уцелеет в падении. Только здорово разозлится… Эй, осторожней!
Артур выбросил ноги вперед, откидываясь всем телом, и, кувырнувшись через голову, пропустил мимо себя какую-то жуткую помесь боа-констриктора с… горностаем. Чудище унеслось вниз, громко шипя. Оно чуть не хватануло его зубищами за руку. Сьюзи оказалась еще ближе от траектории монстра и сноровисто хватила его медной трубой. Артур, к своему удивлению, услышал чистый звон металла о металл. Причем никакого испарения куска меди не воспоследовало.
— Вот зараза! — вскрикнула Сьюзи. — Руку отшибла!
— Это что, тоже пустотник такой был? — выравниваясь в воздухе, спросил Артур.
Он продолжал тревожно оглядываться, готовый в любой момент уворачиваться, вращаться, поджимать
